— Ты хотела, чтобы я пришел, но меня не было и ты рассердилась? — губы его коснулись шеи.
— Я думала, с вами что-то случилось, или… — я вздрогнула, замерла.
Он быстро поднял подол платья, ладонь скользнула по животу возле кромки трусов. Как бы дразня и намекая на свой дальнейший путь. Я судорожно вздохнула, но уже не от страха, а от предвкушения.
— О чём ещё ты думала?
— Не знаю… я не знаю, — говорю, прикрывая глаза от удовольствия.
Он сжал мою грудь. Одну, потом вторую. Соски отреагировали на сжатие. Заныли, стали чувствительными.
— Ты подумала что?
— Что ты не приедешь… и ты…
— Я тебя бросил?
— Да, — прошептала, закусила губу.
Я признаюсь ему в том, чего сама ещё точно не знаю. Не уверена, а говорю и начинаю верить, что так и есть.
— Ты решила, что я тебя бросил? — сдавливает грудь.
— Я так решила.
— Поэтому ты злилась? Ты надела платье и каблуки, хотела показать мне, чтобы я увидел?
— Да.
— Ты хочешь, чтобы я касался тебя?
— Да.
Он скользнул ладонью в трусы.
Я не могу не ответить, то, что он делает, заставляет соглашаться. Отказаться не могу. Я выгнулась, когда пальцы его коснулись там в самом чувствительном месте. Низ живота заполнился жаром. От ладони Дэвида исходит какое-то жгучее ощущение, вспыхнуло, и я уже не могу избавиться. Оно стремительно нарастает с каждой секундой.
Закидываю голову, закрываю глаза и отдаюсь во власть этого мужчины.
— Ты говорила, никто не касался тебя там.
— Никто, — шепчу, словно позволяя ему касаться.
— Ни один мужчина?
— Никто, только я.
— Ты ласкала себя вот так?
Он нажимает сильнее, я выгибаюсь. Упираюсь руками в поверхность раковины, не выпуская из пальцев яблоко и нож.
— Тебе было хорошо?
— Да, хорошо, — стон мой уже не удержать.
Дэвид массирует, проходится пальцами по складкам и останавливается на клиторе, проходит и останавливается.
— Ты кончала?
— Да кончала, — говорю отрывисто между вздохом.
— Я хочу, чтобы ты кончила сейчас, — именно этого он хочет, его настойчивый шепот заставляет поверить.
Его движения все быстрее. Прижимает меня к мойке, сам прижимается сзади. Чувствую его окаменевший член, прижатый к моим ягодицам. Он трётся об меня сзади. Давит. Дэвид прижимает тяжестью своего тела. Тесное пространство между мной, его рукой и мойкой. Пальцы на клиторе влажные от промежности, скользят, завлекая меня в какое-то удивительное, нереальное состояние.
Резко я разжала пальцы, выпустила яблоко, потом нож, он упал с резким звуком об метал мойки. Я схватилась за руку Дэвида у меня на груди, громко ахнула, прижала сильнее. Своим движением заставила его сжать меня ещё сильнее.
— Давай, — шепчет он мне на ухо, — давай.
Я практически легла грудью на мойку. Вздохнула и выгнулась ещё раз, затаила дыхание… секунд пять, тишина подвела итог. Я шумно выдохнула и он отпустил.
Только что он довел меня до оргазма двумя пальцами.
Дэвид отпустил, встал рядом, включил воду и вымыл руки. Капли воды, попавшие на платье, расползались неровными пятнами. Дэвид быстро глянул на меня.
— Иди, переоденется, сходим куда-нибудь, поужинаем.
Я не стала возражать, пошла через все помещение кухни к двери, в которую вошла. У входа обернулась и столкнулась с взглядом Дэвида. Он рассматривает меня, но никак мне могу понять назначение и определение этого взгляда. Если сравнивать, это что-то похожее на удовлетворение учителя. Возможно ошибаюсь, но так мне показалось.
В своей комнате я быстро нашла другое платье, пошла в ванную, встала под душ, помылась. Промокнула тело полотенцем, переодела белье. Босоножки те же. Поправила прическу и уже собиралась подкрасить губы, когда послышался стук в дверь. Движение руки с помадой замерло.
— Входите, — сказала несмело.
Дверь открылась, на пороге Дэвид. Стоит, прищурился, будто что-то хочет спросить.
— Я уже готова, — сказала глядя на него, но кажется, он не слышит.
Подошёл ко мне, взял за руку, потянул за собой. Несколько шагов до кровати.
Поставил меня, сам встал сзади. Снова что ли? Не понимаю.
Слышу позади себя его дыхание. Хотела обернуться, но он удержал мою голову рукой. Встала не шевелюсь, раз так ему хочется.
— Ты успокоилась, больше не злишься на меня?
— Не злюсь.
Слышу шаги, обернулась, он уже у двери.
— Пошли?
Пошли так пошли. Странные манипуляции. Но для меня в этом доме много чего странного. Пора перестать удивляться.
16
Вертолет как такси или личный транспорт. Я ещё не видела тут ни одного автомобиля. Хендэрсон прилетает и улетает.
Сейчас мы тоже летим на вертолете, всего лишь затем, чтобы где-то поужинать. Причуды богатых или жизненная необходимость.
Смотрю в окно. Дэвид рядом что-то щелкает в телефоне. Краем глаза посматриваю на него. Он на меня не смотрит совсем. Мы как будто чужие люди.
Теперь мне стало проще понять его. Иногда он выныривает из своего постоянного состояния бизнесмена, по горло занятого человека, чтобы сказать мне пару ничего не значащих слов, а потом снова погружается в неотложные дела. С каждой новой нашей встречей он все спокойнее и холоднее. В отличие от меня. Я же, наоборот, с каждым его касанием, проникаюсь все большей привязанностью к нему. Мы на разных параллелях, это ясно и для меня не в плюс. Он получает то, что хочет, а я привыкаю и хочу получать ещё.
Тихо гудит машина. Наушники прибивают гул. Снова над ночным Нью-Йорком, с его, завораживающими взгляд огнями.
Минут через десять нашего полета приземлились на крышу здания.
Спустились по лестницам потом в просторный холл к лифту. Вошли кабину лифта. Дэвид нажал кнопку, лифт пошел вниз. Тихо стою, стараясь не шевелиться, чтобы не отвлечь от важных наверняка дел. Мы вдвоем, но как будто не вместе. Он что-то печатает в телефоне, не обращая внимания на моё присутствие, словно меня тут вовсе нет.
Остановились на третьем, вышли, и сразу многолюдно. Тут столько людей, что я вдруг вспомнила, кроме его дома, есть много чего ещё, на какое-то время как будто об этом забыла.
— Сюда, — сказал Дэвид, даже не поворачиваясь ко мне, и пошел вправо, я за ним.
Мы не похожи на пару. Нет. Дэвид быстро идёт, а я поспешаю, точно его секретарша или помощница, кто угодно, только не девушка, которую он трахает. Для него я ничего незначащая особа, временно, по воле обстоятельств оказавшаяся рядом с ним. Почему он должен носится со мной, обращать на меня внимания больше, чем я того заслужила. Я, для него — никто. Я — никто.
Впереди показались стеклянные двери ресторана. Уже отсюда можно понять, что это ресторан только для состоятельных, с определенным уровнем дохода людей. Тёмные рифлёные стены, дорогая, интимная атмосфера. В таком месте чашка кофе сто долларов, не меньше, а что уже говорить про ужин.
Впрочем, Хендэрсон не беден, может себе позволить привести девушку и накормить ужином. Я решила вести себя естественно, словно я тут каждый день ужинаю, не открывать рот, не разглядывать посетителей, не задавать глупых вопросов официантам. Лучше вообще никаких не буду задавать.
Нас встретил чопорный официант среднего возраста. Провел за столик и, предложив папки меню, удалился.
Дэвид глянул, пробежался взглядом по строчкам меню. Тогда как я смотрю и абсолютно ничего не понимаю. Слова вижу, а что они означают в смысле, что за блюдо, представить не могу.
— Ты выбрала? — глянул Дэвид, кажется, он только сейчас вспомнил обо мне.
— Я не разбираюсь в таких меню, боюсь выбрать что-то не то. Можно на ваше усмотрение?
— Что ты предпочитаешь, мясо или рыбу?
Я смутилась. Откуда могу знать, что предпочитаю в таких местах, если ни разу в них не была.
— Давайте рыбу.
Он кивнул и сразу рядом с нами очутился официант. Выражение его лица несколько надменное и мне отчего-то стало неловко. Дэвид совсем не смотрит на него. Как будто его нет, и как будто делает заказ, разговаривая со мной или сам с собой, только не с человеком в униформе официанта.
