— Ну, хорошо. — После долгой и продолжительно паузы я говорю ей смягчаясь.
— Не хочешь говорить, как такое поведение женщин называется, тогда я тебе скажу, кто ты!
Она вскидывает на меня свое перекошенное болью и переживаниями лицо. Но мне надо ей сказать! Если не я, то кто же? И поэтому я, прямо глядя в ее глаза, говорю, как можно мягче.
— Ты, сестричка, стала любовницей! Да! Да! Милая моя и единственная. Ты любовница! Тебе хотя бы это понятно? И этот факт, который не требует подтверждения.
— Ну и что? Мне все равно, как меня называют. Главное, я его люблю!
— Знаешь в чем беда всех любовниц на свете?
— Ну и в чем же?
— А ты не догадываешься? А в том, что они все время думают только о себе и о нем. И что им, любовницам с ним, своим любовником, хорошо! Да, что там хорошо? Просто прекрасно! Ты точно так же думаешь?
— А что в этом плохого?
— Ну, тогда я тебя расстрою. Во–первых, от того вы и любовницы, что вы у него не одни и у него есть жена и ребенок, о которых ты, и не собираешься думать. А им, между прочим, совсем от того не сладко, что у мужа и отца появилась очередная любовница.
Во–вторых, ты думаешь, что ему с тобой просто сказочно хорошо, как мужчине и это будет продолжаться все время. Вот в этом ты и ошибаешься. Ведь у мужчин на первом месте секс. У некоторых, это как хобби, охота за женщинами. Но им нравится сам процесс отлова очередной женщины. А потом, когда все проделано, она им быстро надоедает.
И потом. А вот то, что тебе нравится, ну эти его приставания и уговоры к сексу, которые ты, как и все нормальные женщины, принимаешь за ухаживания, так это только поначалу, а потом ты этого от него не дождешься. Он просто будет брать тебя, когда захочет, как вещь, а это, согласись не одно и то же. Потом это уже не будет похоже на секс с ухаживаниями, а будет просто грубая, ах, как бы красивее и романтичнее выразится, ну просто твоя покорная отдавалка ему. И с каждым разом ты будешь все яснее и четче ощущать, как он охладевает к тебе. И уже никакие твои ухищрения и позы, самые невероятные удовлетворения его фантазий тебе не помогут. Он, ты это уже поняла, что он уходит, от тебя. И все! Плач, не плач, хватай его за руки и бросайся в ноги, он уходит от тебя. Уходит, к другой. Следующей, за кем ему так приятно охотится. И ты ему все, больше уже не нужна, и ты ему только будешь мешать, и путаться под ногами. А все от того, что у него никогда к тебе не было никакой внутренней близости и гармонии с тобой. Просто так сложилось по жизни. Вы встретились, потянулись. Бурный и необычный секс. Знаешь, что делают умные женщины?
Вижу, что смотрит с интересом, прислушивается, она подключилась наконец–то к разговору, видимо то, о чем говорю, попадает и доходит до цели.
— Не очень умные женщины, сразу же после пары сеансов секса исчезают, растворяются. А умные? Знаешь, что они делают? Нет, не жди подсказки, ведь ты же считаешь себя умной. Ответь сама! Ну, что ты молчишь? Ты знаешь ответ или нет? Молчишь? Ну, тогда слушай дальше. А знаешь ли ты, какое самое большое заблуждение всех любовниц!
— Ну и какое? — Ага, слава Богу, включилась!
— А то, что ты думаешь и даже надеешься, что у него к тебе те же чувства и ощущения, что и твои к нему! А как все на самом деле? Ты для него, это только очередное и мимолетное увлечение! Так! Шуры — муры, на стороне. А не то, что испытываете вы, любовницы! И ты об этом все время подспудно думаешь! Ведь так, скажи! Я права?
Она нервничает, то посмотрит неуверенно, то отвернется.
— Ну, что ты молчишь? Опровергни меня, возрази, наконец!
Она отворачивается и то, что я вижу, меня просто радует. Она плачет! Ага! Ну, слава Богу, может и правда, что я достучалась?
Обхватила ее за плечи, и она не оттолкнула и это уже хорошо. Потянула ее за собой, усадила на диван, а она, всхлипывая, пытается мне что–то сказать.
Наконец я, к своему изумлению, слышу от нее.
— А, что? Что умные любовницы делают?
Она меня этим вопросом просто поражает. Вот же какая упертая, вот же порода! Ну и упрямая какая? Она уже просто превратилась в эту, самую настоящую и настырную любовницу! А это уже очень плохо. Но мне надо ее вытаскивать и поэтому я продолжаю.
— А никто этого не знает! И я не знаю и ты, вообще никто! Знаю только, что умные женщины никогда не становятся любовницами, а наоборот, сами заводят себе любовников и потом с ними живут столько, сколько захотят.
Она вскидывает на меня свое заплаканное лицо и слегка распухшие глаза и чуть ли мне не с истерикой.
— Ну, ты же сама сказала! Ты же спросила меня об умных любовницах! Ты что же, обманывала меня и на этот раз?
— Ничего не обманывала! Я и сейчас говорю, что умные женщины не становятся любовницами, а сами выбирают себе любовников и выходят за них замуж!
— А..а…а. — Тянет она. — Я так и знала, куда ты клонишь!
— А что, я разве не права? Или ты по–другому считаешь? По–моему, ты это на собственной шкуре, вернее на своей….
— Ну, как бы тебя не обидеть, да так, чтобы без матюга сказать
… — Розочке. — Радостно сообщает она.
— Это что, ты сама? Ах, прости, ну, конечно же, это он, так твою проказницу называл.
А про себя подумала, что у него не очень–то с воображением, мог бы что–то по интересней придумать.
— А мне нравится.
— Что тебе нравится?
— Ну, как ты ее назвала. По–моему, очень верно! Она и есть, самая настоящая Проказница!
И мы с облегчением смеемся. Уф! У меня словно гора с плеч! Это же надо, ну какая же она моя сестра? Не перестаю удивляться нам, женщинам! А, что, не так скажите?
Вот то–то и оно! Женщина, она ведь так и остается женщиной, будучи женой и даже любовницей, а все равно! Мы необыкновенные, мы хотим любви и сами порой даже себя не понимаем. Потому, что в нас сидят эти самые наши проказницы, а от них–то все наши напасти и радости, которыми мы делимся. Но только тогда, когда нас об этом как следуют и с уважением попросят. А мы глянем на них и уже сами решим, кем мы с ними останемся? Умными или чьими–то любовницами!
Вот так и с сестрой. И не сразу, а после еще ни одного разговора с ней, вижу, как она стала прозревать и умнеть. И уже замечаю, что и перед зеркалом не так как прежде крутится и что надевает уже на дежурства, обычное, нижнее белье и без изысков. А потом неделю ходила, словно туча черная. Даже мама меня осторожно так, спрашивала, что это с Инесс? А я ей, да ты сама у нее спроси, а мама, да боюсь я с ней говорить. Спросила ее от чего так она, а мама в ответ, что мол, боюсь от дочери такое услышать, что и не переживу. А я маме, в скорости с радостью сообщаю, что мол, тучка наша опять солнышком засияла. Спрашивай мамочка! Спрашивай! Дочки у тебя обе умненькими стали!
