В общем, с трудом, но деда я укатал. С утра сложил в спортивную сумку самое необходимое, сумку закинул в багажник, собак загнал на заднее сиденье и притопил в сторону небольшого городка в тридцати минутах езды от столицы.
Если топить не меньше ста пятидесяти.
В этот раз я продержался целых полдня, но к вечеру сдулся. Началось с того, что я хотел включить в ванной свет, пощелкал выключателем, но свет так и не появился.
— Дед, у тебя лампочки перегорела. Где новые, давай заменю, — крикнул из ванной.
— Сам ты перегорел, — ворчливо ответил дед, — это я их выкрутил.
— Но зачем?
— Дорого.
— Я куплю тебе несколько ящиков, — о том, что я даю ему каждый месяц немалую сумму на жизнь тактично умалчиваю.
— Тебе лишь бы деньги тратить, — рассердился дед. — Вон в мире какие катаклизмы происходят. Скоро Землю накроет парниковый эффект, дальше глобальное потепление. А вам лишь бы электричество жечь.
Ладно, решаю не ругаться и иду в ванную с телефоном, включаю фонарик. В конце концов дед привык на всем экономить, теперь будет переучиваться.
Наношу гель, вспениваю и неожиданно в кране заканчивается вода.
— Дед, у вас воду перекрыли, — кричу из ванной — Это авария какая-то, не знаешь?
— Сам ты авария! — скрипит дед. — Это я ее перекрыл, сколько можно лить без толку?
— Но я даже обмыться не успел!
— Скоро мы все будем страдать от недостатка пресной воды. Ее экономить надо.
— Так если наступит глобальное потепление, льды растают. Ты же сам говорил.
— Это другое.
Мы чуть не поругались. Дед все же поддался на уговоры и включил воду, но взял с меня клятву, что я уложусь в пять минут. Я уложился даже в четыре с половиной, и пошел в свою комнату в кромешной темноте.
Утром первым, что сделал, набрал секретаря.
— Инна, найди пожалуйста приличный санаторий, где будет хороший уход.
Мои сотрудники привыкли выполнять распоряжения руководителя быстро и слаженно, поэтому через час мне прилетел список санаториев в пределах области.
Я выбрал тот, где сосны и бассейн с подогревом.
Конечно, уговорить деда был тот еще квест.
— А девки будут? — спросил он меня, глядя с интересом.
— Ты что, какие девки, дед, это ж санаторий... — он застал меня врасплох.
— Тем более, — доверительно склонился дед, — чего мне тогда ехать?
С трудом удалось его укатать. Я вызвал ребят и сплавил деда, на прощание вздохнув с облегчением.
Ну. И где моя медсестра?
Делаю себе кофе. Отпиваю глоток и обвожу взглядом комнату. Конечно, без света не годится, но даже если сейчас заказать доставку лампочек из супермаркета, раньше завтрашнего дня их не привезут.
И тут меня осеняет. Раз дед выкрутил лампочки, значит они где-то лежат. Выбросить он их точно не мог, это чуждо его внутреннему мировоззрению и противоречит его самоопределению.
Остается найти и вкрутить. Почему я сразу не догадался! Это же так просто...
Но на практике выходит не так все радужно, как я предполагал. Я открыл все дверцы и выдвинул все ящики в серванте, но лампочек нигде не нашел. Остается антресоль. А она высоко, потолки у деда высокие.
Приношу табурет, взбираюсь на него и открываю дверцу. Подсвечиваю фонариком. В принципе, здесь можно спрятать не только лампочки. В чистой теории я сам здесь легко помещусь, если улягусь покомпактней.
Антресоли, как и все в этом доме, плотно забиты всяким хламом. Но вряд ли лампочки хранятся в самой глубине. Наверняка они где-то здесь, возможно, вот в этой коробке.
Осторожно тяну на себя коробку. Она не поддается, и я дергаю сильнее.
— Ебааааааать!
Лишившись опоры, вся конструкция из старых журналов и папок обрушивается мне на голову. Коробка выскальзывает из рук, падает на пол. Слышу характерный «дзынь», и сердце обваливается вниз вместе с журналами.
Это были елочные игрушки. Мне пиздец.
Они стеклянные, дед постоянно ими хвастается. И очень гордится, хотя в них ничего особенного нет.
С лоджии несется отчаянный скулеж.
— Люська, — кричу, — Люська, фу! Сейчас все соседи сбегутся.
Но Люсьен продолжает завывать. Сучка.
Тот редкий случай, когда сучка это не оскорбление, а простая констатация факта.
Люськин скулеж перекрывает протяжный вой. Как будто кто-то в трубу гудит.
Это Байсар. Только он может так выть.
Если Нетфликс когда-нибудь соберется снять сериал о конце света, они вполне могут использовать вой Байсара в качестве трубного гласа.
— Байсар, — прикрикиваю строго, — хватит выть. Ты испугаешь Василия.
Из кухни доносятся характерные звуки, и я обхватываю руками голову.
Он опять рыгает, этот ебучий Василий. Дед доказывает, что у кота тонкая душевная организация, и он рыгает на стрессе.
А я убежден, что он просто сволочь обыкновенная. Я бы так и написал у него в паспорте прививок.
Сажусь на табуретку, стараюсь ступать осторожно, чтоб не порвать об осколки игрушек носки. Они у меня дорогие, больше ста баксов за пару. А пол весь усеян осколками. И журналами, которые высыпались на мою голову.
Сажусь на табуретку, поднимаю с пола журнал. Свежак, тысяча девятьсот восьмидесятый год.
Забрасываю журналы обратно, осколки сметаю в мусорное ведро.
Хер с ними, с лампочками. Завтра куплю и вкручу везде, даже на лестничной клетке поменяю. Во всем подъезде.
Так где моя медсестра?
Хороший вопрос, особенно если учесть, что звонок у деда тоже отрезан.
«Чтобы всякие ебланы не звонили». Это цитата от первоисточника.
За окном раздается звук сирены «неотложки», подхожу к окну. И мигалки включены. Это то, о чем я думаю?
В руке вибрирует телефон, читаю на экране:
«Девочка подъехала, открывайте».
Ну нихуя себе. В восхищении смотрю на скорую.
Вот это погружение! Вот вам и периферия. Вот что означает выложиться для клиента. Столичным борделям такой уровень и не снился, они там уже все охуевшие. А здесь полный эксклюзив.
В дверь требовательно стучат.
Иду, иду, родная, уже открываю.
Ох нихуя себе!
На пороге стоит моя медсестричка. Только не в чулках, а в пальто.
Глава 2
Василиса
— Вась, еще раз спасибо, что согласилась выручить, — Маша смотрит на меня с благодарностью, и снова к зеркалу отворачивается. Наводит губы красной помадой.
— Да мне несложно, — улыбаюсь, Маша так просила!
Ей бывший муж сегодня встречу назначил, она нервничала, что не успеет. А мне все равно в коллектив вливаться нужно, что может быть лучше, чем выручить коллегу?
Кстати, чуть не забыла!
— Маш, ты говорила, что про пациента должна что-то рассказать.
— Точно! Молодец, что напомнила.
Маша за стол садится, ко мне поближе.
— Там дед, зовут Давид Данилович Байсаров.
По тону коллеги понятно, что с дедушкой у нее отношения не самые лучшие.
— Дедушка, значит.
— Нет! Здесь дед. Бурчащий и вечно недовольный. Будет на больницу и катаклизмы жаловаться. Ты только кивай и не вздумай с ним в диалог вступать. Я в прошлый раз на два часа там застряла. Как начал причитать. А, и еще... Он вечно на всем экономит, свет не включает. У тебя на телефоне фонарик есть?
Я согласно киваю, уверена, Маша просто преувеличивает. Дедушка старенький, ему просто поговорить не с кем.
— Вот и отлично, фонарик включишь, хотя он и там причитать начнет. Короче, ему укол быстренько сделать, и все.
Я снова киваю. Но быстренько, судя по всему, выйдет вряд ли. Иначе бы Маша сама к нему перед свиданием с бывшим мужем смоталась.
Но мне правда несложно, я на практику устроилась только две недели назад. Больница хорошая. Государственная. Я очень дорожу этим местом, они редко второкурсниц берут, но у меня вышло договориться.
Из больницы выхожу и грустно вздыхаю. На улице дождь идет. И не маленький, а самый настоящий ливень. Говорила мне бабушка зонтик взять, а я ее не послушала.
