Я пытаюсь избежать “прощального” разговора всю последнюю неделю. Я вроде бы искренне сообщила маме что переезжаю, а она все еще расстраивается из-за меня. Несмотря на то, что мне 24, она все еще действует как заботливая мать-медведица. Я почти уверена, что единственная причина, по которой она не заперла меня в комнате, была в том, что мой отец убедил ее держаться в рамках приличия пока он в отъезде. Он водитель грузовика, и неделями ездит до Северной Калифорнии, доставляя бочки с вином по местным ресторанам.
За прошедшую неделю, моя мама пыталась убедить меня не покидать Лос-Анджелес.
Она говорила, просила, и даже умоляла меня остаться. Ее не убедить, что это правильный шаг, а меня не убедить, что это не так. Папа всегда говорит мне, что мое упрямство – это от нее. Я думаю, он возможно прав. Мы обе по характеру непреклонны.
— Я знаю, что ты беспокоишься, — говорю я, хватая последнюю стопку нарядов с моей кровати и запихивая свой телефон обратно в карман. В мире не хватит времени, чтобы попытаться объяснить ей, почему мне необходимо как можно скорее покинуть Калифорнию.
— Конечно, я беспокоюсь. Я не понимаю, почему ты уезжаешь на край света?
— Не преувеличивай.
— Я нет, я думаю, ты должна остаться и найти работу здесь. Тебе не понравится в Нью-Йорке.
— Это отличная возможность. Я удивлена, что ты против, ты же учила меня, что всегда надо стремится к своей мечте, — говорю я. — И ты всегда рассказывала, что когда ты была моего возраста жить в Нью-Йорке было для тебя большим событием.
— Я считаю, здорово, что ты следуешь своим мечтам, Ребекка, но я имела в виду, что ты будешь жить в Лос-Анджелесе. Как ты поймешь, понравился ли тебе Нью-Йорк, если ты там даже не была?
Это правда. Я никогда не была в Нью-Йорке. Я видела его только на фотографиях, в фильмах, на старых открытках моей матери, и на повторах сериала «секса в большом городе». Но мысль о чем-то новом - это всегда увлекательно. Мне это нужно. Оставаясь в Калифорнии означает столкновения с реальностью, а моя реальность- я незамужняя, потому что мой парень в течение трех лет изменял мне с его коллегой. Я окончательно сменила рингтон Майлза на Puddle of Mudd’s She Hates Me.
Не помогает, потому что каждый сантиметр этого штата напоминает мне о нем; от концерта в Roxy в Западном Голливуде, где у нас было первое свидание, до музея Гетти, где он попросил меня стать его девушкой, и пляжа Малибу, где он сделал предложение. От него никуда не денешься.
И самое ужасное – я скучаю по нему.
— Кэрол предлагает мне перекантоваться на ее диване до тех пор, пока я не найду работу. Ее кузен Кен дал мне много ссылок на StoneHaven Publishing. Он помощник редактора там.
— Кэрол Ливингстон? — спрашивает она.
— Да, ты помнишь ее, верно? Она была моею соседкой по комнате в UCLA.” (University of California, Los Angeles — Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе)
— Что она делает в Нью-Йорке?
— Она внештатный сотрудник по связи с общественностью. Она работает с большим количеством именитых клиентов.
Кэрол закончила на два года раньше меня и переехала в Нью-Йорк. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти свою нишу. Она молодец в том, что она делает, и теперь она купается в деньгах. После того, как она уехала, мы никогда не теряли связь. Она приглашала меня приехать в Нью-Йорк, но я не могла сделать это из-за школы. Несмотря на тысячи миль между нами, мы остались лучшими друзьями. Я позвонила ей за советом о переезде в Нью-Йорк. Она не колебалась ни секунды. Через несколько минут я получил смс-подтверждение брони на рейс из LAX (Международный аэропорт Лос-Анджелес) в JFK (Международный аэропорт им. Джона Кеннеди). Она заплатила за мой билет.
— А что насчет аспирантуры? — говорит моя мама, вытаскивая мое письмо-заявление из комода.
— Я давно собиралась поговорить с тобой об этом. — Я хватаю письмо и засовываю обратно внутрь. — Я не знаю, собираюсь ли я еще.
— Это все из-за Майлза?
Заслышав его имя, мое сердце делает сальто в груди. Сложно скрывать что-либо от моей мамы. Она хорошо читает меня – слишком хорошо. Я не объяснила отсутствие своего жениха, потому что не было повода сказать кому-то, что человек, за которого планировала выйти замуж, изменил тебе – готовьте факелы и вилы.
Раздается жжужание у входной двери и отражается на всю заднюю часть дома. Я никого не жду. Я смотрю на маму, и небольшая ухмылка на ее лице дает мне ощущение, что она знает.
— Интересно, кто это, — говорит она беспечно.
— Мама, кого ты пригласила?
— Просто друга, — говорит она и быстро убегает.
Я смотрю, как она спешит вниз по лестнице, сбегая. Она ненавидит, когда посетители стоят и ждут.
Когда я спустилась по лестнице, я обнаружила каштановую шевелюру, выглядывающую через дверной проем. Голос за дверью низкий, почти шепот. С кем, черт возьми, моя мама разговаривает?
— Я так рада, что ты пришел, — радуется мама. — Ребекка будет так рада тебя видеть. Я не видела тебя очень давно.
Мое сердце замирает при виде Майлза, стоящего на крыльце. Взглянув на его наряд, он, вероятно, был по пути на съемки Future Outlaw.. На нем одеты джинсы, ковбойские сапоги и зеленая клетчатая рубашка.
Какого черта он здесь делает?
Он выглядит хорошо, слишком хорошо. Трудно не заметить его смуглую кожу и карие глаза. Они напоминают мне мед. В глубине души я надеялась, что он выглядит так же дерьмово, как я себя чувствую, но мне не повезло. Он поймал мой взгляд, когда я спускаюсь по лестнице.
— Бекка, приятно, видеть тебя. — Теплота в его голосе посылает озноб по моей коже. Мое сердце хаотично стучится в моей груди. Трудно делать вид, что все в порядке. Запах кедра и лосьон после бритья щекочет мой нос, когда он подходит ближе.
— Я оставлю вас вдвоём, — говорит моя мама, сбегая на кухню.
— Миссис Геллар, приятно было увидеть вас, — говорит он, снимает шляпу, и кланяясь. Похоже, я перенеслась во времени. Я ненавижу, как он очаровывает женщин – даже у моей матери нет иммунитета к его манерам. Майлз берет мою руку и тянет меня к двери. Этот жест пронизывает меня током, и я мгновенно отступаю назад. Мы еще не разговаривали с тех пор, как я обнаружила его в постели со Скарлетт Джонс, сексуальной старлеткой Голливуда. На днях по дороге домой я увидела ежемесячную обложку Maxim, которую она украсила. Потребовалось много силы, чтобы не сбросить стопку журналов с бакалейных полок. Я была так близка к этому.
— Что ты хочешь, Майлз? — Я пытаюсь казаться безразличной. Я не хочу, чтобы он знал, что мне не все равно. Я хочу, чтобы он думал, что я ушла, потому что я так захотела. Или, по крайней мере, это то, что я говорю сама себе.
