Сначала ее улыбка становится легкой, затем превращается в усмешку.
— Ты сделаешь это для меня?
— Без колебаний. Я бы взорвал все это чертово здание ради тебя.
Блеск в ее глазах соответствует радости, которую я чувствую от нее.
— Моя мать не одобрила бы, если бы узнала, что мне нравится, когда ты так говоришь.
— Это неправильно, только если ты не чувствуешь того же.
Она бросает на меня косой взгляд.
— Я никогда ничего не хотела так сильно, как того, чтобы это продолжалось.
Я тоже.
Последние несколько дней я проводил время не только с Эшли, но и с Хью и Джеком. Меня выбивает из колеи то, как быстро я приспособился к этой жизни и ко всему, что изменилось в мире с 1945 года.
Моя новая личность — Рэймонд Стайлс.
Моя предыстория такова: я был на домашнем обучении в отдаленном районе штата Мэн. Родители были независимыми поселенцами. После их смерти, не связанной с убийством, я переехал на Род-Айленд в поисках лучшей жизни. Я эксперт по боевым искусствам-самоучка. И я настолько великолепен в постели, что Эшли смогла не обращать внимания на наши разногласия.
Ладно, признаюсь, я добавил последнюю часть от себя.
Мы с ней встретились на реконструкции Гражданской войны, потому что Эшли подумала, что это может послужить мне прикрытием, если в разговорах с людьми я буду слишком много говорить о прошлом. Однако, чем дольше я здесь, тем меньше меня волнует что-либо, кроме будущего. Даже если проект "Чернильница" разрешил бы нам вернуться домой после войны, мне не к кому было возвращаться.
Мне дали не только второй шанс, но и тесную связь с женщиной, которая увидела мою темную сторону и не боится ее. Каждый раз, когда я впускаю ее и показываю ей еще один аспект себя, все, что я чувствую, — это принятие, сострадание… и растущую привязанность ко мне.
Любовь.
Это единственное слово, которое подходит к моим чувствам к ней. И то, что я был ножом на протяжении восьмидесяти лет, не иначе как лучшее, что могло со мной случиться.
Она паркуется в подземном гараже. С быстротой молнии я выхожу из машины и бросаюсь к ее стороне, чтобы открыть дверцу.
Улыбаясь, она берет меня за руку и заключает в свои объятия. Она волнуется, и мне не нравится, что я именно я являюсь тому причиной.
— Все будет хорошо, — говорю я.
Она изучает мое лицо.
— Я никогда раньше никого не приводила на работу. Но я хочу, чтобы ты увидел, чем я занимаюсь.
— Ты можешь доверять мне, Эшли, — я нежно целую ее и она отвечает на поцелуй.
— Просто будь милым.
О чем ты беспокоишься?
Ее реакция — это череда сцен из нашей первой встречи. Я был там и испытал это на себе, но я не понимал всей жестокости этого, пока не увидел насилие ее глазами. Я обнимаю ее, прижимая к своей груди.
Мне очень жаль.
Она откидывает голову назад, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Я знаю, что на самом деле это был не ты. Тебе что-то дали, и ты был болен…
Доверие, даже когда ты способна читать чьи-то мысли, требует времени. Я понимаю.
Она кивает.
Храбрая. Умная. Достаточно сильная и смелая, чтобы говорить то, что думаешь. Неудивительно, что я люблю тебя.
Она краснеет как свекла.
— Не заводи меня.
Я утыкаюсь носом в ее шею.
— Почему? Ты держишь меня в таком состоянии двадцать четыре часа в сутки.
Мы стоим, просто обнимая друг друга, несколько минут. Я не знаю, заслуживаю ли я кого-то такого замечательного, как Эшли, но я, черт возьми, сделаю все, что в моих силах. Я неохотно отпускаю ее.
Мы поднимаемся на лифте на один этаж, регистрируемся у службы безопасности и входим в огромное открытое пространство, которое выглядит одновременно индустриальным и высокотехнологичным. Оно ярко освещено большими витринами вдоль стен.
Эшли следит за моим взглядом и морщит носик.
— Если ты начнешь свое путешествие оттуда, — она указывает на другой конец кажущегося бесконечным рабочего пространства, — то сможешь проследить эволюцию достижений компании в области робототехники. Основатели начинали с автомобильного бизнеса, создавая автоматику. Какое-то время они проявляли творческий подход, но в последнее время их цель — придать роботам наиболее человеческий вид. Конечная цель — освоение космоса. А здесь последние модели. Они лучше приспособлены к экстремальным температурам и пересеченной местности. Это сложный, с точки зрения материалов, баланс. Старые модели сохранились бы лучше, но новые более востребованы на рынке.
— Интересно, — я не знал, что еще сказать.
Мужчина, который сидел на диване посреди зала, встает и направляется к нам. Открывается дверь в кабинет, и появляется еще один мужчина. Затем еще один. Этажом выше еще один выглядывает из-за перил, отворачивается и направляется вниз по металлической лестнице.
Они собираются вокруг нас, и если бы я не был уверен, что смог бы надрать им задницы еще до того, как присоединился к "Чернильнице", я мог бы испугаться. Эта группа выглядит скорее умной, чем физически подготовленной. Некоторые из них напыщенны, как петухи.
Высокий худощавый мужчина с короткими черными волосами и в очках в толстой оправе спрашивает:
— Эшли, кого ты привела познакомиться? — он где-то на десять-двадцать лет старше нас, но выглядит как человек, который старается поддерживать себя в форме.
Эшли берет меня за руку.
— Мистер Симмонс, это Рэймонд Стайлс. Вы одобрили мою просьбу показать ему кабинет. Он мой…. мой…
Мистер Симмонс улыбается и протягивает мне руку.
— Рэймонд, будь осторожен, находясь здесь сегодня. Я бы не хотел, чтобы ты порезался об осколки всех разбитых сердец, которые породило твое появление.
Я пожимаю ему руку.
— Кто-то должен был это сделать.
Он смеется.
— Это несомненный факт, — мистер Симмонс оглядывает мужчин, которые собрались, как любопытные дети на игровой площадке, разглядывающие новичка, а затем спрашивает. — Все, это новый мужчина Эшли. Рэймонд. Теперь, когда вы все хорошенько посмотрели, показ закончен. Возвращайтесь к работе.
Главный зал пустеет, когда они спешат обратно в офисы и помещения, из которых появились. Я рад, что все прошло так легко. Теперь я также понимаю, что есть не одна причина, по которой Эшли не беспокоят на работе.
Мистер Симмонс спрашивает:
— У вас есть какой-нибудь опыт работы с робототехникой?
Я качаю головой.
— Нет, сэр.
— Есть интерес?
Я пожимаю плечами.
— Не более чем любопытно посмотреть, что делает Эшли.
— Что ж, если у вас есть вопросы, Эшли будет способна ответить на все из них. Она преуменьшает свою значимость здесь, но она легко могла бы взять на себя ведущую роль в программировании, если бы захотела. Я сбился со счета, сколько дедлайнов она закрыла благодаря творческому подходу к программированию. Может быть, тебе удастся уговорить ее пойти на повышение. У меня не выходит оторвать ее от разработки материалов.
Лицо Эшли краснеет, но она выглядит довольной его комментарием. Я беру ее за руку.
Эти мужчины восхищаются не только твоими сиськами, хотя я уверен, что их вид смягчает удар осознания, что ты могла бы занять их место, если бы захотела.
— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Симмонс.
— Так получилось, что это тоже правда, — мягко отвечает он, затем кивает мне. — У меня никогда не было дочери, но если бы она у меня была, мне хотелось бы думать, что она была бы похожа на Эшли. У тебя хорошая женщина, Рэймонд. Не напортачь.
— Сделаю все, что в моих силах, сэр.
После того, как он уходит, Эшли поворачивается ко мне и обнимает всем телом.
— Это было идеально.
Я целую ее в кончик носа и шучу:
— Я могу быть милым. Кто ж знал?
Она смеется, и я восхищен ее способностью смотреть дальше своего первого впечатления обо мне. Многие списали бы меня со счетов как монстра. Некоторые, возможно, даже позволили бы мне умереть. Я не просто получил второй шанс в жизни, я еще и получил шанс быть с ней.
