— Разве это не то, что я только что сказал?
— Зир… кита? — Ахмья поморщилась.
Айви поджала губы. Она стояла на коленях на берегу ручья с несколькими другими людьми, наполняя бурдюки водой. Она взглянула на Кетана и понимающе ухмыльнулась.
Кетан улыбнулся и каким-то образом сдержал щебетание.
Но Уркот этого не сделал.
Уилл нахмурился.
— Он снова рассмеялся. Каждый раз, когда мы говорим зиркита, Уркот смеется.
Рекош раздраженно фыркнул.
— Нет, зиркита, — он приложил руку к голове. — Люди, слушайте. Зиркиита.
Лейси всплеснула руками.
— Это то, что мы и говорили!
Люди и вриксы изучали языки друг друга с тех пор, как собрались все вместе, но последние два дня путешествия ускорили этот процесс. Большую часть времени они провели, обмениваясь словами, продираясь сквозь Клубок. То, что Рекош, казалось, учился быстрее всех, неудивительно — у него всегда был талант говорить, даже когда на самом деле ему следовало просто закрыть рот.
— Зиркита, — хором сказали Уилл, Ахмья и Лейси.
Сделав медленный вдох, Рекош свел подушечки пальцев вместе, образовав каждой парой рук треугольник и соприкоснувшись кончиками длинных заостренных когтей. Его жвалы дернулись.
— Слушать, — он наклонился и зачерпнул небольшую кучку грязи нижней рукой. — Зиркиита, — затем он прижал ладони верхних рук друг к другу, слегка развел их и просунул палец другой нижней руки в образовавшуюся щель. — Зиркита.
Ахмья нахмурился.
— Что это значит?
Коул рассмеялся со своего места на соседнем камне.
— Почти уверен, что он говорит «член».
— Что? — глаза Ахмьи расширились, когда она перевела взгляд с Коула на руки Рекоша, ее бледные щеки вспыхнули румянцем. Она закрыла лицо руками. — О, Боже мой.
— Какого черта он говорит о своем члене? — спросила Лейси.
Айви рассмеялась.
Ахмья подняла голову и перевела возмущенный взгляд на Айви.
— Ты знала!
Зажав в руке бурдюк с водой, Айви поднялась и подошла к Кетану.
— Да. Я прошла через то же самое с Кетаном, но было забавно наблюдать за вашими попытками.
— Лицо Ахмьи стало почти таким же красным, как мои отметины, — сказал Рекош на языке вриксов. Он склонил голову набок и перевел взгляд на Кетана. — Я разозлил ее?
Кетан защебетал.
— Она была смущена тем, что говорила.
— Их вид не предпочитает прямоту, — сказал Уркот. — И, похоже, им не нравится, когда их тела обнажены.
— Итак, как ты произносишь зир… зирк… это слово? — спросила Ахмья.
— Мы не можем. По крайней мере, я не думаю, что мы можем, — ответила Айви, опускаясь на землю, чтобы сесть в тени перед Кетаном. — Наши голосовые связки не могут издавать нужный звук.
Скользнув вперед, Кетан обхватил Айви нижними руками и притянул ее спиной к своей груди. Его застежки раскрылись, чтобы обхватить ее бедра. Он и его пара проводили так много времени у ручья рядом со своим логовом — лежали на солнце, сидели в тени или спасались от жары в воде. Они наслаждались многими тихими днями обучения, близости, покоя.
Он скучал по тем дням. Племя не могло оставаться здесь надолго, но он наслаждался этими моментами.
— Как эти слова должны звучать правильно? — Уилл покачал головой. — Они совершенно одинаковые!
Диего стряхнул воду с рук, подошел к Уиллу от ручья, и, приблизившись, протянул ему полный бурдюк с водой.
— Не-а. В одном из них есть какой-то негромкий щелкающий звук, который вы неправильно произносите.
Айви расслабилась рядом с Кетаном и провела своими холодными ладонями по его предплечьям.
— Да. Для нас это довольно тонко, но ты начнешь понимать. Вриксы намного более чувствительны к вибрациям, создаваемым голосом, даже к очень слабым.
— Думаю, мне нужно постараться и уделить этому больше внимания, — Уилл с улыбкой принял от Диего бурдюк с водой и сделал из него большой глоток.
— И мы остановимся на грязи, — сказала Лейси. Она указала на землю, встретившись взглядом с Рекошем. — Грязь.
— Зиркиита, — поправил Рекош, растягивая каждый звук.
Лейси покачала головой.
— Английский. Грязь.
Рекош снова посмотрел на Кетана.
— Они отказываются учиться сейчас?
Жвалы Кетана приподнялись в улыбке чуть шире.
— Они не могут произнести это слово, Рекош. Они не могут издать звук.
Глаза Рекоша сузились.
— Ты знал это с самого начала, не так ли?
— Да.
Уркот защебетал, его плечи затряслись от веселья.
— По крайней мере, ты не показал им свой настоящий стебель, Рекош.
— Мне нет необходимости прибегать к таким средствам, — Рекош щелкнул клыками. — Просто общение с этими людьми требует определенных усилий, и я готов приложить эти усилия.
В груди Уркота зазвучала задумчивая трель.
— И эта готовность включает в себя твой стебель?
— Нам не нужно больше говорить о моем стебле, Уркот. Если тебе нужно развлечение, вокруг полно камней, с которыми ты можешь пообщаться, — Рекош взглянул на Ахмью, и его взгляд смягчился. — Этим женщинам и так неловко с нами. Я не хочу вызывать у них еще больший страх.
— Они сейчас говорят о членах? — спросила Келли. Она лежала на земле в нескольких сегментах от нее, прикрывая глаза рукой, но теперь она опустила руку и подняла голову, щурясь от солнечного света. — В тот раз я не слышала никакого щелчка.
Коул хихикнул.
— Эй, Кетан, вы, ребята, сравниваете…
— Чувак, — Диего бросил на Коула свирепый взгляд.
— Что? Ты даже не знаешь, что я собирался сказать.
Келли повернулась на бок, подперев голову рукой.
— Мы все знали, что ты собираешься сказать.
Люди засмеялись, и — после краткого объяснения от покрасневшей Айви — вриксы защебетали. Но веселье Кетана не помогло ему понять, почему люди вообще думают о таких вещах. Какая разница, насколько велик или мал ствол самца по сравнению с стволами его друзей? Пока пара довольна, это не имеет значения.
Нужно ли людям мужского пола доказывать, что они достойны потенциальных партнеров, доказывая, что у них самые большие стебли? Возможно, самцы с более крупными стеблями с большей вероятностью произведут сильное потомство? Но все это не казалось правильным, учитывая предпочтения людей прикрывать свои тела.
Беседа продолжалась, люди и вриксы все время учили друг друга новым словам, и Кетан позволил своему взгляду блуждать. Это место у ручья было хорошим. Теплое, но не жаркое солнце, чистая и прохладная вода, а земля была покрыта мягкими листьями и травой. Это было именно то место, в котором он хотел бы поселиться со своим племенем.
Но он не мог избавится от чувства, что их группа не полная. Дело было не только в Элле, хотя ее смерть произвела наибольшее впечатление; Ансет и Телок остались сторожить, один вверх по течению, а другая — вниз. Кетан хотел, чтобы Телок присутствовал здесь, чтобы разделить игривую перепалку между друзьями, и он хотел, чтобы его сестра по выводку просто была… была частью всего этого. Знала, что ей рады.
Если бы только он нашел способ сказать ей это с тех пор, как они покинули Сомниум.
Его гнев был слишком силен, боль и чувство вины слишком остры, и он сдерживал эти эмоции, сосредоточившись только на путешествии. Какое утешение он мог предложить своей сестре, когда сам не нашел его?
Шторм был наихудшей погодой, с которой они сталкивались до сих пор, но через два дня после него прошел обильный дождь, значительно замедливший продвижение вриксов. Людям пришлось еще тяжелее. Если бы все не были так обременены своими припасами и снаряжением, вриксы, возможно, могли бы нести людей и забрались на деревья, чтобы ускорить путешествие.
Каждое мгновение Кетан чувствовал инстинктивный зуд на спине, тревожное напряжение в животе. Он ожидал оглянуться через плечо и увидеть Когтей королевы, преследующих их, или Зурваши, продирающуюся сквозь Клубок в мстительной ярости. Он знал, что она не сдастся.
