— Разве она не остается такого же размера? Вообще-то я опасалась, что ты сорвешь ее, пока будешь бегать на четвереньках.
— Мое тело становится немного крупнее, когда я изменяюсь, включая шею, — он протянул руку и коснулся серебряного кольца. — В человеческой форме оно висит здесь, а в животной вот тут. — Лэйвос переместил кольцо ближе к горлу. — Так что нет, оно не болтается и не касается земли, значит, я не сорву его, — он отпустил кольцо и положил руку обратно на стол.
Джейд огляделась, когда между ними воцарилась тишина, отчаянно пытаясь придумать, что сказать.
— Может, мне стоит посмотреть, смогу ли я починить фургон, чтобы перегнать его домой. Возможно, я даже буду в нем жить. Он укреплен, значит, я буду чувствовать себя безопаснее во время сна по ночам.
— Городские вампиры стараются не убивать, когда кормятся. Это привлекает нежелательное внимание. Они просто берут кровь у своих жертв и стирают их воспоминания.
— Ага. Приятно познакомиться. У меня иммунитет. Они просто убьют меня, не так ли?
Его рот сжался в тонкую линию, а глаза сощурились от гнева.
— Да. Так и будет.
— Как я и думала. Секрет должен быть сохранен. Видимо, превратить этого зверя в мой дом — лучший вариант. Тем более аренда парковочного места в парке для фургона обойдется намного дешевле, нежели моя плата за дом. Я им не владею. Только снимаю.
— Твоя жизнь никогда не будет прежней. Я сожалею об этом.
— Ты не виноват. Это мой отец гонялся за паранормальными существами и жуткими легендами. А я оказалась достаточно глупа и приехала сюда, чтобы навестить его.
— Зачем?
Джейд замялась.
— Я не видела отца около года, к тому же пропустила его день рождение несколько месяцев назад. Меня терзало чувство вины. Отец казался таким напряженны, а ранее он перенес инфаркт. Я изучила карту, где, по его словам, располагался лагерь. Поблизости не находилось никаких больниц. Я надеялась, что смогу уговорить его уйти на пенсию.
— Я сожалею о твоей потере.
Она оценила это.
— Я вроде как давным-давно потеряла отца, но мне не хватало его время от времени. Я знаю, что он, вероятно, отказался бы от моего предложения. Когда я была подростком, он так и поступал. Просто уезжал, оставляя меня с бабушкой.
— Ни один мужчина не должен покидать своего ребенка.
— Мы с бабушкой тоже так думали. Но что есть, то есть. Одно лишь наше желание ничего не меняло.
— У тебя хотя бы осталась бабушка.
— Она умерла несколько лет назад.
Лэйвос склонил голову набок, изучая ее.
— Я оптимистка. Можно было бы скулить и выть о том, как несправедлива жизнь, но какой в этом толк? Не-а. Я предпочитаю концентрироваться на чем-то хорошем. Бабушка любила меня, даря мне стабильную жизнь в течение многих лет, которые мы провели вместе. Мне это было нужно.
— Где твоя мать?
Джейд пожала плечами.
— Честно? Я не в курсе. Отец всегда отказывался ее обсуждать. И бабушка тоже. Все, что я знаю, — она сбежала, когда я была ребенком, так как встретила какого-то парня. Я никогда не искала ее. Почему-то решив, что это бесполезно. Зачем гоняться за кем-то, кому наплевать на меня? Какой человек сумеет просто уйти от собственного ребенка? Поэтому я не стала тратить свое время. Когда я стала старше, то начала понимать, почему она оставила мужа. Я и сама страдала от образа жизни отца. Она должна была взять меня с собой, но не взяла. Ее новый парень, наверное, не хотел, чтобы я доставляла им неудобства. Я уже давно перестала страдать. Не стоит держать эту боль в своем сердце.
— Ты осталась совсем одна? — Лэйвос нахмурился.
— У меня есть друзья.
— А как насчет особого мужчины? Я заметил, что у тебя нет кольца.
— Отношения и я, кажется, две несовместимые вещи.
— Мне трудно в это поверить. Ты так красива, Джейд.
Комплимент от такого мужчины был приятен.
— А потом я открываю рот, — она улыбнулась, чтобы смягчить резкие слова. — Я слишком прямолинейна. Мне часто это говорят. Я заставляю мужчин чувствовать себя неловко или просто их злю. Из-за постоянных переездов меня воспитывали немного по-другому, нежели большинство людей. Представь встречу с семьей потенциального жениха. А ведь я уже проходила подобное. Они спрашивают о моей жизни, в этом случае я либо вынуждена лгать, чтобы они не причислили меня к разряду сумасшедших, либо говорить правду, чтобы сразу заработать их неприязнь. Никого не впечатлит девушка, которую бросила мать, и чей отец провел всю жизнь, гоняясь за мифами и исследуя заметки об инопланетянах. Стресс не способствует построению отношений. Поэтому мужчине легче бросить ту, с кем он встречается, нежели испытывать постоянное давление со стороны родителей.
— Мои родители все еще живы, но мне наплевать, одобрят ли они женщину в моей жизни. Начнем с того, что у нас нет близких отношений.
— Какая история у твоих родителей? — ей было любопытно.
— Моя мать старой закалки. Отец приказывает ей прыгать, а она уточняет насколько высоко. До недавнего времени она всегда была на его стороне, независимо от того, прав он или нет. Мы пока не знаем, к чему приведет этот новый виток в их отношениях, но мама, наконец, начала давать отпор отцу. Они до сих пор вместе, но, я уверен, их отношения довольно напряженные. Отец всегда был и будет засранцем, — Лэйвос сделал паузу. — Его никогда нельзя было назвать самым добрым и любящим отцом. Он использовал своих сыновей, чтобы получить желаемое, независимо от того, чего это нам стоило. Лорну и мне пришлось противостоять ему, так что теперь мы даже не разговариваем с ним.
— Мне очень жаль. Это должно быть трудно.
— На самом деле, больше похоже на облегчение. Теперь мне не нужно притворяться, что мне не наплевать, чего он хочет. Как я уже сказал, он мудак. Они с мамой недавно переехали на новое место. Это единственный недостаток. Я люблю ее и скучаю. Но она застряла с ним.
— Я не совсем понимаю, что это значит.
— Они связаны на всю жизнь на очень глубоком уровне. Она видит в нем хорошее там, где другие не могут. Их связь практически невозможно уничтожить, даже если отец окончательно сгнил внутри.
— Он хорошо к ней относится?
— Обычно хорошо. Я признателен ему за это, но когда дело доходит до того, чтобы быть отцом и порядочным человеком в целом, то ему много не достает.
— Ты близок с братом? Я всегда хотела иметь брата или сестру. Постоянно представляла, как это будет потрясающе.
— Лорн — мой лучший друг. Мы никогда не дрались, как большинство братьев. Думаю, мы были так близки, потому что должны были поддерживать друг друга в противостоянии отцу. Отец был суров, пока мы росли. У него есть твердое убеждение, что слабость любого рода — это изъян.
— Похоже, он действительно придурок, — Джейд закусила губу. — Он был жесток с вами?
— Гораздо жестче, чем большинство родителей.
Она приняла это за «да». И это ужаснуло ее.
— Мне очень жаль.
— Вообще-то мы довольно миролюбивый народ, но моему отцу не хватало этой черты, когда дело касалось его сыновей. Все было не так плохо, как ты представила, но он обращался с нами, детьми, будто мы уже выросли. Его ожидания были слишком высоки для нашего возраста. Большинство наших мужчин начинают обучение примерно в десять лет. А нас ставили в спарринги, как только мы научились ходить.
— Спарринги?
— Бои.
Это ошеломило Джейд.
— Я не такой, как ты, Джейд. Ты же видела, во что я превращаюсь. Мы должны учиться дисциплине и тому, как защитить себя в более раннем возрасте, нежели человеческие дети. Мы не играем на безопасной площадке, как ваш молодняк. На нашем заднем дворе водятся хищники.
— Дисциплина?
— Ты помнишь время, когда тебе было десять лет?
Она кивнула.
— Конечно.
— Ты когда-нибудь ссорилась с другим ребенком из-за какой-нибудь ерунды?
— Да.
— А теперь представь, что у тебя была возможность вцепиться когтями или укусить этого ребенка. Вообрази, какой вред ты могла причинить в приступе гнева, совершенно не желая этого. Наши дети не умеют полностью изменяться, пока не достигнут половой зрелости, но некоторые способности у них все же есть. К примеру, мы могли выпускать когти и клыки. Значит, нам необходимо было с детства учиться контролировать свой нрав и думать, прежде чем что-то совершать.
