- По какому поводу веселье? – поинтересовался я, подперев плечом косяк и сложив на груди руки.
- Секрет!
- Какие могут быть от меня секреты?
- Секретные. Ты, кстати, на пенсию не собираешься, дед?
Я нахмурился. Марина съехала к краю кровати. Я видел, как отчаянно она старается взять себя в руки, очевидно, решив, что для простой секретарши, которой она по легенде являлась, не пристало такое вот поведение, но веселье было сильней. Она забавно хрюкнула.
- Мне до пенсии еще двадцать лет пахать. Выходит, Рузвельта ты цитируешь, а о пенсионной реформе не слыхивал?
- В моем возрасте Рузвельт актуальнее.
- Грамотный ты – не поспоришь, слов умных понабрался, а с уроками что? – хмыкнул я.
- Ой, все! Вообще, кажется, у меня снова температура поднимается.
А вот это уже плохо! И ведь кроме температуры нет ничего! Никаких симптомов. Врач, которого я вызвал, сказал, будто это нормально. Те появятся позже. Но пока этого не произошло, было тревожно. Вдруг это вовсе не ОРВИ, которое всем ставят. Мы и анализы сдали, сами понимаете, на что. Слава богу, ответ был отрицательным. В противном случае я бы не стал звать Марину. Засел бы на карантин. И хрен его знает, как бы выкручивался.
- Дуй в кровать!
- Одеялом, Дмитрий Федорович, лучше не накрываться, - вставила свои пять копеек Марина.
- Знаю-знаю. Парниковый эффект…
- Вот именно.
- Но как же холодно.
- Это озноб. Он пройдет, когда таблетка подействует.
Сама того не осознавая, Марина ласково погладила Димку по волосам. Улыбнулась. Удивительно, как она так быстро нашла с ним общий язык. Внук был парнем общительным, но очень недоверчивым. К чужим людям он относился настороженно. Особенно к женщинам. Не удивительно, учитывая то, какая мать ему досталась. Я вновь насупился. Хорошее настроение, которое ненадолго вернулось, вновь испортилось, стоило только подумать о Янке. Ведь безобразная сцена вышла… И Марине досталось!
Отвлекая от домашних хлопот, зазвонил телефон.
- Марин, напои Димку жаропонижающим. У меня важный разговор… - взмахнул трубкой. Та кивнула. Я вышел из детской. Выбрался на крышу, где была оборудована небольшая зона отдыха. Заказчик был сложным, объект – проблемным. Разговор затягивался. И я бесился от того, что мне приходилось по сто раз объяснять одни и те же моменты. Радовал лишь открывающийся вид… Я и вышел-то сюда, чтобы хоть что-то радовало. Осень… Последние теплые дни. Вдалеке – купола, зубья небоскребов делового центра и парки…
Вдруг на плечи лег плед. Обернулся. Марина…
Знаете, я в эту квартиру баб никогда не водил. Алька не считается… К той я уже вроде привык, прав был Мишка – она была моя вечная. Но вот чтобы другая, незнакомая, та, с которой вообще ничего не связывало, здесь ходила… сидела за столом в кухне, мылась в моей ванной – такого я не мог себе даже представить. До неё… Может быть потому, что Марина подходила этому дому как никто. Такая же теплая и уютная.
- Заболеешь! – прочитал по губам. Улыбнулся. Взял ее за руку и потерся лицом. Димка не собирался идти на поправку, а значит, нам еще как минимум несколько дней придется находиться с ней здесь бок о бок. И это так же плохо, как и хорошо. Потому что… Ну, как ее отпускать? Как?! После всего, что у нас было…
- Какое красиво место, – заметила Марина, когда я отбил вызов.
- Очень.
- Оно… тебе идет.
- Это место? – улыбнулся я, впрочем, понимая, о чем она.
- Твой дом.
Ага. Идет. И ей он идет тоже. Вот бы сказать – не уходи. Оставайся. Но так только в юности можно, наверное. Чтобы сразу в омут. Да с головой.
- Я должен извиниться за Янку.
- Глупости! Она взрослая девица. С нее и спрос.
- Не скажи. Это ж я ее такой воспитал.
- Как бы там ни было, твоя дочь в том возрасте, когда пора самой себя воспитывать.
- Не о таком любовнике ты, наверное, мечтала, - ляпнул я и только потом до конца понял, что сказал. Выматерился. Провел ладонью по затылку. – Извини, Мариш…
А та улыбнулась грустно.
- То есть уточнять, что я в принципе не мечтала о любовнике, не надо?
- Нет. – У меня невротично дернулась жилка под глазом.
- Ну, хорошо. А то я уж подумала, будто ты решил, что я от одного к другому в койку прыгаю.
- Да я вообще о другом! О том, что… - все больше нервничая, опять коснулся ладонью шеи. - Все сложно у меня в жизни. Понимаешь? А у тебя своих проблем полно. И я не уверен, что оно тебе надо. Мои проблемы…
Я ждал чего угодно… Но не был готов к тому, что Марина кивнет. Вроде как со мной соглашаясь. И обнимет меня, прижавшись к груди ухом.
- Я понимаю, о чем ты. Очень сложно все… да, Федя?
- Сложно. И в то же время легко.
- Нет. Сейчас гораздо сложнее… Когда опыт, шишки, страх… Проблемы, люди, которые за тобой хвостом тянутся. И за которых ты в ответе. Это все очень сложно. Начинать заново.
- Извини.
- За что на этот раз?
- За те слова о любовнике.
- А знаешь, я чего-то такого и ждала.
- Почему?
- Ну, как же… Тебе жена изменила. И, наверное, это нормально, что теперь для тебя любая женщина, решившаяся на измену…
- Не продолжай! Глупости это. Бред! – Я отстранил ее от себя. Удерживая за локти, заставил посмотреть на себя. И чтобы прекратить это все, набросился на ее губы. Мне не хотелось думать о том, что она сказала. Не хотелось копаться в себе.
Мы больше не возвращались к этому разговору, как-то единодушно решив просто плыть по течению. И не планировать ничего. Понадеявшись на то, что время покажет, как будет… Марина приезжала к нам с Димкой к началу рабочего дня, мы работали, занимались домашними делами, пили чай на крыше, когда позволяла погода, и чем дольше это все длилось, тем трудней было мне ее отпускать. К тому же, после того первого раза нам так и не удалось с ней уединиться. Димка, кажется, был вездесущим. И перетягивал на себя её внимание только так. Парень очень нуждался в матери… Марину это вроде бы не напрягало. Она с радостью возилась с Димкой, называя его не иначе, как Дмитрий Федорович и на «вы».
- Федь…
- М-м-м?
- А почему Димка Федорович? Я-то поначалу решила, что он твой сын.
- Правда? Не староват ли я для такого юного сына?
- Шутишь, что ли? Или напрашиваешься на комплименты?
Под длинной скатертью это было не видно, но еще полчаса назад я уложил на колени Маринкины ножки и теперь легонько их поглаживал. Задав свой вопрос, та шутливо толкнулась в мой пах. А меня будто кипятком изнутри обожгло – тут уж не до шуток. Изголодался я по ней. Откашлялся.
- Отец Димки – мудак последний. Янка не захотела, чтобы ей хоть что-то о нем напоминало. Так Димка в мою честь стал Федоровичем.
Наш разговор прервал звонок в дверь. Марина спустила ноги. Я пошел открывать.
- Ну, привет!
- Миш? Какими судьбами?
- Дай, думаю, проведаю, – друг протянул мне пакет. - Вот. Это для Димки. А это для нас.
- Ты бы хоть предупреждал. Я еще работаю.
- Пятница! Короткий день, - отмахнулся Мишка. Стянул туфли и без приглашения, чувствуя себя явно как дома, пошел в кухню. В дверях запнулся.
- Марина, кажется?
- Добрый день.
- Михаил! Можно просто – Миша. А вы тут…
- А я уже ухожу. Федор Степанович, письма я отправила. Декларацию тоже…
Я растерялся. Еще минуту назад Марина никуда не собиралась! И я планировал провести с ней еще хотя бы пару часов. Чертов Мишка! Ему-то, понятно, одному после развода скучно. Хоть волком вой. Но у меня-то… у меня с ней на счету каждая секунда. И в этом плане предстоящие выходные вообще не радовали. Я по ней тосковал. С каждым днем все сильней и сильнее. Мне ее не хватало… и дело не только в физике. Из нас вообще вышли так себе любовники… Я надеялся наверстать упущенное в Турции. Поэтому, насколько смог, сократил свою деловую программу. Решив выжать максимум из возможности побыть с ней вдали от чужих глаз. А там уже, может, станет понятней, как нам быть дальше.
