Спрыгнув со стола, я привела свою одежду в порядок, прислушиваясь к мужским голосам из коридора. Вытерла с дверцы шкафчика и даже пола потеки спермы, невольно порочно ухмыльнувшись. Зажгла заново газ под сковородой и кастрюлей, подобрала и вымыла упавшие на пол лопаточку, доску и пару вилок, смела и выбросила рассыпавшиеся макароны и только после этого выглянула в коридор.
Вызванный Михаилом Витька Фомин оказался тоже из орионовцев, лично мы не знакомы, ведь я к активному общению со всеми окружающими никогда не стремилась, но точно видела его в офисе. Ну здорово, если и не пошли сплетни о нас с Сойкой до сих пор, то теперь точно им быть. Хотя не плевать ли мне.
Мужчины что-то обсуждали, глядя куда-то на потолок коридора и водя руками, как если бы планировали нечто, а у их ног стоял объемный такой баул и лежал моток проводов. Виктор коротко глянул, наверняка зацепив мое появление боковым зрением, и вдруг резко развернулся, прямо-таки уставившись. Глянул на Сойкина, снова на меня и только после этого справился с ошеломленным выражением лица и махнул рукой.
– Привет, Евгения! Не знал что вы вместе с Михой живете, – спрятавшись за вежливую улыбку, поприветствовал меня он.
– Привет, – кивнула я. – Мы не вместе.
– Ага, соседи, – поддакнул Сойкин со своей обычной широченной улыбкой, переключая внимание на себя. – Прикинь, снял хату у знакомого, а оказалось, что Женя тоже тут живет. Бывают же совпадения.
По лицу Фомина было прекрасно видно, что он думает насчет степени случайности таких вот совпадений, но парень тактично промолчал об этом.
– И тебя тоже, выходит, достают эти хулиганы? – спросил Виктор, покосившись на дверь, а потом опять на Михаила и его «тебя тоже» прозвучало скорее «именно тебя».
– Они не совсем хулиганы, – и я кратко объяснила в чем конкретно дело, пока Фомин снимал куртку.
– Ага, понял. Вот же паскуды. А чего тогда ты сразу к нашему руководству не пришла с этим? Боев живо бы выяснил по своим каналам, что это за Ветров, офигевший со своей адвокатшей и амбалами.
– Да это все собственно и произошло вот только что, когда бы я успела. – Если честно, мне такое даже и на ум не пришло. На кой начальству мои жизненные трудности? – Да и смысл?
– Смысл в том, что «Орион» своих в обиду не дает, наши бы четко донесли такою инфу до этих оборзевших.
– Да ладно, Вить, не думаю что все настолько серьезно, – отмахнулся Сойкин. – Эти упыри просто, видать, сначала решили, что раз Женька одна живет, то можно будет без проблем ее из квартиры выщемить, но не на ту нарвались.
– В смысле одна? А в других комнатах никого нет что ли? – сразу заинтересовался наш визитер.
– Нет. Только Михаил в комнате моего соседа, а остальные пустуют. Они мне в наследство от бабушки достались.
– Нормальное такое наследство, – буркнул Фомин, покосившись на Сойкина. – Если бы мне такое обломилось, я бы прям общагу для наших орионовских устроил.
– Давайте на кухню пойдем, а то сгорит все, – предложила я и сама пошла первой.
Вода закипела, так что я вытащила уже из своего шкафчика новую пачку макарон, посолила кипяток и всыпала. Взялась переворачивать мясо, пока Фомин стоял и озирался в большом помещении. Михаил же, не мешкая, вытащил из холодильника кочан капусты, располовинил его и принялся на удивление ловко и тоненько шинковать ее. У меня даже импульс зависти мелькнул – мама всегда учила капусту в борщ нарезать как можно тоньше, но мне такое с трудом давалось.
– Блин, ремонт забацать, и крутейшая же хата вышла бы тут, – наконец сказал насмотревшийся вдоволь гость, а Михаил сложил наструганную капусту в глубокую миску, присолил, поймал меня за тем, что глазею, и подмигнул. – И конур отдельных хватает и общее место на потусить компанией имеется.
Я резко отвернулась и внутренне содрогнулась, представив такую перспективу в моем личном убежище. Мне-то и одного Сойкина весьма вероятно будет прям дофига в качестве соседа, а целую толпу… Хотя, в той ситуации, что сейчас сложилась, никому и в голову не пришло наверняка сунуться с угрозами или поджигать, если бы в квартире постоянно тусила куча молодежи.
– Жень, я музыку потихоньку врублю? – спросил Михаил, как только они с Виктором взяли и перетащили один из пустующих и пылящихся в дальнем углу столов давно съехавших соседей на середину кухни, расставили вокруг старые табуретки.
Раздражает, как же меня раздражает все это, и я чуть не рявкнула на них за то, что посмели поменять хоть что-то в моем застывшем пустом мирке. Даже зубы пришлось сжать, кивнув молча Михаилу, чтобы не зарычать «Не смей трогать ничего моего!»
Сойкин быстро просмотрел диски и выбрав один, поставил его и через несколько секунд из динамиков грянуло мощное вступление «Cose della vita», сменившееся охрененными аккордами бас-гитары, что всегда буквально вкатывались в мой кровоток, меняя ритм пульса, а потом и полился безотказно завораживающий меня вокал Эроса Рамаззотти. Я проглотила новую волну раздражения, ведь на территории моей музыки нет места посторонним, но впитывать ее и злиться – невозможно. Любимая музыка давно уже примиряет меня со многим в этом мире. Обычно с одиночеством, став его неотъемлемой частью, а сейчас вот с тем, что оно нарушено.
Поймала пристальный взгляд Михаила, в котором отразилось помимо извечного лукавства и скрытой похоти еще что-то… Как если бы он увидел во мне нечто новое и интересное для себя. А я зависла, глядя в ответ и силясь понять, что происходит в моей голове. Моя музыка и странное ощущение парения, потери твердой почвы под ногами, что порождает этот его взгляд.
– Кхм… – напомнил о своем присутствии Фомин, и мы с Сойкиным оба вздрогнули, прерывая, оказывается, очень затянувшийся визуальный контакт. – У меня предложение для начала попробовать просто отпугнуть этих ваших любителей принуждать к освобождению жилплощади.
– Это как? – не взирая на то, что Сойка живо отвернулся и полез доставать лук и пару огурцов из пакета у стола, я заметила как заалели его уши. Похоже, нечто странное творится не только в моей голове.
– Повесим помимо скрытой камеры еще четкий такой муляж и прикрутим таблички. «Ведется видеонаблюдение» и «Объект охраняется ЧОП „Орион“», – пояснил Фомин.
– Считаешь, это их отпугнет? – Сойкин застучал ножом по доске, все с той же изумившей меня ловкостью, нарезая длинный тепличный огурец кружками.
– Есть такая вероятность, – ответил Виктор, переводя настораживающе пристальный взгляд с Сойкина на меня, стоящую у плиты. – На самом деле, по статистике, которую мы недавно собрали, таких предупреждающих табличек иногда хватает, чтобы в разы снизить воровство в магазинах, и попытки ограблений гораздо реже происходят на подобных объектах.
– Но мы дело имеем совсем не с какими-то магазинными воришками или мелкими наркоманами, желающими грабануть на дозу. Собьют твой муляж и таблички отдерут, и все дела, – сочла нужным заметить я. В отличии от них обоих я видела и Баринову, и ее амбалов вживую, так что могла оценить, что это за тип людей.
Макароны сварились, и я хотела слить воду, но Михаил, шикнув на меня, «Масло достань и тарелки давай», оттеснил от плиты и сделал все сам.
– Может и так, – согласился Фомин, продолжая наблюдать за нами с раздражающим вниманием, как если бы был зрителем какого-то занимательного шоу. – Но тогда мы точно будем знать, что намерения у них более чем серьезные. Однако, вполне возможно, и пойдут в «Орион», выяснять, с кем дело имеют и обосру… испугаются с целым ЧОПом бодаться. Это же тебе не на двух жильцов простых наезжать и двери подпалить – сунешься, и рога пообломают.
– Вам не кажется, что без предварительного разрешения кого-то из шефов очень опрометчиво прикрываться защитой «Ориона»? – спросила я, расставляя посуду, пока Сойкин заканчивал хлопоты с салатом.
– Эх, сразу видать, что ты, Жень, у нас еще из новеньких совсем, – фыркнул он и кивнул на свой телефон. – Если тебе так будет спокойнее, то сейчас позвоню Андрею Федорычу и добуду высочайшее позволение. Боев – мировейший дядька и сто пудов будет только за.
