— Нет, я уже в пижаме на ночь. Я не хочу никуда выходить.
— Мы не гулять пойдем. Пошли, поверь мне. Будет весело.
— Я не хочу веселиться.
Ох уж эта женщина! Я подхожу к ней, поднимаю ее с кресла и, как ребенка, несу на руках, направляясь к двери. Она брыкается, извивается и пытается выскользнуть из моей хватки
Я ставлю ее на ноги.
— Обувь. Пойдем.
Томми надевает черные кеды, берет свою карточку-ключ и тянется за толстовкой, но я хватаю ее за запястье. С одной стороны, мне не хочется, чтобы кто-то еще видел ее маленькие сиськи через топ. С другой стороны, если она прикроется, то я пропущу этот вид.
— Тебе это не нужно. — Я решаю не лишать себя ее невинной, случайной сексуальности и вытаскиваю девушку за дверь.
— Куда мы идем?
Нажимаю на кнопку лифта, гадая, понимает ли она, что я все еще держу ее за руку.
— Увидишь.
Заходим в кабину, и я нажимаю кнопку пятьдесят первого этажа. Я надеялся на то, что мы будем одни, но в итоге останавливаемся на девятом этаже, где две пары заходят в кабину. Один из парней внимательно смотрит на меня.
Обычно я предпочитаю оставаться незамеченным на публике, но если он меня узнает, то не обратит внимания на грудь Томми. Мужчина что-то говорит женщине, с которой находится, и она смотрит на меня с тем же шокированным выражением. Я вежливо улыбаюсь.
Начинается шепот, и одна из женщин смотрит на наши с Томми сцепленные руки. Томми напрягается и пытается вырвать свою руку. Я отпускаю ее только для того, чтобы закинуть руку ей на плечи и прижать ее к себе, ее грудь — к моей грудной клетке. Лифт дзинькает, и двери открываются на тридцатом этаже.
Пары протискиваются в двери. Один из парней задерживается и поворачивается ко мне.
— Ты ведь Итан Кроу?
— Нет, но меня все время путают с ним. Хорошей вам ночи, ребята.
Двери лифта закрываются за разочарованной четверкой.
— Почему ты отрицал, что это ты?
Я прислонился спиной к стене, желая притянуть девушку между ног и почувствовать ее теплое тело, прижатое ко мне от бедер до груди.
— Я люблю своих поклонников, правда люблю, но всему свое время и место.
— Или может быть, — говорит она, высвобождаясь из-под моей руки, — ты не хотел, чтобы они увидели тебя со мной и распустили слухи о тебе.
— Ах да, эти ужасные слухи обо мне, что я обнимаю красивую женщину могут быть такими неудобными.
Ее хорошее настроение исчезает вместе с улыбкой, и осознание заполняет пространство маленького лифта.
— Красивой?
— У тебя есть проблемы со зрением, о которых я не знаю?
Она неловко переминается на ногах и скрещивает руки.
— Ты сказал, что я похожа на мальчика.
Лифт останавливается на нашем этаже.
Я гримасничаю при воспоминании.
— Да, но красивого мальчика.
— Неважно. — Она пытается вести себя непринужденно, отшить меня, но у нее нет кепки, под которой можно спрятаться, нет большой футболки или толстовки, чтобы скрыть румянец на коже.
Она позволяет мне взять ее за руку, чтобы провести в мой номер.
— Значит, твоя идея сделать что-то веселое заключалась в том, чтобы привести меня в свой номер… Боже мой… — Она заходит в президентский номер и идет прямо к окну. — Отсюда виден весь город. — Поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. — Это что, внутренний дворик?
— Пока осмотрись вокруг, а мне нужно кое-что взять.
Я оставляю ее исследовать и слышу, как девушка разговаривает сама с собой. Не могу разобрать предложения, только такие слова, как «повезло» и «деньги». Я достаю из сумки плавки и запихиваю их в толстовку. Приходит сообщение от моего помощника.
«Все готово. Менеджер встретит вас у входа».
«Ты — спасатель».
— Отсюда виден Центральный парк! И Эмпайр Стейт Билдинг!
Я выхожу из спальни, когда Томми входит с террасы.
— Это фортепиано? — Она ведет себя так, будто все в этой комнате видит впервые. Ее возбужденная улыбка заразительна.
— Нет, это ксилофон, Томми. Конечно, это фортепиано.
Она садится на скамейку и поднимает крышку.
— «Стейнвей3». — Ее взгляд переходит ко мне. — Ты играешь?
— Что это за вопрос? — Я сажусь рядом с ней на скамейку. — Подвинься. — Кладу пальцы на клавиши, выбивая собачий вальс.
Всплеск смеха с ее губ застает меня врасплох, и я прихожу в трепет от этого.
— Хорошо, мистер Миллиардер-музыкант. Пожалуйста, скажи мне, что ты не начинал с этого свое выступления на углах улиц.
Я опускаю взгляд на клавиши, ставлю правую ногу на педаль и играю первый куплет песни, которую Джесси написал для Бетани некоторое время назад.
Ее глаза светлеют.
— Ты умеешь играть.
— А ты думала, что я играю на одном инструменте? — спрашиваю я, продолжая играть песню. — Забавный факт? Бас-гитара не была моим первым выбором, но это было то, что было нужно Джесси, когда мне предложили выступить, так что я сразу же согласился.
— А что было твоим первым выбором?
— Соло-гитара, очевидно.
— Почему очевидно?
Я подмигиваю ей.
— Им достается больше всего кисок.
Томми поднимает одну бровь, и я замечаю, что она естественная, а не нарисованная или обработанная с помощью воска и пинцета. Томми — красивая женщина в самом естественном состоянии женственности, даже не стараясь. Я думаю, что если бы она приложила усилия, то стала бы силой, которая заставила бы мужчин умолять.
— Как раз то, что тебе нужно, — сухо говорит она. — Больше кисок.
— Твои постоянные комплименты очень утомляют. — Я опускаю руки на клавиши, отчего по комнате разносится ужасный звук. — Пойдем.
Мы возвращаемся к лифту, и на этот раз он оказывается блаженно пустым. Я нажимаю на кнопку второго этажа.
Лифт пикает. Когда двери открываются, менеджер из отеля уже ждет в своем черном костюме и со строгой прической.
— Мистер Кроу. — Он пожимает мне руку. — Я открыл для вас спа-центр. Чувствуйте себя как дома. — Он открывает стеклянные двери, которые ведут в большой магазин типа сувенирной лавки, где темно из-за позднего часа. — Раздевалки слева, как женские, так и мужские. Бассейн, спа, сауны — справа. Я позабочусь о том, чтобы у вас не было никаких нежелательных помех.
— Спасибо, мистер?..
— Кельвин Томас, сэр. — Он вежливо улыбается Томми, а затем, как и сказал, оставляет нас.
— Он открыл весь спа-центр только для нас? — шепчет Томми, как будто ее могут подслушать, хотя мы совершенно одни.
— Плюсы моей работы. Итак, сначала о главном. — Я беру с вешалки крошечное розовое бикини со стрингами. — Тебе нужен купальник.
— Розовый? — Она морщит нос. — Ни за что не надену эту штуку.
Я меняю розовый купальник на такой же черный и протягиваю ей.
— Что не так с розовым?
— Черный, серый и джинсовый. Это мои цвета. И я бы предпочла что-то более закрытое. — Она достает с вешалки огромный синий цельный купальник со встроенной юбкой.
— Нет. — Я вешаю обратно оба костюма. — Ты бы хорошо смотрелась в розовом. Компромисс?
Достаю со вкусом подобранный, кораллового цвета купальник, с высоким вырезом на бедрах и низким сзади. Стильно, но сексуально, как у Памелы Андерсон времен «Спасателей Малибу».
Она смотрит на ценник, и у нее отпадает челюсть.
— Сто девяносто восемь долларов?
— Возьми купальник, Томми. Иди и надень его. Сегодняшний вечер за мой счет.
— Я не могу тебе этого позволить.
— Ладно, тогда просто оставайся в том, что на тебе надето. Уверен, что твоя майка будет отлично смотреться мокрой.
Она сверкает глазами, выхватывает купальник у меня из рук и, надувшись, топает в женскую раздевалку.
Смотря ей вслед, говорю себе:
— Я выиграл.
ГЛАВА 10
ТЕЙЛОР
— Может, ты уже снимешь его? — умоляет Итан со своего места на первой ступеньке джакузи.
Я мертвой хваткой вцепляюсь в полотенце у себя на груди.
— Я не готова.
— Не готова? Как такое возможно? Ты в купальнике, стоишь у края теплой, бурлящей воды.
