— Зачем ты это сделала? — спрашиваю я холодно.
Желание развернутся, уйти, закрыть дверь и навсегда забыть о существовании этой женщины, становится слишком сильным. Как-то выживу без неё. Мешает только мысль о том, что без моих подработок она точно окажется на мусорке, а то и в гробу через месяцок.
— Зайка, Крисик, — лепечет она. — Ты не поняла, зайка. Мы богатые. Мы богатыми стали!
Качаю головой без интереса слушая этот бред.
— Эм, Кристин, там рядом с коньяком конверт лежит с письмом. Прочитаешь?
— Да мне пофиг, — хмыкаю я, думая, что делать с матерью.
— Э… Кристина, прочитай, пожалуйста, — настаивает Маша.
Я оборачиваюсь, нехотя выхватываю листок А4 в каком-то золотистом обрамлении. Первым делом, я думаю, что это письмо Нигерийского принца или какая-то лотерея. Мать развели, может даже забрали её украшения — остатки былой роскоши и напоминание о богемной и богатой жизни.
Но имя подчеркнутое жирным шрифтом заставляет меня приподнять брови в удивлении:
Малышев Юрий. Это же мой отчим.
Моя мать была моделью в своё время и когда мне было лет семь вышла замуж за бизнесмена Малышева. Потом развелась, когда мне было одиннадцать. Ничего толком не помню о том времени, кроме того, что было сытно и спокойно и я чаще сидела в большом уютном доме, а не у бабушки.
А теперь завещание. Получается, он умер? И что-то оставил мне? Очень мило с его стороны, учитывая, что моим отчимом он был четыре года и не особо уделял мне внимание.
Пробегаюсь по куче юридического текста, чтобы найти своё имя с дополнением про какую-то мелочь, которую он мне оставил. Нахожу.
Кристина Ивановна Похольчук… 50 % всего моего имущества движимого и недвижимого, акции, активов, долей.
Стоп.
Еще раз вчитываюсь. Моё имя и 50 %.
— Маш, прочитай, я не понимаю, — прошу я.
— Да я прочитала уже.
— Тут сказано?… — я даже не могу этого произнести.
— Что ты получаешь ровно половину всего имущества этого Малышева. А у него много? Квартирка есть?
Да, так, пару домов. Не в этой стране.
— Погугли, — говорю я побелевшими губами. Может он обнищал? Может это ошибка, может…
Маша копается в телефоне, пока я оглядываюсь на мать.
— Так не бывает, понимаешь? — говорю я, пытаясь достучаться до её пропитых мозгов. — Это ошибка какая-то, я не могу стать наследницей…
— Божечки, Крис! Он миллионер! — кричит Маша.
Так, деньги не профукал. А что же так? Весь в долгах и пытается их на меня свалить? Да что происходит?
— У него такие симпатичные сыновья, ты видела? — протягивает мне смартфон. На экране вижу трёх мужчин. Одному лет пятьдесят, двум около тридцати. Юрий и его сыновья, конечно же. Максим и Виктор. Максим старше, спокойнее, а Виктор все время хулиганил и шкодил. Доводил наших нянь до белого каления.
— Это Макс и Виктор. Они в завещании упомянуты? — спрашиваю я.
Маша дрожащими руками берет бумагу.
— Да, тут сказано что Макс получает 25 % и Виктор тоже 25 %. Получается, что разделено на три части, но при этом напополам между вами. То есть тобой и ними.
— Это что-то значит?
— Грубо говоря, вы не можете продать ничего если не согласуете втроем. Ну или, хотя бы вдвоем.
— Бред какой-то! Это просто бред! С чего ему так делать, Маш? Мы не виделись сколько? Лет пятнадцать! Как это возможно?! — взрываюсь я.
— Крисик, — мама хватает меня за руку и чуть сжимает. — Ну ты подумай, какой это шанс? Даже если не 50, даже 10, даже 5 процентов нам хватит с тобой до конца жизни. Крисик. Там визитка была нотариуса. Позвони.
— Позвоню, чтобы убедиться что это какой-то идиотский и позорный розыгрыш, — рычу я.
— А вдруг тебе просто повезло? — мямлет Маша.
— Глупостей не говори. Просто так такого не бывает. Здесь или ошибка или такой жесткий подвох, что можно не расхлебаться за всю жизнь.
— Не доверяешь ты миру, — говорит мама.
— Угадай, благодаря кому.
* * *
Вечером, выпроводив перевозбужденную Машу и позволив маме протрезветь, я звоню по номеру телефона на визитке.
— Добрый вечер, меня зовут Кристина Похольчук, — начинаю я, но он меня перебивает.
— Здравствуйте, очень рад вас слышать! — по голосу, кажется, что он действительно рад, и от этого становится чуть не по себе. — Отлично, что вы позвонили. У нас немного времени и полно дел. Как скоро вы сможете выехать?
— В смысле? Куда выехать?
— Очень хочу, чтобы вы приехали. И поговорили с остальными наследниками. Дело в том, — он будто чуть мнется. — Понимаете, есть две версии завещания, та, что у вас она более, ну, общественная. Есть вторая, она более скрыта от чужих глаз, но более четкая и юридически верная. Вам нужно ознакомиться именно с ней. Это не должно касаться посторонних людей.
Что-то очень странное.
— Простите, но это же, наверное, какая-то ошибка, потому что мы не виделись с моим отчимом очень много лет. И вообще не общались. С чего бы ему оставлять мне пятьдесят процентов своего наследства?
— Послушайте, Кристина. Проблема в том, что вы действительно плохо помните Юрия, он никогда не был обычным человеком, поэтому говорить о его странностях, наверное, не совсем корректно. Давайте так. А все вопросы должны будут решены всё-таки коллегиально наследниками. А их трое, вы, Максим Юрьевич и Виктор Юрьевич. Поэтому вы должны встретиться. И ознакомиться со второй частью завещания. Я думаю, тогда вам многое станет понятно. Как скоро вы сможете выехать?
Он не спрашивает поеду ли я, только «когда». НЛП сельского разлива, блин.
— Я не собираюсь никуда ехать. Пообщаться можно и по видеосвязи.
— Это секретная информация, как я её по видеосвязи расскажу! — вдруг пылит он с той стороны трубки.
— Секретная? — переспрашиваю я.
— Кристина, я не помню, как вас по отчеству… Я куплю вам билет, обеспечу всю поездку. Просто нам надо поговорить лично. Пожалуйста. Удивительно, что я уговариваю вас принять такую сумму денег и имущества, что вам и мне даже сложно представить.
— Да, — соглашаюсь я после недолгой паузы. — Почему это вам так важно?
— Я обязан исполнить последнюю волю усопшего.
— Это имеет настолько большое значение для вас?
— Вы не представляете, насколько.
В этот момент во мне борются две сущности. Одна умная и рассудительная, вторую гложет любопытство и… надежда.
В конце концов, побеждает вторая. Потому что говорит первой что с меня то уж точно нечего взять. Чтобы продать в бордель схема слишком странная, мутная и долгая. Да и не такая я уж и красотка, чтобы за меня биться. Сотня девочек сама идет, с внешностью и получше. Чтобы ограбить? А что с меня взять? Ну, кроме почек?
Пообещав сдавшейся умной части своего «Я» что буду вести себя осторожно, я вздыхаю и киваю.
— Ладно, куда нужно ехать?
— Санкт-Петербург. Там вас отвезут.
— И что дальше?
— Вам нужно вылететь чем раньше, тем лучше. Опять же, у нас не очень много времени.
* * *
— А может, меня хотят принести в жертву древнему божеству?
— Для этого надо быть девственницей, — отвечает мне Леша, мой парень, на груди которого я лежу вечером перед поездкой.
— А вдруг, они думают, что я девственница? — сонно бурчу я.
— Давай снимем порнушку и выложим в инет. Я точно покажу, что ты не девственница ни в одном своем месте.
Он улыбается плотоядно, и наверное, думает, что сексуально. Иронично, но хоть он мой первый и пока единственный, я чувствую с ним себя какой-то нимфоманкой.
Хочется больше, ярче, интереснее. Едва я успеваю что-то почувствовать, как он уже успокоился и готов сладенько храпеть. Ну а наша самая частая поза это я сверху, пока он сжимает до боли мою грудь.
Но себя он считает, при этом, половым гигантом, который разбудил во мне женщину.
Я как-то поделилась этим с Машкой, она сказала, что его нужно срочно бросать. Но как это бросить кого-то только из-за секса? Это глупо. Тем более так, мы хорошо общаемся, он меня понимает, поддерживает. Мы думаем о свадьбе, в конце концов. Это мужчины женщин бросают если что-то не так в постели.
