— Я сломлен, потому что не нашел тебя раньше, — слова просто вышли без раздумий, почти, как если бы я слышал, как кто-то другой их сказал.
Но, пока они висели в воздухе между нами, я знал, что никогда не говорил ничего правдивее.
Она вытянула руки и сложила их на коленях. Я встал и сел на противоположном конце дивана. Я не мог смотреть ей прямо в глаза. Вместо этого потер большим пальцем противоположную ладонь и попытался рассказать историю.
— Я встретил женщину несколько лет назад. Ей было так же одиноко, как и мне. Она была парой медведя, как и ты. Но она не была моей парой. Она была не заклеймена. Как и ты, и даже не знала, что она — Анам Кара. Черт, по причинам, которых я стыжусь, я тоже этого не понял. Ее звали Эйвери. Мы провели ночь вместе. Я слишком много выпил. И она тоже. Я проснулся, а ее уже не было. Не могу оправдываться за то, что произошло. Не знаю, почему я не до конца понял, кто она. Я пошел на глупый риск, ради которого убил бы другого медведя. Эйвери поплатилась за это.
— Что… ты причинил ей боль?
Я издал горький смех.
— Не той ночью, нет. Но она забеременела. Она ушла до того, как я проснулся, и больше никогда ее не видел. Понятия не имел, что сделал. Но в этом-то и проблема. Я должен был. Я должен был почувствовать это и позаботиться о ней. Она выносила моего ребенка, и она не выжила.
Я чувствовал, что страх Кэсс растет. Ее глаза наполнились ужасом, и это подкосило меня. Это именно тот взгляд, которого я боялся, когда скажу ей правду.
— Медведей казнили или изгоняли из родовых земель и за меньшее, — продолжал я. — Но, клянусь тебе, я ничего не знал об этом. Если бы это было так, я бы привез Эйвери на Уайлд Ридж и позаботился о том, чтобы у нее был надлежащий уход. Акушерка-оборотень могла бы помочь, облегчая ей роды. Она не должна была умереть. Но она была совсем одна и не понимала, кто она и что с ней может случиться. Было слишком поздно, когда я узнал. Теперь, мой сын где-то там. Я пришел сюда в надежде найти подсказку, где он.
Между нами воцарилась тяжелая тишина. Я не мог заставить себя смотреть в глаза Кэсс. Она должна ненавидеть меня. Должна увидеть во мне монстра, которым я был. Я оставил эту бедную девушку без защиты и мог только ссылаться на невежество в свою защиту. Я не достоин Кэсс. Никого не достоин.
Не успел я опомниться, как она снова сжала своими руками мои. Когда я открыл глаза, Кэсс посмотрела мне в лицо. Слезы катились по ее щекам.
— Поэтому ты бросил меня прошлой ночью? Поэтому ты остановился?
Я так сильно сжал челюсть, что звук скрежещущих костей нарушил тишину. Я кивнул головой.
— Я не буду беспечен с твоей жизнью, как был с жизнью Эйвери. Лучше умру, чем причиню тебе боль. Не могу быть достаточно эгоистичным, чтобы взять еще одну Анам Кару, когда моя глупость и невежество стоят так много кому-то другому.
Кэсс сглотнула и усилила хватку.
— Ты сказал, что не знал, кто она такая. Это правда?
Я кивнул головой.
— Но это не имеет значения.
— Думаю, имеет. Ты ошибся. Если бы ты знал, что Эйвери беременна, ты бы попытался найти ее?
Гортанный рык слетел с моих губ, и я запрокинул голову назад. Потом оглянулся на Кэсс.
— Боже, да. Да.
— Ну, тогда кажется, что мы оба пытаемся пережить ошибки, которые сделали, когда были моложе и глупее. Знаешь, я прошла через ад суда. Большинство из них было чушью, но есть одна вещь, которую я знаю, правда. Знать лучше — значит делать лучше. Учиться на своих ошибках и двигаться дальше. Это любой из нас может сделать.
Я убрал от нее свои руки. Девушка двинулась и сократила разрыв между нами. Боже, даже после всего, что я ей сказал, она осталась. Кэсс устремила эти карие глаза к моему лицу, и не дрогнула. Я вздохнул и решил рискнуть еще раз и рассказать ей все остальное.
— Я пришел сюда не в поисках тебя. Ну, имею в виду, я искал тебя. Но не потому, что я понял, что ты — Анам Кара. Я пришел, потому что у меня есть основания полагать, что ты можешь помочь мне найти моего сына.
Кэсс запрокинула голову назад. Она провела рукой по губам, затем сложила руки на коленях.
— Я не знаю… каким образом?
Я полез в карман и вытащил другой лист бумаги, который носил с собой, эскиз Оливии Лорд. В качестве простого объяснения, которое мог бы дать, я рассказал Кэсс, что сказала Оливия, и как это привело меня к той тропе в первую ночь, когда мы встретились. Она восприняла это хорошо, учитывая обстоятельства. Но Кэсс продолжала качать головой. Она провела пальцами по линиям рисунка. Затем положила его на подушку между нами.
— Ничем не могу помочь, — наконец сказала она. — Я никогда не видела твоего сына. Ты даже не знаешь, как он выглядит.
Я кивнул головой.
— Да, но думаю, что узнаю его, когда он будет рядом. Точно так же, как узнал тебя.
Кэсс моргнула.
— О чем ты говоришь?
Мы дошли до той части, где я знал, что могу потерять ее.
— Думаю, это не совпадение, что ты появилась на моем пути. Не только потому, что нам с тобой может быть… суждено быть вместе. Ты работаешь в Агентстве по усыновлению.
Кэсс покачала головой. Она поднялась и положила руку на бедро. Цвет сошел с ее лица, и теперь настала ее очередь.
— Не знаю, — сказала она. — Я — интерн по социальной работе. И работаю на адвоката.
Я встал и положил руку ей на плечо, повернув ее лицом ко мне.
— Хорошо, как я уже сказал. Не думаю, что это совпадение. Твой адвокат занимается усыновлениями. Это особый случай, но, возможно, она причастна к тому, что в конечном итоге произошло с моим сыном. Я бы не просил тебя. И не стал спрашивать. Но если мой сын где-то там, он может не понять, кто он и что с ним случится. Его жизнь может быть в опасности из-за этого. Молодой оборотень без защиты своего клана — мишень. Молодой оборотень посреди группы человеческих детей без руководства представляет опасность для них и для себя.
— Даже если бы у моей начальницы была какая-то случайная роль в усыновлении твоего сына… и я не знаю, что она… ты бы попросил меня нарушить ее доверие. Ты просишь меня нарушить закон и сделать что-то неэтичное. Гвендолин… моя начальница… ее усыновления закрыты. Записи опечатаны. Даже если бы у меня был доступ к чему-то, если бы меня поймали, это стоило бы мне карьеры, Саймон.
Я положил руки на предплечья Кэсс. Мощная энергия пробежала между нами. Ее губы задрожали, и язык выскочил, чтобы облизать их. Желание поцеловать ее и прижать к себе чуть не поставило меня на колени. Знаю, что она тоже это чувствовала. Я должен контролировать себя. Опустив подбородок, я посмотрел ей в глаза.
— Знаю. И мне очень жаль. Но другого выхода нет.
Глава 11
Кэсс
Ничто в моей жизни не может быть просто. Никогда. Саймон зажег во мне то, что напугало меня. Он проявил все безрассудные инстинкты, которые я так старалась сдержать. В жестоких, непоколебимых условиях он заставил меня понять его самую большую ошибку и цену, которую другие заплатили за нее. Он ожидал, что я буду судить его за это, но я не смогла. Я жила в страхе быть осужденной за весь ущерб, который причинила, когда была молода, глупа, но все-таки достаточно взрослая, чтобы нести ответственность. Даже если бы это было не так, когда я смотрела в глаза Саймону, клянусь, могла видеть его душу насквозь. Видела его измученную душу, правду, которую он пытался скрыть. Он обнажился передо мной. Насколько я знала, должна бояться его и того, кокой он, и за то, что он мог сделать со мной, но только хотела оказаться в его объятиях и почувствовать теплое прикосновение. Там, где мой мозг говорил мне, что самое мудрое решение — сделать шаг назад, мое сердце и тело говорили противоположное.
Он — мой. Я принадлежу только ему.
Понимая, без его ведома, те же самые слова текли через него, когда он коснулся меня. Пока мы сидели вместе на диване, я пододвинулась к нему. Мы сидели в тишине достаточно долго, чтобы я потеряла счет времени. Неуклюжее желание пробежало по мне, когда моя рука коснулась его бедра. Тепло распространялось по мне, пропуская похоть так глубоко, что у меня перехватило дух. Но мы не двигались. Думаю, если бы мы сказали что-то еще, тяга между нами одолела бы меня. Итак, мы сидели рука об руку на диване, наблюдая за восходом луны за окном моей квартиры.
