— Какая встреча? Я хочу знать!
— Потерпи еще один день.
— Я достаточно натерпелась! Я хочу знать, куда ты собираешься тащить меня дальше?
Он устало пожал плечами.
— Ты мне не веришь…
— Верю, но начинаю сомневаться.
— Послушай, Заза… Я должен заехать в банк за деньгами. Я выйду из него ровно через пять минут.
— Я еду с тобой!
Он огорченно покачал головой. Бессонная ночь на борту самолета еще больше утомила его. При дневном освещении она лучше рассмотрела тяжелые мешки у него под глазами, болезненную бледность кожи, непрекращающийся тик, дергавший его щеки, и этот взгляд, в котором ничего, кроме страха, она не видела.
— В отеле тебе будет лучше.
Неожиданно ее охватила паника: а вдруг он просто решил отделаться от нее, бросив в этой чужой стране без цента в кармане? Тем более нельзя оставлять его ни на секунду!
Она изобразила подобие улыбки и взяла его под руку.
— Я хочу быть все время рядом с тобой, Мортимер.
— Да?
— Куда мы направимся из Швейцарии?
— Не знаю, — глухим голосом ответил он.
Уголки ее рта опустились, и она бросила на него подозрительный взгляд.
— Ты не знаешь?!
— Да нет же, знаю… Но, возможно, случится так, что нам потребуется еще один промежуточный перелет.
Чтобы окончательно запутать следы после этого опасного, изнурительного возвращения в Цюрих, он решил, что сразу же после того как отдаст распоряжение этому проклятому Клоппе, сядет в первый самолет и улетит в любом направлении, лишь бы подальше от Цюриха. Три-четыре зигзага по разным континентам — и финальная часть его замысла решена.
Когда они подходили к стоянке такси, она сделала невероятное усилие и с трагическим выражением шепнула ему на ухо:
— Мортимер, то, что я делаю для тебя, я бы не сделала ни для одного мужчины.
Ему показалось, что он стал весить на тридцать килограммов больше и вырос на несколько сантиметров.
* * *
Когда в дверь раздался звонок, Орландо Баретто был уже в плаще. Рука автоматически ушла под пиджак, где в кобуре под мышкой находился «маузер». Он посмотрел в глазок. Инес! Сбросив цепочку, он впустил ее в квартиру.
— Позже прийти не могла? Еще секунда, и я бы смылся.
Вместе с Инес в комнату влетело ароматное облачко ее духов. На ней было потрясающее манто из натурального меха цвета карамели, доходившее ей до щиколоток.
— Я не привыкла выпрыгивать из постели в семь утра, — сказала она, подавив зевок.
— Привыкай…
— Зачем позвал?
— Как зовут… этого… твоего банкира?
— Почему тебя это интересует?
— Не твое дело! Фамилия?
— Клоппе. Хомер Клоппе.
— «Трейд Цюрих бэнк»?
— Да. А в чем, собственно, дело?
Он похлопал ее по твердым, как кусок бифштекса, ягодицам.
— Возможно, собираюсь положить туда кое-какие сбережения. Это серьезная контора?
На лице Инес появилась лукавая улыбка. Она вспомнила стальной подвал с рядами сейфов вдоль стен, где раз в неделю трахала розовенького рыжего банкира на ковре из банковских билетов.
— Очень серьезная.
— А что представляет собой этот Клоппе?
— Пастеризованный… холеный… Пятьдесят лет. Для белого засранца у него прекрасные зубы.
— Искусственные?
— Настоящие. Самые настоящие… Я дергала за них…
От удивления у Ландо отвисла челюсть.
— А мои? Они что, из дерьма?
— Вполне сгодятся для белого засранца.
Он хозяйским, уверенным движением руки забрался ей под меха и бесцеремонно сжал промежность.
— Я сваливаю…
— И это все… что ты хотел от меня?
— На сей момент, да.
— Вечером увидимся?
— Не знаю. Сиди дома. А теперь, принцесса, уходи первой. Не хочу, чтобы нас видели вместе крысы этой паскудной дыры.
Она ушла, а вместе с ней исчезло ароматное облачко. Если бы он смог встретиться с ней сегодня вечером, он бы ей задал… Но когда Ландо поручалось дело, он своим временем уже не распоряжался. Ему платили за год вперед, и к выполнению приказов он должен был быть готов в любое время суток. Его патрон, дон Дзу Дженцо Вольпоне, был великодушно щедр. Любая удачная работа вознаграждалась дополнительно, и не только деньгами. Во время своего недавнего пребывания в Цюрихе Дзу Дженцо пригласил его выпить с ним по стаканчику, что само по себе было невероятно! Но этим все не закончилось. Он подарил ему его мечту — сверкающую лаком «Бьюти гоуст Р9» с откидным верхом, одну из самых престижных моделей, выпускаемых американской фирмой «Континентл мотокарз». И сделал это лишь потому, что заметил, каким жадным взглядом Ландо посмотрел на нее, проходя мимо витрины.
— Она тебе нравится? Она — твоя!
Дзу Дженцо в течение десяти минут оформил покупку, несмотря на протесты Ландо, и лично вручил ему ключи от машины.
— Теперь ты сможешь отвезти меня на вокзал.
От избытка нахлынувших на него чувств благодарности и уважения он буквально рыдал, целуя руки дону Вольпоне.
— Падроне… За что?.. За что?..
— Мы довольны тобой, Ландо. А эта машина — дружеский знак.
— Я не заслужил ее, патрон!..
— Не думай так. Если не сегодня, ты заслужил бы ее завтра…
Когда дон распрощался с ним теплым рукопожатием, Орландо показалось, что он расстался с родным отцом. Через два дня, в три часа утра, раздался телефонный звонок из Милана.
— Орландо, ты знаешь О’Бройна? Мортимера О’Бройна, адвоката?
— Знаю, что есть такой.
— Ты его когда-нибудь видел?
— Однажды…
— Сможешь его узнать?
— Да.
Голос, который столько раз отдавал ему приказы, продолжал:
— Он может объявиться в твоих краях. Прищеми его!
— Где его искать?
— «Трейд Цюрих бэнк». Знаешь такой?
— Слышал.
— Он не должен войти в здание банка. Ты понимаешь?
— Да.
— Дежурь у банка начиная с сегодняшнего дня. С открытия и до закрытия.
— Понял.
— Увидишь его — задержи.
— Что с ним делать дальше?
— Спрячь где-нибудь и позвони мне.
— Хорошо. Где спрятать?
— Это твои проблемы.
Смешное и странное совпадение, которое минуту назад ему подтвердила Инес: он получил приказ охранять банк, хозяином которого был не кто иной, как любовник его любовницы! Через пять минут после ухода Инес он спустился в гараж, не переставая радоваться блестевшему лаком подарку Вольпоне, и отправился на место дежурства, на Штамфенбахштрассе.
«Лейтенанты» босса могли не беспокоиться: О’Бройн сможет попасть в «Трейд Цюрих бэнк» только в кремированном виде…
