- Впервые в жизни я рада видеть тебя - с трудом говорю я, улыбаясь разбитыми в кровь губами, склонившемуся надо мной Олегу. Он в ярости, я вижу это по раздувающимся крыльям его носа, по сузившимся глазам, которыми он смотрит на моего мучителя.
- Убью, сука - тихо говорит он, но от его угрожающего тона, по телу моему ползут мурашки.- Урою.
- Лега, ты чего? Она же шлюха обыкновенная - удивленно говорит Виктор, уставившись мутным взглядом на Олега.
- Какой я тебе Лега, ублюдок? Леги все в той помойке, откуда ты вылез, сучонок, остались, а я для тебя, Витя, Олег Анатольевич. Сделай так, что бы я не видел тебя, а то не ручаюсь за твою безопасность.
- Да кто ты такой то, Лега? - издевательски спрашивает его Виктор. - Я ж тебя с землей сравнять могу, уничтожить. И ты знаешь это. Вот и подумай, Лега, стоит ли, из - за шалавы отношения со мной портить.
- Я шестерок не боюсь, Витя. Давай, проваливай из моего дома, а мы твою больную башку с начальством твоим обсудим - отвечает Олег и теряет интерес к пышущему яростью гостю.
- Как ты Соня? Где болит? - спрашивает Олег. Прижав к своей груди, он гладит меня по голове и шепчет на ухо - Соня, Сонечка, прости меня. Прости. Сволочь я, идиот, хотел Анатолию плохо сделать, а в угол тебя загнал. Я никому не отдам тебя больше. Никому, никогда. Моя, только моя будешь - горячечно шелестит он, баюкая меня в руках.
- Я согласна на твои условия Олег. Буду твоя, а ты оставишь в покое Анатолия. Позволь мне только проститься с ним, дай время. Я поеду с ним в отпуск, а вернувшись, выполню свое обещание. Ты веришь мне?
- Да, верю.
Я исполню свое обещание, не потому что боюсь Олега. Нет. Не потому что боюсь повторения насилия. Просто Анатолий не заслуживает лжи, той грязи, которая полностью поглотила мою жизнь. Его любовь слепа, бескорыстна и чиста. А моя, вновь прячется где - то в глубине моей души, боясь расправить потерянные, растоптанные ногой моего палача, золотые крылья.
[Он]
Дома тихо и пусто. Вернувшись пораньше, я не нахожу там Софью. Интересно, куда она ушла, ледяная рука страха сжимает мое сердце. Телефон она забыла, или специально оставила на тумбочке в прихожей. Сумерки спускаются на город тяжелым, темным одеялом, а ее все нет и нет. Дверной звонок, раздающийся набатом в тишине квартиры, заставляет меня вздрогнуть. Я понимаю, что это не Софья, у нее есть ключ, но сердце мое наполняется надеждой.
- Привет, Толик - тягуче говорит стоящая на пороге Майя. Она пьяна, не до безобразия, на ногах держится, но это ее состояние я знаю. Еще чуть - чуть и она потеряет контроль над своими чувствами и поступками. - Впустишь меня, или так и будешь на пороге держать?
- Зачем ты пришла? - без интереса спрашиваю я. Мне не до нее сейчас, все мои мысли заняты исчезнувшей Софьей.
- А мне идти то, больше некуда. Олег выгнал меня. Меня - представляешь? - истерично смеясь, говорит Майя. Ну, ничего, я тут тебе подарочек принесла, тебе понравится. У Олежека в столе нашла. Посмотри, уверена, ты в восторге будешь. И что вы все в ней находите? Так что, пустишь или нет?
- Нет, не пущу - говорю я, теряя к ней интерес. Взгляд мой прикован к стоящей за спиной Майи, Софье. Софья, моя Софи, что стало с ней? Скулу пересекает багровая ссадина, прекрасные губы, которые я так люблю целовать, разбиты, и покрыты коркой запекшейся крови.
- Ну и ладно, подарочек то глянь - говорит Майя, совершенно не расстроившись и, резко развернувшись, буквально врезается в Софью, которая вскрикивает, словно от острой боли.
- Далеко пойдешь - говорит Майя Софье и, пошатываясь, бредет к лифту, доставая из сумочки, висящей на плече, ключи от машины. “Куда она, пьяная то?” - мелькает мысль, но она тут же исчезает, на задворках сознания.
Софья стоит напротив меня и смотрит мне в лицо своими ясными глазами, в которых плещется невероятная боль. Протянув руку, она проводит ею по моей щеке и молча проходит в квартиру. Я бросаю, не глядя, конверт, врученный мне, моей бывшей женой и устремляюсь за Софи. Конверт падает за пуфик стоящий в прихожей, и я, благополучно, забываю о нем. Сейчас, меня интересует только моя любимая женщина.
- Что с тобой Софи? Где ты была? - спрашиваю я, глядя в ее удаляющуюся спину. Софья скрывается в ванной, а я мечусь по квартире, не в состоянии найти себе место. Кто посмел сотворить такое с моей Софьей. Я бы убил это чудовище, не раздумывая ни минуты. Она выходит из ванной спустя десять минут. Все тело Софи, сплошь покрыто сине - черными, уродливыми кровоподтеками, от чего внутри меня поднимается яростная, ослепляющая буря. - Кто это сделал?
- Ни кто, я упала с лестницы. Торопилась, вот нога и подвернулась. Ничего страшного.
- Где ты была, Софи, я чуть с ума не сошел?
- Анатолий, это что, допрос? - звенящим голосом, спрашивает меня Софья. - Я была в больнице. Что еще ты хочешь от меня? Чего? Оставь ты меня в покое, умоляю. Ну, упала и упала, что ты трагедию из этого делаешь? - почти кричит она, размазывая рукой по лицу слезы. - Прости меня, прости Анатолий. Ты лучшее, что было и есть в моей жизни. Я потеряла крылья, которые ты подарил мне.
Я вижу, что Софи на грани истерики, она бьется в моих руках, словно птица, поминутно вздрагивая от боли в израненном теле. Ее запах, близость, проникают в меня и я чувствую, как страх от ее потери отпускает меня.
- Я подарю тебе новые крылья, еще лучше - обещаю я, баюкая в руках мою любимую женщину.
- Нет, лучше уже не будет. Больше мне не нужны крылья - спокойно и, как - то слишком отрешенно, говорит она. - А давай выпьем, Анатолий. Рому, можешь мне налить рому?
- Конечно, могу.
Софья сидит в своем любимом кресле, как всегда нагая. Тело ее, покрытое разноцветными синяками, в свете лампы выглядит фантасмагорично, гротескно. Словно картина, вышедшая, из - под кисти художника сюрреалиста. Она пьет ром и весело смеется над комедией, идущей по телевизору, но глаза ее грустны. В них нет огня.
- Я купил билеты - говорю я.
- Куда? - с оживлением, не свойственным ей, спрашивает Софья.
- В Болгарию, ты же хотела в гости к Ангелу.
- Да, очень хочу. Ты был прав, отдых - это действительно то, что мне нужно сейчас. - задумчиво говорит она, - когда едем?
- Через неделю.
- Это очень скоро. Ужасно, неминуемо скоро - обреченно шепчет Софи, запивая ромом свои слова.
ГЛАВА 21
[Отпуск. Октябрь 2009 г.]
ГЛАВА24
[Она]
- Не встречай меня - прошу я Анатолия, ждущего меня в новом автомобиле, возле входа в университет.
- Почему? - искренне удивляется он. - Ты меня стесняешься?
- Нет, не стесняюсь - отвечаю я, не зная, как объяснить ему, что оценивающие взгляды моих новых подруг в его сторону, вызывают во мне волну едкой, жгучей ревности. Анатолий притягивает к себе взгляды всей женской половины учебного заведения, когда приезжает за мной на своей новой машине. Он, наконец - то купил, автомобиль о котором мечтал, продав неповоротливый черный джип. Новый “ конь” Анатолия старомоден, и ужасно неповоротлив, но мои сокурсницы завистливо вздыхают, когда я сажусь в чрево, этого черного монстра, сверкающего хромированными молдингами. А я ревную. Ревность черной пеленой застит мне глаза, не давая соображать. Хотя, я не имею на это уже никакого права. И я не знаю, как буду жить без него, существовать, не любить, не чувствовать, не жить. Я вдруг понимаю, что не умею жить без моего Анатолия. Что же я наделала, почему не рассказала ему все сразу? Может, потому что боялась, что он наделает глупостей, что не простит меня или пойдет разбираться с Олегом? Увидев его избитого на пороге дома, я испугалась, что Олег способен на большее, чем просто избиение. Я не знаю причины лютой ненависти его к Анатолию, но в том, что его угрозы были реальны, я не сомневаюсь.
- Тебе холодно? Ты вся дрожишь.
- Нет, мне не холодно? Куда мы едем?
