Джастин вернулся. Речь завели о политике, затем о спорте, после о погоде. Разговор еле клеился, Джастин часто поглядывал на часы.
— Спасибо за вечер. Редкий вечер в семейном кругу. Давно мечтал о таком, — сказал он, когда беседа совсем заглохла, — Но позвонил друг, просил приехать, обсудить срочный проект.
Каты дышала с облегчением, когда ехали в машине. Словно закончился важный экзамен где все участники другу другу одновременно экзаменаторы и экзаменуемые. Вот только вопросы к каждому разные. Отличников не оказалось, но и очевидных провалов так же не было. Да и сертификатов не выдавали.
— Мы к Джереми?
— Да.
Вот и весь разговор в машине.
Они въехали в деловую часть города, где расположены основные административные здания, художественный колледж, отделение банка Америки, подъехали к нежилому двухэтажному зданию с косой крышей, уходящей однобоким козырьком в небо.
В темном вестибюле отсутствовала охрана. Повернув турникет, поблескивающий в темноте, они зашли внутрь здания, поднялись по ступенькам. Темная лестница заспанно ворчала под ногами на поздних гостей. Светильники на стене вспыхивали и гасли, обнажая пятна ступенек. Достаточно света, чтобы не споткнуться, но фотографии на стене не рассмотреть. Доносились отголоски басов, перила подрагивали. Они подняли на второй этаж, прошли несколько метров и зашли в тамбур. Почти все пространство слева занимал низенький столик. Столешницы не было видно из-за журналов, буклетов, исписанных листов, брошенных навалом. Вокруг столика теснились мягкие бесформенные пуфы, обтянутые коричневой кожей. Справа прямо на полу лежали свитера и ветровки. Расчищенная от вещей узенькая тропинка вела к широкой, почти квадратной двери, из которой доносилось грубое бренчание электрогитары.
Джастин открыл дверь и на них пыхнул жаром барабанный ритм. Они остановились у входа. Катя встала на цыпочки и заглянула через плечо своего друга в комнату. Она увидела микшерный пульт, а над ним стеклянное окно в следующую комнату, где бесновались над музыкальными инструментами два незнакомых парня. Кресло у пульта развернулось, и к ним выскочил Джереми. На нем были джинсы и белая майка с принтом в виде мультяшного мужского лица с бородкой и в красной кепке. Джереми крепко обнял Джастина и на секунду прижал к себе Катю. Он прикрыл за собой дверь и указал на пуфы, предлагая присесть.
— Ты не представляешь, что я тебе сейчас предложу! — красные глаза Джереми горели. Он присел и тут же вскочил.
— Стать солистом группы, — спокойно ответил Джастин.
— Блин, — парень припечатал ладонь ко лбу, — Джерри, Джерри, сколько раз говорил тебе: думай шире, глобальнее.
— Сейчас! — он убежал и через две минуты вернулся с тремя чашками кофе.
— Так что я зря приехал? — улыбнулся Джастин.
— А, вспомнил, я тебе предлагал! — Джереми ткнул указательным пальцем в Джастина, затем встал, но вспомнив, что ему никуда бежать не надо, присел обратно. — Предлагал тебе я.
— А я что ответил?
— А ты меня не слышал. Ты только один зов слышишь: гудок своего рекламного завода. То на первую смену, то на ночную.
— Ладно, — хмуро ответил Джастин, — Что ты мне хочешь предложить?
— Ты веришь в успех “Сплит Дикслит”?
— Конечно, миллион раз тебе говорил, что вы крутые.
— Предлагаю тебе стать продюсером нашей музыкальной группы! — Джереми всё-таки вскочил, чтобы торжественно объявить свое предложение.
— Я сегодня удачлив, второе предложение работы за вечер. Новые горизонты открываются. — Джастин покусывал губу. — Только я не умею.
— Тебе и не надо ничего делать, — Джереми покопался в журналах на столе и вытащил скрепленные листы бумаги, передал их другу — Мы разработали маркетинговую компанию. Материал на альбом готов. На днях мы едем в Нью-Йорк записываться на хорошей студии, не такой как эта. С нами будет работать Брайтон — это лучший звукорежиссер. Он работал с Кросби, Эверклир. Звучание должно быть качественным — это обязательное условие. Запустим тиражирование, разошлем альбомы в тысячи торговых точек. Заплатим за ротацию промосингла на радиостанциях. Снимем видеоклип. Запустим рекламу. Затем длительное турне. С клубами у нас уже есть договоренности. Будем предлагать себя везде: в клубах, на вечеринках, на разогревах и фестивалях. Ты почитай, там все подробно расписано.
Джастин переворачивал страницы, пробегая глазами по строчкам.
— Вы серьезно взялись.
— Да, выбрали стратегию массового выпуска. Можно было бы годами выступать на местных утренниках, мечтая, что мимо пройдет знаменитый продюсер и сразится наповал нашим талантом. “Это хит, платина! Что за ребята?” — воскликнет он, а мы скажем: “Ну, наконец ты наш нашел.” Так не бывает Джасти. Ты сам знаешь. — Джереми достал из кучи одежды курточку и натянул ее, поеживаясь, — Публика нас воспринимает хорошо, опыт выступлений наработали. Питер даже на актерские уроки нас затянул. У нас есть шанс пробиться.
— Только денег нет, — резюмировал Джастин. — Тут указана немаленькая сумма.
— Да, — Джереми сидел с открытым ртом, но не решался продолжить.
— Ты мне не продюсером предлагаешь стать, а инвестором.
— Решаешь ты. Не хочешь принимать участие в организации, мы наймем продюсера. Но эта сделка принесет тебе прибыль. Мы не только вернем всю сумму, но и будем делить с тобой прибыль: 50 на 50.
Джереми встал и прошелся пару метров от двери до двери разминая плечи и шею. Вернулся и продолжил:
— Наши песни станут хитами. Вот только прошу тебя Джасти, инвестируй не в дружбу, не потому что мы знаем друг друга с младенчества. Не потому что ты не привык отказывать мне в просьбах. Вкладывай деньги, только если ты действительно в нас веришь и рассчитываешь на нас разбогатеть.
— Конечно, я в вас верю! — Джастин бросил бизнес-план на стол, — Когда нужны деньги?
— Сейчас, сегодня уже нужны, — Джереми краснел и улыбался.
— Серьезно, Джерри? Ты можешь подождать несколько месяцев?
— Мы уже заключили договор со студией, купили билеты в Нью-Йорк. Но сегодня нам отказали в кредите. Не знаю, что сказать Брайтону, он заинтересовался нашей музыкой, а вместе с ним еще парочка влиятельных людей. Нас ждут. Ты понимаешь, что я не зря говорю — это шанс. Мы уже выиграли в лотерею, вот только билет еще не купили. И если не купим в ближайшие дни — наш выигрыш уплывет, помашет ручкой. А в старости, когда ты мне будешь пенсию выдавать, я тебе скажу: а помнишь, я музыкой баловался в молодости, вот дурной был, лучше на работу пошел бы.
Джастин смотрел на пол, постукивая пальцем по столу. Катя вдавилась, слилась с бесформенным пуфом. Напряглась, боясь пропустить слово. Ей казалось, что Джереми — знаменитый певец, кумир всего мира, заряжающий энергетикой стадионы, вернулся в прошлое на один час, чтобы попросить друга сделать всё правильно и не поменять будущее.
Джереми складывал журналы на столике в ожидании. На столе уже высилась полуметровая стопка, когда Джастин ответил:
— Почему бы и нет, проект беспроигрышный. Но есть условие.
— Всё что пожелаешь.
— Вытащи меня как-то на сцену спеть с тобой.
— Идёт.
Когда они сели в машину у Джастина от улыбки не осталось и следа. Одной рукой он выруливал с парковки, другой прижимал телефон к уху.
— Спишь? — спросил он у невидимого собеседника. — Ты уже разговаривал с Андервуд?
В трубку что-то отвечали.
— Не надо, отмени. У меня изменились обстоятельства. Я не буду покупать долю.
Джастин кинул телефон и резко прибавил скорость. Он разгонялся быстрее и быстрее, пока резко не встал перед красным светофором. Шины неприятно взвизгнули, Катю подкинуло в кресле, и она схватилась за ручку. Джастин выставил перед ее грудью ладонь. Включился зеленый. Снова разгон и резкий тормоз перед следующим светофором. Дальше он ехал спокойнее.
Дома Джастин молниеносно принял душ и лёг в постель, накрывшись с головой одеялом. Катя долго стояла под душем, переключая обжигающую кожу воду: то ледяную, то горячую.
