-- Я... Я убила его нечаянно... Он хотел изнасиловать меня... Я защищалась...
Абулшер мрачно произнес:
-- Верно говорят, что за женское целомудрие надо платить.
-- Я не подумала, что они станут подозревать кого-нибудь из местных
жителей. Поэтому я и не говорила об этом. Теперь я сама расскажу им...
Абулшер вздохнул:
-- От этого не будет никакого толка. Они уже наверняка знают, кто настоящий
убийца. Но они не допустят, чтобы пострадала репутация семьи британского
полковника.
Он надолго замолчал, погрузившись в раздумье. Потом обратился к брату:
-- Когда мы должны ехать?
-- Чем раньше, тем лучше. Англичане уже выслали за тобой патруль.
-- Мы возьмем с собой эту женщину?
-- Это нужно решать тебе.
-- Тогда мы возьмем ее. Фарида, к вечеру надо одеть ее мужчиной. И
понадобится еда в дорогу. Мы уезжаем надолго.
Остаток дня пролетел незаметно. Эвелин сидела на женской половине, ее сердце
сжималось от беспокойства и страха. Джамиля беспрерывно причитала и хныкала,
сетуя на разлуку с мужем, но все же занималась делом -- месила тесто для
лепешек, чистила и тушила овощи. Фарида собирала одежду. Мужчины готовили
лошадей. Около шести часов в комнате женщин появился еще один тхалец,
пожилой. Это был дядя Фариды, он сказал, что останется в доме на время
отсутствия Абулшера.
Фарида принялась за туалет Эвелин. Первым делом она усадила ее на кровать и
покрыла плечи полотенцем. Распустила белокурые волосы и, прежде чем Эвелин
успела что-либо сказать, быстрыми движениями остро наточенного ножа обрезала
их. Эвелин закрыла глаза и стиснула зубы -- порвалась последняя нить, которая
связывала ее с прошлым. Фарида взяла палочку и стала намазывать ей на волосы
что-то липкое. Это была хна. Эвелин поняла, что ее будут красить и пыталась
протестовать, но старшая жена была непреклонна. Вскоре волосы Эвелин
приобрели тускло-рыжий цвет. Водопад волнистых золотисто-белокурых волос мисс
Беллингэм превратился в простую и грубоватую прическу тхальского мальчишки.
Затем Фарида натерла кожу Эвелин соком кожуры грецких орехов и кожа быстро
потемнела.
Далее старшая жена принесла длинную полосу тонкой ткани, которой туго
замотала пышную грудь Эвелин. Фарида надела на нее мужские шаровары и длинную
серую рубаху. Мужской наряд дополнили кожаные сапоги с загнутыми вверх носами
и коричневая чалма. Когда Эвелин взглянула в зеркало, то увидела невысокого
стройного рыжеватого подростка...
Едва Фарида закончила одевать Эвелин, как Абулшер крикнул, что пора ехать.
Эвелин выбежала из дома, радуясь той свободе, которую давало ей превращение в
мужчину. Абулшер и его брат уже сели на коней. Они привязали мешки с
провизией к седлам, за спины закинули ружья. Эвелин взобралась на низкорослую
гнедую лошадку. Новое седло показалось ей поначалу неудобным.
Они помахали стоящим у дома женщинам и направили лошадей в сторону ближайшего
перевала...
* * *
После трех часов пути они сделали привал у горной речки. Имхет развел костер,
они поели лепешек и овощей. После ужина Эвелин легла на расстеленное на земле
одеяло. Над ней был бескрайний усеянный звездами небосклон. Она смотрела на
своих спутников, которые продолжали сидеть у костра.
Братья были совершенно не похожи друг на друга. Это сначала удивляло Эвелин,
но теперь она знала, что Имхет -- брат Абулшера по крови. В младенчестве их
кормила одна и та же женщина, они вместе росли, а когда им было по
четырнадцать лет, то однажды каждый из них разрезал кинжалом палец и они
смешали капающую кровь, поклявшись в вечной дружбе. Эвелин не могла понять
смысл подобных мистических ритуалов. Ей они казались несерьезными и даже
забавными, а здесь они значили очень много. Каждая народность, каждая секта,
каждая каста имела собственный кодекс обычаев и правил, нередко резко
отличных друг от друга. Европейцу нечего было даже пытаться проникнуть за
плотную завесу тайн, окутывавших столь многое в этой непостижимой стране.
Эвелин прикрыла глаза. Натруженное после долгой скачки в непривычном седле
тело приятно расслабилось. Она заснула, но ненадолго. Ее пробудил какой-то
невнятный шум. Круглая луна освещала их бивак холодным серебристым сиянием.
Инстинктивно она протянула руку, думая, что рядом с ней лежит Абулшер. Но его
не было. В тревоге Эвелин подняла голову и огляделась.
Она увидела обоих братьев, тот и другой были раздеты. Имхет сидел, поджав под
себя колени и прислонившись спиной к дереву. Абулшер лежал перед ним,
приподняв согнутые ноги. Эвелин быстро перевернулась на живот и устремила
свой взор в их сторону. Темнокожий Имхет нежно поглаживал руками живот и
бедра брата. Эвелин увидела его вздымающийся член, он имел такие внушительные
размеры, что о них трудно было догадаться, если судить по небольшому росту
этого человека. Сейчас этот член был зажат между коленями Абулшера, из них
торчала его розоватая верхушка. Имхет наклонился, сложил губы трубочкой и
втянул в них тугой орган своего брата. Абулшер что-то бормотал, пребывая в
экстазе: поднимая и опуская колени, он потирал ими длиннющий фаллос брата.
Неожиданно Имхет мягко оттолкнул от себя Абулшера, вскочил и выпрямился.
Абулшер поспешно встал на колени, положил свою голову на руки и раздвинул
ноги. Приземистый Имхет тоже опустился на колени позади него, расставил
мускулистые шары его ягодиц, отыскал в них ход, окруженный складками кожи и
без труда вонзил в него свой увесистый фаллос. С полминуты он держал его там
неподвижным, гортанным голосом произнося нежные слова в адрес брата, потом
втиснулся до предела. Свои руки Имхет протянул к раздувшемуся и
вздрагивающему члену Абулшера, обхватил его и принялся массировать. Оба стали
двигаться в едином ритме, их напрягшиеся тела забились в неистовой тряске.
Ночь оглушалась похожим на конское ржанье гиканьем и звонкими шлепками
крепких бедер по упругим ягодицам...
Эвелин не могла оторвать от них глаз. Ее поражало поведение Абулшера. Он,
который мог быть таким грубым с женщиной, сейчас делал все, чтобы усладить
этого плотоядного коротышку. Было ясно, что Абулшер получал мазохистское
удовольствие, рабски покоряя свое тело прихотями брата по крови...
В конце концов вожделение обоих достигло пароксизма, фрикции стали бешеными.
