Я открыла глаза, но Аарон не выглядел рассерженным, как предполагалось.
— Я не хотела скрывать… — начала, но он лишь заставил меня замолчать поцелуем, который на вкус был как сахар, мечты и викторианские дома, окрашенные в милый оттенок розового.
Пенелопа бы видела пару во мне и Аароне. Когда она была жива, то сводила нас. Черт меня подери. Черт подери мою жизнь. Как приливная волна, поглощающая пляж, на меня внезапно нахлынула грусть. Из-за этой боли было трудно дышать.
— Я знаю, что ты не хотела скрывать это, — прошептал он у моего рта, проводя пальцами вниз по моей мешковатой, одолженной толстовке. Я чуть не умерла, когда подняла глаза и увидела, как волнистые каштановые волосы завивались у него на лбу. Он слишком милый. Как можно быть таким милым? Почему я втюрилась, как маленькая девочка? Я переросла это дерьмо. Переросла. Я… Я… — И я не такой тупой, как Вик, — прошептал он, прижимаясь ртом к моему уху, потираясь своим лицом о сторону моего.
Где-то рядом Вик прорычал. Как животное. Как чудовище. Дикое, гребаное чудовище.
— Наша девочка, Берни. Наша, — сказал Аарон, прижимаясь ближе ко мне.
В итоге наши пальцы сплелись вместе, рука к руке. Я чувствовала шрам на том месте, где должно быть Виктор порезал его в момент присоединения к Хавок. Мысль о них, прижимающихся вот так рука к руке, истекая кровью друг на друга, заставляет мое сердце сжаться от отчаянного чувства надежды.
Я думала, что, присоединившись к Хавок, соглашалась на то, что у меня никогда не будет жизни.
«Ты всегда хотела нормальной жизни. Теперь у тебя никогда ее не будет. Это все, чего ты когда-либо хотела, Бернадетт».
Аарон сказал это мне, когда мы шли до аппарата с газировкой. Он был прав. Думаю, я была бы счастлива, проживая обычную жизнь. Это не значит, что не могу быть счастлива, проживая ненормальную жизнь. Потому что это все еще жизнь, так?
— Оскара…возможно. Но я могу с этим смириться, потому что это так же значит моя.
Он снова поцеловал меня, но без языка, оставляя желание податься вперед, будучи окутанной его запахом, отчаянно желающей большего. Когда Аарон отпустил мои руки и отошел, я на минуту почувствовала головокружение словно плыву. Мы уставились друг на друга так, будто можем умереть, если не будем вместе.
— Господи, блять, Иисусе, — огрызнулся Вик, проведя рукой по лицу.
Он одарил меня темным взглядом, на который я ответила таким же, но потом Хизер спустилась вниз по лестнице с Алиссой Харт позади нее.
— Берни, угадай, что? — сказала Хизер, останавливаясь, когда Хаэль и Каллум поднялись из подвала, хихикая вместе и держа в руках около дюжины бутылок вина. Она закатила глаза и проигнорировала их, напоминая мне, что хоть и ощущается так, словно я ее мама, между нам разнице не менее, чем в десять лет. — Алисса сказала, что она на самом деле очень хорошо плавает. Она сказала, что ее мама очень старалась, выбирая мотели с бассейнами, — замолчала, даже когда меня охватила глубокая печаль от этого заявления. — Так что…можно нам поплавать?
Я потянулась к лицу Хизер, она смахнула мою руку, словно я пиздец как ее раздражаю.
— Не вижу причин, почему бы нет? — сказала я, слегка пожав плечами. — Идите прошерстите все шкафы наверху, может сможете найти что-то для Алиссы, — я наклонилась с улыбкой на лице, мои руки были на бедрах. — Не беспокойтесь о том, что создадите беспорядок, мы на каникулах.
— Еще раз откуда взялась Алисса? — прошептала Хизер, наклоняясь ближе и одаривая меня скептическим взглядом, словно не могла даже представить, почему я прошу ее разрушить дом, который, как она думает, мы арендовали через Airbnb.
— Кузина Оскара, — громко сказала я, когда он наконец соизволил зайти в дом. Энергия перетекла в нечто странное и жестокое. Жду не дождусь, когда смогу покончить с этим ублюдком. Нам давно уже пора устроить потасовку. Я взглянула на Алиссу и улыбнулась. — Знаю, ты никогда не встречала его, но не волнуйся: как только мы найдем твою маму, ты сможешь поехать домой.
Я выпрямилась, когда Хизер подозрительно посмотрела на меня. Чертовски ненавижу врать ей, но это одна из тех ситуаций, которая быстро ухудшится, если не дам своей младшей сестре некоторые ответы. Представьте, если она пойдет в школу и расскажет всем, что мы нашли случайного ребенка в арендованном доме.
— Тебе лучше не кричать на меня за устроенный беспорядок, когда ты разрешаешь мне устроить его, — пробормотала Хизер, но затем ее рот растянулся в ухмылке, и она взяла Алиссу за руку. Слава Богу, комната Винсентов заперта, так что они не наткнутся на то, на что не должны.
— Красное или белое? — промурлыкал Хаэль, поднимая две бутылки. Рандомно указываю на одну, он ставит обе на столешницу, открывая ту, что я выбрала. Он протянул ее, и я сделала большой глоток, чувствуя чернику, сливу и смородину на языке. Красный цвет окрасил мои губы, я провела черным рукавом толстовки Аарона по рту, чтобы почистить его. — Оно стоит 120 долларов по завышенной цене. Дайте мне бутылку Everclear в любой день, и давайте просто договоримся за двадцать.
Я посмотрела вниз на бутылку, когда Каллум запрыгнул на столешницу и присел как монстр в ночи. Он попивал белое виное, капюшон был надет, его губы изогнулись в озорную улыбку. Когда подняла на взгляд, голубые глаза сморщились по краям, и это веселье отразилось не только в улыбке, но и в глазах.
«Ты знаешь, чего я хочу Виктор. То, чего я всегда хотел: Бернадетт».
Ну то есть, я знала, что он чувствовал. Это было очевидно, даже если Каллум Парк был неуловимым и иногда странным. Сделала еще один глоток своего вина.
— Давай, трезвенник, — подначивал Хаэль, потряхивая второй бутылкой вина перед Оскаром. — Ты никогда не курил и не пил с нами. Это дерьмо раздражает. Хоть раз повеселись. У нас тут медовый месяц, и, даже если Вик единственный мудак в этой комнате, получающий киску, мы все еще можем тусить.
Оскар проигнорировал его, хотя бы сейчас он не смотрел с неугасающей любовью в свой iPad. Просто сидел там в своем идеальном костюме, положив ногу на ногу и обхватив руками колено. Он наклонил голову достаточно лишь для того, чтобы взглянуть на Хаэля.
— Почему бы тебе не потусоваться, раз ты в этом так хорош? Я посижу здесь с ясной головой и удостоверюсь, что ты не трахнешь что-то настолько же опасное, как и Бриттани Берр, — удар Оскара пришелся в самое сердце, но несмотря на то, что на лице Хаэля промелькнуло раздражение, он в итоге залился смехом.
— Бриттани-гребаная-Берр, — торжествовал он, выпивая половину вина за раз. Вик и Аарон взяли по бутылке, но, хоть они и старались скрыть настоящие чувства, невозможно не заметить кипящее между ними соперничество. — Что будем делать с ней, а? Был только один случай нарушения правил о цене, — Хаэль на секунду замолчал, и ликование на его лице ненадолго рассеялось. Иногда мне становилось интересно, любил ли он Бриттани хотя бы на минуту. Эта мысль наполнила меня ревностной яростью, которую я смыла очередным глотком вина. — Интересно, отправила ли она за нами Дражайшего Папочку или он просто ушел в отрыв.
— Такое действие неуместно, — поправил Оскар, все еще сидя там как раздражающая статуя с милым личиком и руками демона, вытатуированными на его шее. Его волосы отросли, и, что довольно удивительно, они не были вороно-черного цвета, какими выглядели. У него были…светлые корни? Какого хрена? Они едва были видны, но из-за того, как он сидел перед всеми этими большими окнами, свет очень четко показывал мне, где заканчивались его окрашенные волосы и начинался настоящий цвет. Ага. — Ее работа была натравить отряд отца по борьбе с бандами на команду Картера. Ей не удалось отвлечь его внимание. Я просчитаю риски.
— Мы не станем убивать беременную девушку, — огрызнулся Хаэль, голос был как жестокий хлыст. Мне пришлось убедиться, что именно он это сказал. Его рот сильно нахмурился, милые миндально-медовые глаза потемнели и стали опасными. «Потому что он убил беременную проститутку». Слова Виктора об отце Хаэля вспыхнули в моей голове, когда я отпила от своего вина, задумываясь связано ли это с его интуитивной реакцией. — Ты никогда не говорил, что она не может отправить за нами оперативный отряд по борьбе с бандами. Может будешь более конкретным в следующий раз? Она все еще может отправить лысого ублюдка отца за командой Картера.
