Лика увернулась. Резко толкнула меня в грудь, тут же выпорхнув из подъезда. Ей удалось добежать лишь до парковки, загнав себя тем самым в тупик.
— Какой урок предпочтешь первым?
Не показавшись испуганной, а наоборот, очень даже заведённой, Лика облизнула губы. Восторженный блеск в глазах ещё ярче подтвердил желание.
— Любой.
Прижав Лику к себе, я жадно поцеловал припухшие губы, скользнув языком в рот, приоткрывшийся то ли от удовольствия, то ли с целью что-то буйно возразить. Но спустя каких-то несколько напряженных секунд Лика беспокойно ответила.
Повисшие словно плети девичьи руки бодро вцепились в лёгкую ткань ветровки. Притянули к себе ближе, взявшись действовать с тем же неистовством, что и мои.
Она принялась гладить мои плечи, крепче хвататься за шею, тянуться замершими пальчиками к лицу.
Я позволял ей многое, хотя себе разрешал гораздо больше. Упиваться поцелуями, покусывая губы до слабого солоноватого привкуса крови во рту. Наслаждаться гладкостью кожи, по которой с таким кипящим азартом скользил языком, поднимаясь вверх по шее. Задевая пирсингом чувствительную мочку уха, играючи зубами оттягивая серьгу подвеску, пока Лика не начинала глухо постанывать.
Любая ласка отзывалась во мне твердостью в каждой мышце, сосредотачиваясь в паху нерастраченным за последние сутки возбуждением.
— Урок номер один — никогда не провоцируй меня, — мне хватило меньше минуты, чтобы отыскать на парковке свой байк. — Урок номер два — никогда не говори мне НЕТ, если я настроен получить ДА! — резко, без предупреждения развернул Лику к себе спиной, прижимаясь, буквально вдавливаясь своим возбуждённым телом в её. Подтолкнул нас обоих в направлении припаркованного мотоцикла. — Урок номер три — будь готова заниматься сексом в самых неожиданных местах.
Лика сама присела на сидение байка, как только мы оказались возле него. Раздвинула ноги так, чтобы я смог встать между ними. И пока я, буквально до оторванных пуговиц расстегивал на ней рубашку, Лика воевала с пряжкой ремня.
— Арч, — глухо и с наслаждением выдохнула мне в шею, окатив новой волной страсти. — Мне нужно больше практики по третьему уроку.
Больше ничего я уже не слышал, только вожделение шумно затапливало уши, где кроме надрывного пульса, звучало рваное дыхание Лики.
— Пожалуйста, — в такт плавным движениям своей ладошки в моих штанах, молила Лика. — Пожалу-уйста-а!
Первые капли дождя виновато сорвались с неба в тот момент, когда я немного нервно сдернул с Ликиных плеч пальто. Рывком отвернул её от себя, жёстко надавив на поясницу.
Лика послушно прогнулась в спине, оперлась на байк и позволила стянуть с себя джинсы.
Разбушевавшаяся непогода холодными струями била сверху. Смывала с нас обоих стыд, закрытость и совесть, обнажая лишь похоть, грязные мысли и не менее грязные действия.
Придерживая Лику одной рукой под животом, я торопливо толкнулся вперёд. Замер на долю секунды, боясь кончить от первого же толчка. Перевёл дыхание, закусив посильнее губу и снова возобновил плавные движения.
Не сдерживая себя, Лика протяжно вскрикнула, когда я перестал контролировать глубину проникновения. А ускорив ритмичные толчки ярче разжег неистовство и обоюдное безумие.
Полумрак пустой парковки, шум дождь и свежесть осеннего ветра острее пронзало удовольствием.
Сейчас мы будто были одни и весь мир наполнился сладкими стонами Лики, моими глухими выдохами и влажными шлепками наших тел.
Я умирал вне Лики и сгорал дотла, находясь внутри неё. Я не думал, что ждёт нас после, я мог лишь растворяться и терять себя.
Сладкий спазм оргазма сковал наши тела одновременно, мне удалось в последний момент излиться на округлую попу. И понять, что перейдя сейчас черту, я уже не смогу равнодушно принимать Ликины отказы быть вместе.
29. Лика
— Лик, — хрипло прошептал мне в затылок Арчи, крепко обнимая, навалившись сверху.
Жар его крепкого тела ощущался даже сквозь плотные слои одежды между нами. Сила и мощь каждой его мышцы вовсе не давила, а наоборот, создавала чувство защищенности.
Широкие ладони неустанно скользили под рубашкой, собирая с моей кожи влагу, что успела проступить от возбуждения. Арчи загнанно дышал мне в шею. Покусывал мочку уха и всё никак не отпускал. Наслаждался сам и дарил мне такое тёплое чувство от близости, что лёгкое головокружение туманно размазывало картинку перед глазами.
С силой зажмурившись, закусила губу, понимая, как постыдно я поступила, отдавшись во власть гормонов, забыв о благоразумии.
И пока моя совесть накручивала нервы в тугую спираль, тело изнывало от пронизывающего удовольствия, которое до сих пор пульсировало внизу живота.
Боже! Мне никогда в жизни ещё не было так хорошо и так стыдно одновременно! Человек, нагло вторгшийся и перевернувший мою жизнь, неожиданно стал частью меня. Врос глубоко под кожу за считаные дни. Показал, что такое настоящая жизнь во всех красках, с яркими вкраплениями страсти и легкими полутонами притяжения. С её многочисленными вкусами, что раззадоривали аппетит, призывая вкушать все прелести бытия без остатка.
Я, видимо, совершенно лишилась рассудка, раз продолжала тесно прижиматься к сильному торсу.
Нам не мешал усилившийся дождь, который безумно охлаждал наши тела после безумного секса. Не отвлекал друг от друга ни ветер, порывисто пробирающийся под оставшуюся на нас одежду. Ни раскаты грома, которые звучали не так оглушающе, как наши сердца.
— Лик! — вновь отозвался Арчи, накрыв ладонью грудь, заставляя ту сразу отреагировать. — Я не хотел так делать… слишком импульсивно и резко, — пальцы сжали сквозь кружево белья тугой от возбуждения сосок, спровоцировав мой протяжный стон. — Я всегда иду напролом, а с тобой хотелось чего-то спокойного, размеренного, но…
В груди предательски защемило сердце, отозвавшись на нежные слова трепетом. Я никак не ожидала, что Арчи — бунтарь по натуре, станет нежничать. Попытка растянуть сладкий момент близости и сдобрить его пряным признанием, выходила настолько искренней, что я больше не могла стоять к Арчи спиной.
Неспешно убрала мужские ладони со своей груди, безуспешно попыталась поправить на себе одежду.
Выходило нескладно и неуклюже. От досадного бессилия пальцы сводило судорогой, и на помощь тут же поспешил Арчи.
Он засуетился за моей спиной, лязгнул ремнем, порывисто скрипнул молнией, явно приводя себя в порядок. А спустя несколько томительных секунд развернул к себе лицом.
— Прости, — поспешил извиниться прежде чем поцеловать.
Слишком сладко, чтобы я сразу поверила в его настоящее раскаяние. Сейчас вся его ошеломляющая нежность рвала мою душу на части. Было бы в разы проще, будь наша близость бесчувственным удовлетворением похоти. Но всё искрилось чем-то настоящим, не одноразовым. Я шумно сглотнула.
— Всё нормально, — пристально посмотрела, заметив во льдистых глазах оттепель. Арчи смотрел с дикой симпатией, заботливо стирая рукавом куртки свои же следы удовлетворения. А после помогая натянуть джинсы на влажные бедра, вкладывая в движения спешку, но не нервозность.
— Отвези меня домой! — не сумев скрыть сожаления, попросила я, вдруг севшим голосом. — Пожалуйста!
Наконец-таки справилась с пуговицами на рубашке, совладав с дрожью в пальцах. Накинула пальто на плечи, тут же поежившись. Драповая ткань успела промокнуть, поэтому сейчас от неё не было толку. Рубашка неприятно липла к коже, а пальто плотно сидело на плечах. Начиная замерзать, застучала зубами.
— Зачем? — растерянно задал вопрос, но не дожидаясь ответа, задал ещё один. — Тебе со мной плохо?
— Я не ночевала дома, Ляля теперь наверняка волнуется.
Ответила уклончиво, совершенно не по теме вопроса. И виновато опустила глаза. Принялась носком полусапожка шаркать в луже.
— Тебе было со мной плохо? — повторил вопрос, но теперь уже более властно, с нажимом.
Ловкими пальцами обхватил мой подбородок, медленно приподнял и впился взглядом. Под таким зрительным прессингом соврать было невозможно. Во рту пересохло и я с трудом приоткрыла припухшие губы, но ответ сразу не дала.
