Каждая улица здесь, в Чикаго, каждый прохладный вечер и каждое солнечное утро с видом на озеро Мичиган напоминают мне об отце и жизни, которая у нас была здесь.
— Тот же самый кошмар? — спрашивает Эвелин, глядя на меня с беспокойством в голубых глазах.
— Да.
Она встает, чтобы уйти, потому что я начинаю усаживаться на кровати, но останавливается.
— Сейдж…
— Я знаю, — стону я. — Обещаю, что схожу. Просто столько всего навалилось. Мне нужно еще немного времени, чтобы вернуться к обычной рутине. Кошмары обычно становятся еще хуже в это время года.
Она понимающе кивает. Каждый год, за несколько недель до моего дня рождения мои кошмары возвращаются. Она вздыхает и отступает к двери.
— Еще две недели, и если не станет лучше, я сама назначу прием вместо тебя.
— Договорились.
Эвелин перекидывает свои длинные иссиня-черные волосы через плечо, поворачиваясь на пятках.
— Подумай о сексуальном боссе, о котором ты мне говорила. Как его зовут… Холт? — подмигивает она мне. — Подумай о хорошем, Сейдж. Сексуальные парни, радуга или чертовы единороги, — острит она.
Я громко выдыхаю и прищуриваю глаза, уставившись на нее, затем выгоняю ее из своей комнаты. Обернув ноги простыней, я откидываюсь к изголовью, потирая виски.
— Холт, — бурчу я и усмехаюсь. — Думай о Холте.
* * *
Я стою у раковины в примыкающей к моей комнате ванной, наношу консилер на темные круги под глазами и крашу губы красной помадой, причмокивая, чтобы помада легла равномерно. Это настолько хорошо, насколько может быть сегодня. Делаю глоток кофе из кружки, которую Эвелин сунула мне, когда я выходила из душа утром, и издаю стон от того, насколько напиток приятно ощущается, скользя по горлу и попадая в желудок. Подняв взгляд над огромной кружкой, замечаю в зеркале, как мои зеленые глаза сочетаются со светлой кожей лица. Заправляю почти черную прядь волос за ухо. Мне нравится, как волосы струятся волнами по моей спине. Плюс этого дня — отличная прическа.
Надеваю узкую черную юбку-карандаш, шелковую блузку без рукавов оливкового цвета и бросаю последний взгляд на зеркало в полный рост. Заканчиваю свой наряд парой туфель на каблуке и беру сумочку с комода, убирая туда мобильный телефон.
— Я ухожу, Эв! Не жди меня, — кричу я, когда выхожу из квартиры и спускаюсь в холл нашего старого кирпичного многоквартирного дома. Затем следует недолгая поездка на поезде, и вот я уже толкаю вращающиеся двери «Джексон-Гамильтон Авиэйшн».
— Доброе утро, Ларри! — машу я рукой, торопливо проходя пост охраны, где сидит он.
— Доброе, милая, — кричит он в ответ, никогда не отрывая глаз от газеты, которую читает.
Каблуки моих туфель громко стучат по гранитному полу открытого атриума, когда я спешу к лифту. Судорожно жму на кнопку вызова и бросаю взгляд на часы. Я уже опаздываю на пять минут. Ненавижу опаздывать. Пунктуальность — мое второе имя. Если я не на пять минут раньше нужного времени, значит, я опаздываю. Именно так я и живу.
Вздыхая, я нетерпеливо притоптываю носком туфли. Когда лифт наконец-то приезжает, я буквально вбегаю в него и слышу голос позади меня: «Придержите лифт, пожалуйста». Я ворчу, но придерживаю дверь, и тогда Холт Гамильтон проскальзывает внутрь, прижав мобильник к уху. Коротко кивнув, он отступает в сторону, и двери лифта закрываются, пока мое сердце бешено бьется в груди.
Холт Гамильтон. Самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо видела, и вице-президент «Джексон-Гамильтон Авиэйшн» — в общем, мой босс. Ростом под два метра, он мог бы быть братом-близнецом Генри Кавилла. (Примеч.: Генри Кавилл — английский актер. Известен по ролям в фильмах «Война богов: Бессмертные», «Агенты А.Н.К.Л.» и сериале «Тюдоры»). С этими удивительными голубыми глазами и темными волосами, убранными назад, его безупречный имидж бизнесмена идеально сочетается с образом модели с подиума. Резкая линия его челюсти подчеркивается одной очень прекрасной ямочкой на левой щеке.
Его атлетическое тело подчеркивается костюмом, сшитым на заказ, который облегает каждый изгиб плеч, рук и талии, показывая каждую мышцу тела, когда он опирается на стену лифта. Сегодня на нем темно-серый костюм с голубой рубашкой и полосатым галстуком. Рубашка оттеняет его голубые глаза на фоне загорелой кожи. Ловлю себя на том, что пялюсь на него, и быстро поворачиваю голову в сторону дверей лифта.
— Доброе утро, мисс Филлипс, — говорит он с натянутой улыбкой и сует свой мобильник в карман пиджака.
Ну вот, опять мой пульс участился.
— Мистер Гамильтон.
Я киваю и продолжаю смотреть на дисплей, показывающий номера этажей. «Пятьдесят семь, пятьдесят восемь», — считаю про себя, пока мы поднимаемся вверх. Еще больше тридцати. Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться.
— Как вы устроились на рабочем месте? — спрашивает он, его голос глубокий и командный. Я слегка поворачиваюсь, чтобы поговорить с ним, и замечаю его ухмылку, но он быстро принимает прежний вид и поправляет галстук.
— Все хорошо. Я окончательно согласовала заказы на оба самолета, которые были просрочены. Мистер Джексон указал на те, что были в приоритете. — Я уверенно приподнимаю подбородок, но мое сердце продолжает быстро стучать.
— Вы закрыли оба заказа? — спрашивает он удивленно. — Вы добились того, что оба клиента согласны по каждому пункту? — Он выглядит скептически настроенным. Эти особые клиенты были просто кошмаром. Я знала, когда пришла на работу, что буду иметь дело с требовательными клиентами, но эти двое были на вершине топа.
— Так и есть. — Я уверенно киваю.
— Хах, — бормочет он, слегка качая головой. — Так как же вы это сделали? Рейчел работала с ними много месяцев, и они не соглашались ни с чем, что бы она ни предложила. Она бросила их клиентское портфолио на мой стол в тот день, когда увольнялась, и поклялась, что мы никогда не закроем сделки по этим самолетам.
Я пытаюсь сдержать ухмылку.
— Я узнаю своих клиентов, мистер Гамильтон. Я стараюсь понять, что им действительно нравится, а что нет. Так сказать, их личные предпочтения. Что восхищает их. Что мотивирует. А не просто навязываю им современные авиационные тенденции. Я работаю с ними и, в конце концов, они начинают доверять мне и моим рекомендациям, ведь мы команда.
— Вот так просто? — он в изумлении выгибает бровь.
Я тоже выгибаю бровь.
— Вот так просто. Оплата произведена и переведена на счет компании, мистер Гамильтон. Самолеты планируется доставить обоим клиентам в течение следующих девяноста дней. — Я разглаживаю потными ладонями свою юбку-карандаш.
Он молча смотрит на меня, лишь желваки двигаются на его щеках, когда лифт, наконец, останавливается. Двери открываются, и Холт протягивает руку и удерживает дверь лифта, не давая ей закрыться. От этого жеста его плечо приближается к моему. Слишком близко. Настолько близко, что я могу ощутить запах его тела и мятное дыхание.
Я быстро выхожу из лифта в приемную «Джексон-Гамильтон Авиэйшн» и быстро направляюсь к своему рабочему месту, в противоположном направлении от Холта Гамильтона.
— Приятной работы, Филлипс, — произносит он позади меня.
Я улыбаюсь и спешу к столу, мысленно давая себе «пять».
— Что за глупая улыбка? — спрашивает Зэй.
Исайя, или Зэй, как мне было сказано обращаться к нему, — наш личный координатор по продажам. Он параллельно работает с нашими клиентами, чтобы определить, какой тип самолета им нужен. Как только они достигают соглашения о внешнем строении, он отправляет их ко мне, где я работаю с клиентом, чтобы спроектировать и создать самолет их мечты. Что-то вроде «Тюнингуем Ваш самолет», только это не реалити-шоу, а моя работа.
Я дизайнер интерьеров. Я работаю с клиентами над «забавной частью» … хотя, честно говоря, это трудная работа. Наши клиенты — премьер-министры, элита знаменитостей, топ пятьсот компаний по версии журнала «Форчун» и исполнительные директора. Даже члены королевской семьи. Я работаю с людьми по всему миру. Они хотят лучшего за наименьшее количество денег, и моя работа заключается в том, чтобы сделать их счастливыми, принося серьезную прибыль «Джексон-Гамильтон Авиэйшн». Сделка не завершится, пока я не представлю все окончательные детали Зэю, и когда будет произведена оплата, начнутся работы по созданию самолетов.
