— Я… — Она качает головой.
Я видел Томми болтливой, дерзкой, самоуверенной. Редко видел ее застенчивой. Как бы это ни освежало, я не хочу, чтобы она стеснялась рядом со мной, особенно если речь идет о чем-то сексуальном.
Я поднимаю ее подбородок, пока не смотрю ей в глаза.
— То, как ты кончила, было самой горячей вещью, которую я когда-либо видел. А я видел много…
— Ладно, я поняла! — Она улыбается, выглядя удовлетворенной и красивой.
Я обнимаю ее, зарываюсь лицом в ее шею и вдыхаю ее аромат.
— Спасибо, детка.
Проходит несколько молчаливых секунд, прежде чем она прочищает горло и говорит:
— Я не эксперт… — Ее голос тихий и дрожащий — от нервов или от освобождения, я не уверен. — Но разве не я должна отблагодарить тебя?
Смешок облегчения поднимается к моему горлу.
— Как бы хорошо это ни было для тебя, уверяю тебя, для меня это было в миллион раз лучше. — Я отстраняюсь и смотрю на нее сверху вниз, удивленный и благодарный, когда она поддерживает зрительный контакт. Всматриваюсь в ее глаза и нахожу там только мелькнувшее смущение, но не сожаление.
— Ты… эм… — Она застенчиво заправляет волосы за уши. — Действительно хорош в этом.
Обычно я бы сказал что-нибудь о своем мастерстве в общении с тысячью женщин, основанном на более чем десятилетнем практическом опыте, но прикусываю язык. Мой обычный ответ замарал бы момент, обесценил бы его. Это было бы все равно, что помочиться на святую землю.
— Почему ты избегала меня сегодня на саундчеке?
Она хмурится, ее взгляд опускается на мою шею.
— Я не избегала.
Лгунья.
— Ты была в трех футах от меня, и я сказал: «Эй, Томми», а ты что-то пробормотала и убежала.
Ее плечи опускаются на выдохе.
— У меня не так много опыта в этой области. После того как мы поцеловались, я не знаю, как вести себя рядом с тобой. — Она изучает мое лицо с такой интенсивностью, что мне приходится бороться, чтобы не отвести взгляд.
В ее словах есть здравый смысл. Она не какая-то фанатка, которую я могу зацеловать до бесчувствия, а потом отправить собирать вещи. Она та, кого я буду видеть каждый день до конца тура. У меня никогда раньше не было отношений. Романтические привязанности всегда казались мне более хлопотными, чем все остальное. Я не могу решиться на большее, чем случайный украденный поцелуй в коридоре, и даже это больше, чем я привык.
— Ты паникуешь, — говорит она.
— Нет. — И все же, возможно, это так. Определить, что бы это ни было между нами, кажется невозможным.
Тейлор улыбается, но как-то грустно, и что-то в моей груди болезненно щемит при этом взгляде. Похлопывает меня по груди — никогда не было ничем хорошим, когда женщина похлопывает мужчину по груди. Этот жест равен поглаживанию по голове. Хороший мальчик, а теперь беги.
— Мне нужно пойти и проверить маму.
Я отступаю назад, беру с пола ее бейсболку и вручаю ей. Мне кажется, что это идеальный момент, чтобы сказать что-то глубокое, сделать какое-то великое заявление или утверждение, но из моего глупого рта не вылетает ни слова.
— Так что, думаю, еще увидимся. — Она поправляет кепку на голове, снова скрываясь за козырьком.
— Ты собираешься и дальше игнорировать меня?
Она тихонько смеется.
— Если ты думал, что мне было трудно говорить с тобой после того, как мы поцеловались, — говорит она, отступая назад и пятясь от меня, — то теперь мне будет вдвойне тяжелее.
Может, это и к лучшему, что она избегает меня. В идеальном мире Томми позволила бы мне показать ей все способы, которыми мужчина может доставить женщине физическое удовольствие. Она разрешила бы мне прикасаться к ней так, как не прикасался ни один мужчина. Я бы проводил часы. Дни. Гребаные недели, вытягивая из ее тела все виды удовольствия…
Я моргаю, запускаю руки в волосы и тяну. О чем я, блядь, думаю? Такая женщина, как Тейлор, заслуживает быть с кем-то, кто посвятит себя ей и только ей столько времени, сколько она будет готова.
Проблема в том, что никогда не смогу стать таким парнем.
ГЛАВА 12
ТЕЙЛОР
Я наблюдаю за маминым отражением в зеркале в ванной комнате, когда она наклоняется и снюхивает со столешницы дорожку белого порошка.
— Это так весело. — Она вскидывает голову, проверяет в зеркале нос и распушает волосы. — Напоминает о старых добрых временах. Уверена, что не хочешь попробовать? — спрашивает она мое отражение, подкрашивая губы.
— Я пас. Почему бы тебе не пойти на свое место? Отличное место в первом ряду. — Группа разогрева вышла на сцену почти сорок пять минут назад. — В зале ты получишь гораздо больше впечатлений.
— Лучше, чем смотреть из-за кулис? — Она собирает свое барахло в крошечную сумочку и поворачивается ко мне, в ее выражении лица сквозит снисходительность. — Я ожидала, что твой отец научит тебя лучшему. Где он вообще? — Она поправляет свои сиськи.
— Работает. — То, о чем ты ничего не знаешь.
— Боже, он всегда был таким занудой. — Она закатывает глаза и проходит мимо меня. — А теперь расскажи мне о группе Джесси.
«Я в порядке, мам. Спасибо, что спросила».
Мы не виделись несколько лет, а она до сих пор не задала ни одного вопроса обо мне.
— Мне всегда нравились барабанщики…
— Райдер женат, — говорю я сквозь стиснутые зубы.
Она подмигивает.
— Что случается в дороге…
Я всегда сочувствовала поклонницам рок-звезд — мужчинам и женщинам, которые готовы на все ради возможности подцепить знаменитого музыканта. Моя мама — яркое напоминание о том, почему у фанаток ужасная репутация.
— И он слишком молод для тебя.
Она фыркает и чистит нос кончиком пальца.
— Ничего подобного.
— Разве у тебя нет парня?
Она пожимает плечами.
— У нас открытые отношения. Кроме того, он только что потерял контракт на съемки с «Парамаунд», так что сейчас он безработный. — Она произносит последнее слово так, будто это генитальное заболевание. — Расскажи мне о басисте.
Мое дыхание замирает в легких, и я чувствую легкую тошноту.
— Обычно они не являются моим первым выбором, но парень великолепен. Высокий, сильный, и все эти волосы. Держу пари, он отлично владеет языком.
Да, меня определенно тошнит.
— Как его зовут?
Я опускаю подбородок, надеясь, что меня не узнают, когда мы проходим мимо нескольких членов команды.
— Итан.
— М-м-м, Итан. Мне нравится. — Мы поворачиваем за угол к гримерке. — Он холост, верно?
Я все еще чувствую его рот на своем, его призрачные руки на моей груди, все еще слышу его стоны.
— Да.
И посмотрите, я делаю то, что мой отец всегда говорил мне ни в коем случае не делать — я влюбляюсь в рок-звезду. Идиотка.
В гримерке царит хаос. Ассистенты, тур-менеджер, менеджер сцены и группа, излучающая предконцертное возбуждение. Я чувствую на себе взгляд Итана, пока держусь поближе к маме.
— Не смотри сейчас, но Итан точно разглядывает меня.
Это моя реплика, чтобы уйти.
— Ты ведь найдешь дорогу, правда? — Я отступаю к двери. — Мне нужно идти, но я найду тебя после шоу. — Не собираюсь этого делать, но если она спросит, я скажу, что пыталась.
Кого я обманываю? Она не спросит.
Я разворачиваюсь, выбегаю в коридор и успеваю отойти на несколько футов, прежде чем Итан бежит вокруг меня и блокирует мне дорогу.
— С дороги.
— Что случилось? — Он наклоняется, чтобы заглянуть мне под козырек, взглядом быстро сканируя мое лицо. — Выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.
— Я только что была в ванной и смотрела, как моя мать нюхает кокаин с грязной раковины, прежде чем спросить меня, холост ли ты.
Он отшатывается.
— И что ты ей ответила?
— Правду. Да, он холост и любит трахать групи.
— Черт, Томми.
Я сжимаю кулаки по бокам.
— Как ты смеешь изображать отвращение.
Он моргает на меня. Мускул на его челюсти подрагивает, но парень не защищается.
— Там готовая и жаждущая групи — блондинка, с большими сиськами, готовая встать на колени, как ты и любишь. А теперь убирайся на хрен с дороги.
