— Эй! — я уставилась на него.
— Рита, попроси Тимоти принести льда в мою комнату, — крикнул он в сторону кухни и вынес меня в коридор.
— Я могу ходить.
— Тебе больно, — он прижал меня к груди, неся меня, как будто я весила не больше ребенка. — Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Когда он поднимался по лестнице, в моей голове царило смятение.
— В этом нет никакого смысла.
— Разве?
Он поднялся на первую лестничную площадку, затем повернул налево в свою комнату.
— Я склонен думать, что мою логику легко понять.
— Мне больно потому, что ты похитил меня. Но ты, кажется, совсем не против этой боли.
— Это не по-настоящему. Она проходит.
— Ты не можешь этого знать.
Он использовал руку под моими ногами, чтобы ввести код от двери.
— Да. Боль, которую ты чувствуешь сейчас, это просто бледный призрак по сравнению со счастьем, которое ты почувствуешь, когда осознаешь правду, как я.
— Какую правду?
— Что мы с тобой — две части одного целого.
Он усадил меня на кровать и опустился на колени. Его теплые руки скользнули по моей ноге до лодыжки.
— Во-первых, это безумие. Во-вторых, я в порядке.
Он проигнорировал меня и закатал джинсы на лодыжке, чтобы посмотреть на нее.
— У тебя несколько синяков.
— Они сойдут.
Каким-то образом, то, что он был ко мне очень добр и заботлив, делало ситуацию худшей из всех.
— Пожалуйста, остановись.
Он посмотрел на меня, нахмурив брови.
— Почему?
— Мне не нужна твоя помощь, — я откинулась на кровать и скрестила ноги.
— Ты все равно её получишь.
Раздался стук в дверь, за которым последовали нажатия кнопок.
Тимоти вошел, его глаза были мутными ото сна, он держал ведерко со льдом в одной руке и пакетик замороженного гороха в другой.
— Рита настояла на горохе.
Он передал все это Себастьяну.
— Я так понимаю, вы не передумали помогать мне? — спросила я.
Тимоти даже не посмотрел на меня.
— Спасибо Тимоти, это все.
Себастьян отпустил его и повернулся ко мне.
— Сними с себя штаны. А лучше полностью разденься.
— Нет.
Я обняла себя за талию руками. Себастьян вздохнул и поставил пакет с горохом на пол рядом с кроватью.
— Почему все приходится делать по-плохому?
— Просто оставь меня в покое.
Я отползла назад и прижала вилку к своей коже, ее присутствие напомнило мне, что у меня было нечто, наподобие оружия.
— Никогда.
Он преследовал меня вокруг кровати.
— Мне нужно охладить твою лодыжку.
— Убирайся.
Я попыталась проскользнуть на другую сторону кровати, но он схватил меня за здоровую ногу и дернул к краю, а затем крепко держал в своих руках.
— Если ты позволишь мне охладить лодыжку, я позволю тебе спать в нижнем белье. Только одну ночь. Если ты будешь продолжать бороться со мной, я раздену тебя, свяжу и все равно приложу лед к твоей лодыжке, — он отпустил мои руки и отступил. — Выбор за тобой.
Я села. Он загнал меня в угол. Я устала, мне было больно и у меня не было шансов отбиться от него, если он выполнит свою угрозу.
— Нижнее белье и футболка?
Он провел рукой по своим темным волосам.
— Моя футболка.
— Нижнее белье и твоя футболка?
— Да, — он кивнул головой.
Это была вторая сделка с дьяволом, которую я заключила. Сколько еще до того, как он завладеет моей душой?
— Согласна.
— Снимай штаны.
Он принес лед и горох, когда я скинула джинсы на пол. Я стянула рубашку вниз, чтобы прикрыть трусики.
— Я уже и так все видел.
Он сел на пол у моих ног и снова взял мою лодыжку в руки.
— Это не значит, что у тебя есть право видеть еще больше.
— У меня есть на это полное право, — он прижал горох к моей коже. — Стало легче?
— Холодно.
— Хорошо.
— И у тебя нет на это никаких прав, — я не могла этого допустить.
— Тебе полегчает от того, что ты имеешь на меня полное право? — он посмотрел на меня своим прямым взглядом.
— Я?
— Да
Я засмеялась.
— Если это правда, то раздевайся.
Он сбалансировал горох на моей лодыжке и встал. Его пальцы быстро работали с пуговицами на рубашке. Он расстегнул ее и позволил ткани упасть на пол. Он стянул свою белую майку, давая мне прекрасный вид в первом ряду на его пресс и дорожку темных волос, ведущих ниже, за пояс штанов.
Когда его руки дошли до пуговицы его джинсов, я прокричала:
— Остановись!
Он сделал паузу.
— Это твое, если ты этого хочешь.
Вызов в его голосе осел тяжелой массой между нами и глубоко погрузился в меня, остановившись между моими бедрами. Я поерзала, и пакет гороха с шумом упал на пол.
— Не нужно.
— Если ты так говоришь, — он снова сел на колени и переложил горох.
— Я возьму эластичный бинт, чтобы держать это на месте, и футболку для тебя. Сейчас вернусь.
Я видела, как он исчез в ванной, его широкие плечи изгибались под идеально гладкой кожей.
— О, кстати, — послышался его голос, — ты упустила прекрасный шанс воткнуть в меня вилку, когда я наклонился, чтобы посмотреть на твою лодыжку.
Будь он проклят.
Глава 18
Себастьян
Ее золотые кудри рассыпались вдоль моей руки, каждый сладкий вздох, сорвавшийся с ее губ, вдыхал в меня новую жизнь.
Начало ночи она просидела на краю кровати, не желая поддаваться усталости. В конце концов, ее тело сдалось и погрузилось в глубокий сон. В течение ночи я потихоньку приближался к ней, вторгаясь в ее пространство и наблюдая, как ее грудь поднимается и опадает под одеялом. Это было пыткой — держать руки подальше от нее, но мне это удалось... едва. Мой самоконтроль висел на волоске к тому времени, когда солнце начало заглядывать в окна, придавая комнате теплое легкое свечение, несмотря на понижающуюся температуру снаружи.
Я рискнул провести пальцами по ее гладкому лбу, убрав выбившиеся непослушные пряди с ее лица. Она вздохнула и повернулась ко мне, все еще пребывая во сне. Ее ладонь упиралась в мой бицепс, а лоб прижимался к моему плечу.
Мое тело распалялось — ее прикосновение было похоже на выброс адреналина, пробуждая каждую часть меня, пока я не осознавал каждое ее движение, независимо от того, насколько незначительным оно было. Ее медленный пульс был похож на колыбельную, каждый удар ее сердца был даже слаще предыдущего. Но я не мог уснуть, когда то, что я желал так сильно, было так близко.
Я медленно повернулся в сторону так, чтобы мы лежали лицом друг к другу. Ее глаза метались за бледными веками, затем остановились. Глубоко вздохнув, она скользнула губами по моей груди, и гладким коленом прижалась к бедру. Ее сладкий запах мучил меня, безмолвно призывал прикоснуться к ней, взять то, что я хотел. Но это был верный способ все испортить. Она отдаст мне все, что у нее есть, но только после того, как я заслужу ее доверие. Учитывая тот факт, что я посадил ее в тюрьму, доверие будет трудно заслужить.
Все мои логические расчеты были точны, моя гипотеза вне разумного. Но ни одно из этих соображений не удовлетворяло мою потребность чувствовать ее. Двигаясь как можно мягче, я опустил руку под одеяло, пока не соприкоснулся с тонким материалом футболки вдоль ее талии. Она была теплой, и я мог только представить, какой раскаленной будет чувствоваться ее кожа под моей рукой. Или, бл*дь, под моим ртом.
Опуская руку ниже, я успокоился, когда моя ладонь встретила ее мягкую кожу там, где футболка задралась. От этого небольшого контакта у меня закружился разум, и мой член указал на нее, как собака на запах лисы. Ни он, ни я не будут удовлетворены этим утром. По крайней мере, не от нее. Это не мешало мне двигать рукой ниже талии, до ее гладких трусиков, дразнящих меня. Я знал, что скрывается под ними, ее восхитительные части, которые мне еще предстоит попробовать. У меня слюнки текли при этой мысли, но все же я держал руку на месте.
