— Конечно. — Он наклоняется, и я задерживаю дыхание
— Игры в снежки — отстой, — шепчет он мне на ухо.
Как раз в этот момент комок снега попадает мне за рубашку сзади. Холод проникает сквозь мою кожу, пробирает до костей, и я издаю визг, оборачиваясь, задаваясь вопросом, что, черт возьми, только что произошло.
Джекс обошел меня сзади, на его лице невинная улыбка, руки подняты в стороны. Снежинки усеивают его чернильно-черные волосы, и, поскольку он одет во все черное, он контрастирует со снегом, покрывающим все вокруг.
— Клянусь, это был не я. — Но он ухмыляется, как абсолютно виноватый человек.
Я прищуриваюсь, глядя на него, наклоняюсь и зачерпываю немного снега.
Он смеется, спрыгивая с крыльца на заснеженную дорожку.
Я комкаю снег в руке и поднимаю руку, чтобы бросить его.
— Насколько ты меткая? — Спрашивает Хантер с коварной ухмылкой. Я пожимаю плечами.
— Не знаю. Я не тратила много времени на бросание снежков или мячей.
— Тогда тебе нужна помощь. — Он наклоняется и хватает немного снега, чтобы слепить снежок для себя.
— Вы, ребята, серьезно ополчились против меня? — Спрашивает Джекс, отступая назад.
Я бы чувствовала себя неловко, если бы он не смеялся и не улыбался при этом. Итак, я бросаю в него снежком…
И он попадает ему прямо в лицо.
Все замирают. Даже я.
— Ладно, это был лучший бросок в моей жизни, — говорит Хантер, нарушая тишину.
Мы все смеемся, а затем начинается игра в снежки.
Мы носимся как сумасшедшие, когда Зей выходит на крыльцо. Он не присоединяется к нашему веселью. Он просто стоит и наблюдает, скрестив руки на груди. Но у него такое странное выражение лица, как будто он пытается что-то понять. Или, может быть, это похоже на то, что он разгадывает головоломку. Что это за головоломка, мне неизвестно. И мне на самом деле все равно. Все, что меня волнует, это то, что этот момент идеален.
Но я должна была быть осторожней. Должна была почувствовать надвигающуюся бурю. Должна была знать, что совершенство не может полностью существовать без того, чтобы кто-то не пытался его разрушить. Однако я вспоминаю об этом, когда бегу к подъездной дорожке, чтобы спрятаться от Джекса и Хантера, которые гонятся за мной со снежками в руках.
Когда я прячусь за машину Зея, я наклоняюсь, чтобы взять немного снега и слепить снежок, но резко останавливаюсь, когда замечаю следы на снегу. Я бы не придала этому особого значения, если бы следы явно не вели к задней части машины, а затем не разворачивались. И за ними тянутся несколько капель чего-то похожего на красное, но я пытаюсь убедить себя, что это вино или что-то похожее.
— Она здесь, — говорит Хантер, перекрывая звук приближающихся шагов. Он подбегает ко мне, улыбаясь, но его улыбка исчезает, когда он замечает выражение моего лица. — Что случилось?
Я показываю на снег, и выражение его лица резко меняется.
Подбегает Джекс со снежком в руке.
— Что вы…? — Он роняет снежок, когда его взгляд падает на следы и красное пятно, которое может быть кровью, а может и не быть.
— Это кровь? — В ужасе шепчет Джекс.
— На что вы там уставились? — К нам приближается Зей.
Хантер кивает на цепочку следов и подозрительную кровь.
Зей останавливается, когда добегает до нас, затем продолжает идти вперед, следуя по тропинке. Хантер бросается за ним, и я тоже. Джекс хватает меня за руку. Я думаю, он пытается остановить меня, но он двигается дальше, держа меня за руку. Когда я смотрю на него, он дарит мне слабую улыбку. Я улыбаюсь в ответ, но я в недоумении.
— У вас с Хантером все в порядке? — Он кивает, свободной рукой смахивая снежинки со своих волос. — Да. На данный момент, я думаю, так и есть.
— Ммм. — Я прикусываю нижнюю губу, желая задать ему так много вопросов. Например, нормально ли, что он держит меня за руку? Мы все еще можем целоваться? Хантер продолжит прикасаться ко мне?
Однако у меня нет такой возможности, поскольку мы узнаем, к чему ведет дорожка из следов и крови.
Ворон.
Мертвый ворон, проткнутый ножом. И нарисованные кровью на снегу слова…
«Считай это началом моего возмездия», — зачитывает Хантер слова вслух. — Что, черт возьми, это значит?
Хантер смотрит на нас с Джексом, и мы оба пожимаем плечами, но Джекс крепко сжимает мою руку. И я знаю почему. Я не пропустила скрытое сообщение и тот факт, что ворон мертв, а меня совершенно случайно зовут Рейвенли.
Страх скручивает мой желудок. Кто это сделал?
Хантер смотрит на Зея, который странно тих.
— У тебя есть какие-нибудь идеи? — Он ничего не говорит сразу, проводя пальцем по порезам на своих руках, пока смотрит в конец дороги. — Я кое-что сделал сегодня вечером. Кое-что, что, как я думал, может помочь нам выяснить, кто сбросил Рейвен с моста.
Лицо Хантера становится непроницаемым, его пальцы сжимаются по бокам.
— Какого хрена ты натворил? — Он сжимает губы и произносит несколько очень зловещих слов.
— Думаю, что, возможно, я начал войну.
Глава 11
Зей
Я облажался. Признаю это. Но я пытался получить ответы на некоторые вопросы, чтобы нам не пришлось идти в школу совершенно слепыми. Итак, когда я вышел из дома сегодня вечером, то сразу двинул на вечеринку, на которой был Портер, потому что у меня с самого начала были предположения, что он виноват. Вся эта дерьмовая история, которую я рассказал Хантеру, была из-за того, что я еще не был готов рассказать ему о своих подозрениях.
Я поспрашивал вокруг, позвонил парочке знакомых, и мне удалось раздобыть записи с камер наблюдения из дома, который находится недалеко от дома дяди Рейвен. Запись была сделана примерно в то время, когда ее похитили, и, черт возьми, вам ли этого не знать, но внедорожник, который был ужасно похож на автомобиль Портера, разъезжал по этому району.
Дело в том, что его внедорожник довольно обычный, но это не означало, что я не собирался попытаться напугать его настолько, чтобы узнать правду — был ли он причастен к инциденту на мосту. И если это так, я собирался заставить его заплатить.
Я накачал его наркотиками на вечеринке и затащил в подвал, где связал и ждал, пока он придет в себя. Вот в чем особенность того, чтобы быть мафиозным отпрыском убийцы-психопата — ты знаешь кое-что о том, как запугивать людей, заставляя их признаться. Однако мой отец всегда обрывал их жизни после того, как заканчивал с ними. Я не убийца. По крайней мере, пока. Это то, о чем я постоянно беспокоюсь. Каждый раз, когда я злюсь, я не могу отделаться от мысли, что генетический монстр попытается вырваться из меня.
В любом случае, как только Портер пришел в себя, он взбесился, плюясь и проклиная меня, требуя, чтобы я отпустил его. Затем, после того как я немного поколотил его — отсюда порезы на костяшках пальцев, — он начал успокаиваться и говорить.
— Ты думаешь, я причастен? — Он смеется, кровь и пот стекают по его лицу. — Это чья-то детская шутка, братан.
— Верно. Но ты немного придурок, когда дело доходит до такого рода вещей, — издеваюсь я, приседая и заглядывая ему в лицо. — И я видел твой внедорожник неподалеку, когда все произошло. — Он прищуривается.
— Мы с тобой оба знаем, что у каждого чертова члена мафии есть внедорожник, подобный моему. Ну, кроме тебя и твоих друзей. — Он ухмыляется. — Ах да, вы же теперь вообще не являетесь частью семьи? Или они отреклись от вас?
Я закатываю глаза.
— Ну что я говорил? Придурок, когда дело доходит до такого рода вещей. — Я начинаю вставать, чтобы снова ударить его, когда он говорит что-то, что совершенно ошеломляет меня.
— Ты думаешь, я идиот? — Ухмылка появляется на его опухшем, избитом лице. — Что ж, вот тебе маленький секрет, который удивит тебя. — Он наклоняется вперед. — Эта хорошенькая птичка, которую ты привел в свою команду, не та, за кого ты ее принимаешь. Рейвенли Уилоувинтер, она же Уиллоу Рейвен Ли. И она переехала сюда не случайно. Ее дяде заплатили, чтобы она могла вернуться в Ханитон.
