Он вздрогнул, когда его взяли под локоток, и бархатный голос первого советника произнес над ухом:
– Размолвка между влюбленными? Не расстраивайтесь, мой юный Ахайре, так всегда случается. Это только добавляет остроты ощущениям. Вот, выпейте вина, – Реза Реннарте сунул ему бокал. – И сделайте что-нибудь с лицом, вы выглядите как побитая собака.
Альва глубоко вздохнул и выпил вино залпом.
– Вам срочно нужно немного тепла и дружеского участия, – промурлыкал советник Реннарте, увлекая его за собой в нишу окна, задрапированную парчовой тканью. – Ах, Амарго, как ты кстати. Наш друг внезапно остался в одиночестве и слегка заскучал, ты не составишь ему компанию?
– С удовольствием. – Рука кавалера Амарго Агирре обвилась вокруг талии Альвы, и в то же мгновение, как первый советник их покинул, он притянул к себе молодого человека и принялся целовать.
Альва не отвечал на поцелуи, но и не отталкивал его, не в силах решить, что ему делать. На сердце у него было тяжело, и вряд ли эту тяжесть могли рассеять ласки даже такого красивого и опытного мужчины. Со вздохом Альва снял с себя руки кавалера Агирре, извинился и оставил его, на прощание по-дружески поцеловав в щеку.
Его не оставляло смутное беспокойство, с каждой минутой становясь все сильнее. Итильдин вел себя так странно, что это не объяснишь простой ревностью. Его спокойный, уравновешенный возлюбленный вдруг сорвался по такому ничтожному поводу, как пара любезностей и сладких улыбок на королевском приеме. Как будто раньше Альва не расточал их всем собеседникам, независимо от пола и возраста. Что-то было не так, что-то случилось – неправильное и очень плохое.
Погруженный в задумчивость, он сам не заметил, как забрел в сад, бессознательно стремясь как можно дальше уйти от людей, от блеска, шума и музыки. От тягостных мыслей его отвлекли приглушенные голоса, раздававшиеся из оплетенной виноградом беседки. Судя по шелесту одежды и звукам поцелуев, там происходило интимное свидание. Голоса были знакомы – ну конечно, Реннарте со своим синеглазым варварским принцем, бормочут обычные любовные глупости о губках, глазках, застежках, не будь таким холодным… не будь таким холодным, эльф. Вот что он сказал.
Сердце Альвы остановилось. Он почувствовал дурноту, и колени его задрожали, а на лбу выступил холодный пот. Этого не может быть. Этого просто не может быть.
– Поторопитесь, у меня мало времени.
Голос Итильдина.
В голове Альвы что-то щелкнуло, словно сложилась головоломка. Мгновенно он вспомнил все то, на что раньше не обращал внимания: откровенные взгляды, которые энкина бросал на его возлюбленного, многозначительные подмигивания первого советника, краска в лице Итильдина, когда он встречался с этой парочкой глазами, и этот случай, когда он застал их в уединенной галерее втроем: эльф выглядел смущенным, а Реннарте со своим любовником – раздосадованными…
Альве стало больно так, что он едва не застонал. Эльфы не имеют привычки лгать, значит, так, да? О, как Итильдин провел его! Разыграл ревность, устроил ссору, а потом спокойно спустился в сад, чтобы потрахаться здесь в свое удовольствие и успеть домой до возвращения Альвы! Его нежный эльф – в объятиях развратного энкинского щенка… А как убедительно он изображал поначалу, что терпеть его не может!
Какая-то непреодолимая сила влекла Альву все ближе к беседке. Увидеть своими глазами… чтобы никаких сомнений…
– Хочешь меня, эльф? – хрипло, с гортанным варварским акцентом. – Скажи, что хочешь. Давай, раздвинь ножки. Изобрази немного страсти, не лежи как бревно.
Молодой кавалер вздрогнул и замер. Как смеет энкина так грубо разговаривать с его возлюбленным?
Тихий вскрик Итильдина, совсем непохожий на те стоны, которые он издавал во время занятий любовью. Вообще непохоже, чтобы он охотно участвовал в этом. Боже праведный, если они посмели… если они причинили ему какой-то вред…
Голос Резы Реннарте:
– Фаэ, ссадин не оставляй. Ему еще домой возвращаться.
Не раздумывая ни секунды, кавалер Ахайре ворвался в беседку.
Они были так заняты, что не сразу его заметили. Одним взглядом он охватил всю картину: обнаженное тело эльфа на скамейке, энкина, тоже обнаженный, сидел между его раздвинутых ног, советник, полностью одетый, держал руки Итильдина и целовал его в шею.
– Что здесь происходит? – выпалил Альва гневно.
Итильдин ахнул и закрыл лицо руками. Файриз нагло посмотрел на Альву, тиская бедра эльфа, а Реннарте холодно сказал:
– Кавалер Ахайре, ваше присутствие здесь нежелательно. Извольте выйти вон.
– Черта с два! – Альва уже задыхался от ярости. – Итильдин, одевайся, я уведу тебя отсюда.
– Он хочет остаться здесь, правда, дорогой? – Реннарте погладил эльфа по груди, и Альва заметил, как тот вздрогнул.
– Пусть он сам это скажет.
Итильдин молчал, отвернувшись и не отнимая рук от лица.
– Не устраивайте сцен, Ахайре. Убирайтесь, или вас отсюда выкинут.
– Посмотрим, как вам это удастся! – Альва выхватил шпагу.
Энкина поднял с пола свой узкий изогнутый клинок в ножнах и вскочил на ноги.
– Реза, позволь, я преподам ему урок, – сказал он, скалясь.
– Сначала штаны натяни, щенок! – усмехнулся Альва.
Файриз скрипнул зубами и обнажил саблю. Итильдин вскрикнул и схватил его за руку.
– Нет! Вы же обещали не причинять ему вреда! Альва, пожалуйста, уходи! – Взгляд его был умоляющим.
– Без тебя я никуда не пойду.
Оценив обстановку, Реннарте холодно улыбнулся своими узкими губами:
– Думаю, при сложившихся обстоятельствах мы не станем его задерживать.
Итильдин дрожащими руками начал натягивать одежду. Файриз дернулся было, но советник успокаивающе положил ему руку на плечо и прошептал что-то на ухо.
Альва, все еще кипящий от злости, взял Итильдина за руку и вывел его из беседки. Реннарте прислонился к косяку, скрестив на груди руки, и насмешливо сказал:
– Не стоит все принимать так близко к сердцу, любезный Ахайре. Все когда-нибудь случается в первый раз, даже измена возлюбленного. – Тут он посмотрел на Итильдина и добавил: – Надеюсь, в следующий раз у нас будет больше времени, дорогой!
И тогда молодой кавалер ударил его со всей силы в челюсть, так что советник рухнул, как подкошенный, на пол. Энкина молча кинулся на него, подняв саблю, и они сошлись в яростном поединке.
Прибежавшие на крик Реннарте гвардейцы как раз успели увидеть, как окровавленная шпага кавалера Ахайре вышла из спины принца Файриза, тот пошатнулся и осел на землю. Он был мертв. Гвардейцам не оставалось ничего другого, как арестовать кавалера Ахайре и препроводить его в тюрьму, где он лишился сознания от потери крови из двух ран, нанесенных ему принцем. Приглашенный врач перевязал его и заверил, что серьезной угрозы здоровью кавалера Ахайре нет, но порекомендовал не беспокоить раненого до утра.
