— Разбей ее, — сказал Оскар, перехватывая взаимодействие с Винсентами, когда я села на столешницу со все еще надетым капюшоном и лежащей на коленях бейсбольной битой.
— Стой, стой, — сказал Маркус, пока Ли просто тихо плакала, ее черные волосы прилипли к лицу. — Мы можем все обсудить. В этом деле всем хватит места. Мы можем поделиться нажитым с вами, ребята. Половина на половину. Пятьдесят на пятьдесят.
— Вы можете стать богатыми, — умоляла Ли, когда Хаэль ударил бутылкой вина об большую раковину. Она разбилась, конечно же. — Подумайте об этом, — продолжила она, облизывая свои губы, когда Хаэль достал другую бутылку.
— Эта из Германии, так что я даже не стану пытаться читать. Аарон? — позвал Хаэль моего бывшего и ныне настоящего ээ… парня?
Как бы там не было, он ухмыльнулся, глядя в телефон, прежде чем поднять взгляд.
— Стоит около тринадцати с половиной тысяч баксов, дружище.
Хаэль взял ее за горлышко и ударил концом бутылки об столешницу, заполняя пол жидкостью.
— Нет! — прокричала Ли, яростно борясь на своем стуле. Невероятно, как некоторые люди привязаны к вещам, не так ли? Так сильно, что они торгуют жизнями других ради большего? — Послушайте меня. Вы можете покинуть Южный Прескотт в течение месяца. Алисса стоит многих денег. Вы…вы…вы, — она заикалась, когда Хаэль достал черную бутылку и хмуро посмотрел на нее.
— Это коньяк, — сказал он, переведя взгляд на Аарона. — Стоимость?
— Этот… — начал Аарон в поисках цены, когда Каллум запрыгнул ко мне на столешницу и сел рядом. — Вау. Тридцать пять штук.
— Тридцать пять тысяч долларов за алкоголь?! — подавился Хаэль, смеясь. — Что ж, блять, мы выпьем это, друзья.
— Это был подарок! — крикнула Ли, когда Хаэль открыл стеклянную крышку и сделал глоток. — Положи!
— Черт, нежно, — промурлыкал Хаэль, передавая бутылку Кэлу.
Он взял напиток, а потом наклонился ко мне. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, чего он хотел, но, как только осознание пришло, я почувствовала, как покраснело мое лицо. Глаза метнулись к Виктору, но он лишь смотрел на меня в ответ, пока Ли кричала. Внимание переключилось на бесконечно голубые глаза Кэла, когда я склонила голову на бок.
Жар его идеального розового рта нашел мой, но, когда я подняла пальцы, чтобы прикоснуться к его груди и шее, то почувствовала грубость его шрамов. Идеально неидеальный, подумала я, когда он нежно раздвинул мои губы, обжигая рот коньяком и жаром своего языка.
Мы прильнули друг к другу, когда кто-то выхватил бутылку из моих рук. Я была слишком сосредоточена на Каллуме, чтобы заметить или начать беспокоиться. О, черт. Может он думал, что я не замечала его все эти годы, что он мог сидеть напротив меня в столовой и делать вид, что не знал моего имени. Все это — ложь.
Ты вытанцовывал со мной квадратики в тот день, когда я плакала в начальной школе. Ты нашел меня во время обеденного танца в восьмом классе и настоял на том, чтобы я присоединилась к тебе на танцполе. Единственная причина, по которой я помню тот день, это ты.
— Берни, — пробормотал Кэл, слегка отодвигаясь назад и прикасаясь своим лбом к моему. Это большая проблема с этими парнями, все эти прикосновения. Не думаю, что хоть одного из нас когда-нибудь достаточно обнимали или любили. — Я сказал тебе, что заставлю их заплатить, не так ли?
Он достаточно сильно откинулся назад, чтобы я могла потеряться в голубых глазах, а затем спрыгнул на пол.
— Дай мне нож, — сказал Кэл, показывая на Аарона, чтобы тот передал его.
Не колеблясь, он так и сделал. Каллум подошел к Винсентам и остановился позади. Затем он начал состригать их идеальные волосы, прижимая лезвие опасно близко к черепам. Они оба кричали, словно кто-то на самом деле ранил их, но это все бред.
Каллум не проронил ни капельки крови.
— Возьми девочек и пойдемте в бассейн, — сказал, передавая нож обратно Аарону, когда закончил свое дело. — А когда мы закончим, то утопим Винсентов и избавимся от их тел.
Каллум блефовал, это было очевидно, но сказанные шепотом слова сделали свое дело. Парочка начала кричать, когда Хаэль и Аарон потащили их обратно наверх, чтобы мы снова могли запереть их в комнате. Кэл посмотрел в мою сторону, и, блять, клянусь, мои губы дрогнули в ответ на его мрачный взгляд.
Он не был омрачен насилием. Я видела это выражение на его лице диснеевского принца много раз в прошлом.
Нет, в этот раз его лицо выражало голод, похоть и невысказанные вещи, которые лучше бы оставались в темноте. У него были секреты, готова поспорить, они у Каллума были. Раз в Хавок не положено их иметь, если я спрошу, думаете он мне расскажет?
Я провела языком по губам.
— Без шуток, — сказал Кэл, хрипло смеясь. — До смерти хочу увидеть тебя в купальнике, Берни. Надеюсь, ты не против, что я говорю это.
Он подмигнул мне, взял лампу и разбил ею столик у дивана, мышцы на его руках пульсировали от силы, нужной для этого движения.
В это время, я просто скрылась внутри толстовки Аарона, промокшая между бедер из-за такого вида, и держала бейсбольную биту, стоимостью больше машин многих людей.
«То, чего я всегда хотел: Бернадетт».
Я замахнулась бейсбольной битой на вазу с сухими цветами и попыталась не сильно думать об этом заявлении. Не сейчас, не сегодня. Потому что Виктору нужно время, а этот опасный танец красивых парней…не уверена, что я знаю хореографию.
Глава 7
В этом огромном холодильнике Винсентов не было целой индейки — мы выехали на праздники, так сказала Корали — но это ничего не значило, потому что пара сейчас реально подсела на кето, и в их морозилке было полно индюшачьего фарша.
— «Дженни-О», мать вашу, это победа, — говорит Хаэль, расхваливая эту марку мяса и крутя нож в пальцах весьма впечатляющим образом. — Тако, так тако.
— Расскажи мне… — начала я, опускаясь на один из оставшихся стульев у кухонного полуостровка.
Видите ли, здесь будто создан особый ландшафт: остров, полуостров, ледяная тундра из мини-морозильников под столешницами. Стоит упомянуть, что теперь все это полностью разрушено. То есть, оно вполне функционирует, но глаза Хизер почти выпали, когда она увидела результат.
— После такого, Берни, ты не получишь обратно свою обеспечительную сумму, — сказала она на полном серьезе.
Так мило и наивно. Я засунула немного брауни себе в рот и надеялась на то, что догадка Каллума о том, насколько эти брауни особенные, была точной. Иначе я буду под таким кайфом, что не вспомню своей первый День Благодарения с Хавок.
— Что рассказать? — спросил Хаэль, добавляя масло в кастрюлю и бросая туда разрезанное мясо.
Он немного двигался в такт музыке, качая головой и проговаривая слова. Не понимаю, как кто-то настолько опасный мог быть настолько милым. Но вот оно. Теперь он мне нравился даже больше, раз я знала, что он не станет отцом чьего-то ребенка.
Я прикусила губу.
— Расскажи мне, как вышло так, что ты умеешь готовить? — спросила я, и Хаэль рассмеялся.
Всегда, блять, смеется, он и Каллум. В такие моменты Хаэль, что довольно странно, напоминает мне Джокера, Хаэль же просто…забавный. У него просто такой смех, способ поднять настроение.
— Ma mère m'a appris à cuisiner, cher[6], — промурлыкал он на французском с легким каджунским привкусом, одаривая меня этой дерзкой, гребаной маленькой улыбкой, которая одновременно и раздражала меня, и заставляла хотеть трахнуть его на сломанной столешнице.
Я наклонилась вперед и вместо этого поставила на нее локти, делая вид, что не чувствую, как Виктор наблюдает за нами из гостиной. Большая часть обломков была сметена в кучу, так что мы все еще можем поваляться среди них.
— Это значит… что-то о твоей маме? — спросила, положив подбородок на ладони.
— En fait c'était à propos de ta mère mais tu n'as pas compris la blague, n'est-ce pas?[7] — спросил он, поднимая бровь, когда переворачивал мясо лопаткой. Я подняла кусок сломанной столешницы и бросила ему в лицо. Парень поймал его, что сильно меня раздражало, а затем бросил через плечо. Обломок идеально приземлился в маленькой раковине для приготовления пищи. — Моя мама научила меня готовить, — наконец добавил Хаэль, его лицо стало немного грустным. Песня на телефоне сменилась на Flo Rida — My House, и его губы изогнулись в маленькой ухмылке. Ему нравилась эта тупая песня, и я, как бы сильно ненавидела ее, не могла не почувствовать что-то, когда увидела его, подпевающим слова. — Она не учила меня готовить никаких гребаных тако с индейкой, но как только ты осваиваешь навыки… — Хаэль замолчал, когда появился Каллум, держа фартук.
