Это должны быть серьезные подвязки.
Может, женишок помог?
Не за просто так?
И теперь требует плату?
А что, как вариант… Вполне рабочий вариант. Отдает мелодрамой, но в жизни чего только не бывает…
И самое невероятное тоже.
У меня, например, был знакомый, очень даже нормальный мужик, такой правильный и, как сейчас сказали бы, «цельная натура». Так он пришел в какой-то бордель по долгу службы, увидел проститутку… И влюбился с первого взгляда. Как дурак.
Все в осадок выпали, когда он с невестой порвал, все бросил, даже с работы ушел, потому что моральный облик госслужащего и прочее, неназываемое, но вполне существующее…
Я видел эту девку, кстати, и могу сказать, что там явно не за красивые глаза невероятная любовь упала на парнишку.
Там такая проблядь была, что пробы ставить негде.
Усмехаюсь, пролистываю еще разочек досье, в поисках чего-то упущенного.
Сестренка Валя закончила школу и учится… Училась до всех этих дел, вернее, на первом курсе филологического… О как… И чего же это нас, филологов, в танцовщицы унесло?
Бред, один бред кругом…
Не сиделось девке на жопке ровно, захотелось проблем… Вот теперь я их расхлебывай, потому что по-другому до постели ее сестренки не добраться никак.
А без ее сестренки жизнь перестает красить нежным цветом стены… Не важно, чего.
Размышления мои прерывает телефонный звонок.
Смотрю, морщусь.
Так-то я — парень свободный… Но в пределах разумного. Короче говоря, корочки спецкора — не липа.
И сейчас названивает мне мое непосредственное начальство.
Интересно, откуда узнал, что я в стране?
Поднимаю трубку, слушаю, готовясь отбрехаться от очередных претензий. Отпуск у меня еще! Отпуск!
Но Корней Михалыч только миролюбиво уточняет, не забыл ли я дорогу в редакцию, и предлагает проверить почту. Работка нарисовывается. За хорошие деньги.
Светское мероприятие даже.
Интересно.
Я же их люблю всей душой, и Корней Михалыч в курсе, какой именно ее частью.
Жрать не надо, дай только с богатыми придурками на очередной блядовыставке потусить.
Все это я в сдержанной форме, практически не употребляя матерных слов, выкладываю начальству, но Михалыч к моим закидонам вполне привычный, тормозит поток фантазий:
— На сумму гонорара глянь.
Гляжу.
Задумчиво пролистываю техническое задание. Ничего особенного. Потом еще раз смотрю сумму гонорара.
В чем подвох?
— Сегодня надо, Боря, — воркует Михалыч, — за срочность надбавка. У меня, как назло, только ты в активе. Выручай старика…
Ага, старик… Лежа сто пятьдесят в легкую жмет.
Обещаю подумать, сбрасываю.
Вообще, бабки, конечно, не лишние, я не Вотчинков, папаши-олигарха не имею… Но конкретно сейчас не хотелось бы уезжать.
Моя Эвита — та еще пташка перелетная. Стоит отвернуться, уже перелетела…
Нет, нахрен мне такое, обойдусь без этих бабок.
Набираю опять Михалыча, но получаю входящий от Эвы. Ну надо же!
— Борис… — у нее хриплый голос, словно… Плакала? Черт… — Борис, я не смогу вечером увидеться… Валю не оставлю, ей хуже стало…
— Я поднимусь сейчас, — отвечаю я, но Эва перебивает торопливо:
— Нет! Твое появление сегодня спровоцировало… Приступ. Не приходи!
— Хорошо… Может, врача? Психиатра, там, терапевта… Или еще кого?
— Нет. Не надо.
Голос у нее сухой, жесткий… Прямо режет по нервам, наждачкой скребет. Облизываю губы, пытаюсь из всего своего огромного арсенала слов выбрать нужные, те, которые убедят мою Эвиту, что я ей сейчас необходим. И что она мне — необходима.
Но, как назло, в критической ситуации, нихера нормального в голову не лезет, а потому тупо теряю преимущество, а Эвита пользуется этим, прощается и отрубает связь.
Совсем.
Выслушиваю, что абонент не абонент, с досадой откидываю телефон на пассажирское.
Блядство какое-то!
И чего теперь делать?
Глава 22
— Боренька, куда ты пропал? Опять на морях? Загар тебе к лицу…
Я смотрю на бабу, повисшую на моем плече, словно пиявка на жопе лошади, и лениво пытаюсь вспомнить ее имя. Ирина… Марина… Не, нихрена не вспоминается.
Однозначно, я с ней спал, потому что визуальный ряд — в порядке. И эти толстые губы с кривоватым передним зубом помню. Я еще опасался ей в рот давать, потому что могла этим своим зубом член поцарапать… Иррациональный страх любого мужика еще с древних времен. Достаточно вспомнить легенды про зубастых не во рту баб из Древней Греции… Или Египта? Или, блять, Месопотамии? Была бы тут Мася, сказала бы точней. Это она все зубрила, а я на природном обаянии выезжал исключительно… Так что классика — по верхам. Мало чего помню, но вот зубы у баб между ног — это, бля на всю жизнь поразило… И не меня одного.
Иногда смотрю на своих не замутненных интеллектуально приятелей-хоккеистов, и так и подмывает им рассказать легенды и мифы древности… Ну а чего? Не мне же одному, и не только интеллигентской братии страдать?
Так что да, кривой зубик помню. А вот имя… Нихера.
— Где отдыхал? Я вот думаю, может в Эмираты? Там, конечно, сейчас не очень… арабов много…
Баба с так и не выясненным мною именем капризно складывает пухлые губы, а я оторопело смотрю в их середину, прикидывая, как ей удается артикулировать нормально? Там же, прямо в центре, дырка. Они не смыкаются полностью. Как у надувной секс-куклы.
Мне такие не нравятся, наверно, когда я ее трахал, губы были поменьше…
Иначе хрен бы встал… хрен.
Она ждет, что я поддержу разговор, я поддерживаю неопределенным мычанием, пью воду с примесью какой-то легкой спиртной фигни и рассеянно сканирую пространство вокруг.
Какого хера я все же поперся на прием, непонятно сейчас даже мне самому.
Михалыч, кстати, тоже явно не ожидал, даже паузу многозначительную подпустил в телефонный разговор, когда я ему звонил соглашаться.
А я чего-то до такой степени расстроился из-за слов Эвы, из-за ее голоса напряженно-убитого, из-за того, что не увидимся мы вечером…
Что понял, если вернусь сейчас домой, то на стену однозначно полезу.
В то же время, тупо сидеть под ее окнами в машине — совсем уже за гранью.
И потому… В тот момент предложение Михалыча показалось вполне занимательным… Заиграло, так сказать, новыми красками.
Сейчас так уже не кажется.
Во-первых, нихрена в этой тусне эксклюзивного нет. Можно было не ехать, а тупо глянуть потом фотки и по ним набросать статейку. Писать ни о чем со значимыми выражениями и умными словами — этот навык не пропивается. Этому еще в универе учат. И школа жизни опять же.
Я, кстати, всегда поражался, когда собратья по перу, так сказать, рассказывали, с тщательно нескрываемым дрожанием подбородка, о том, как сложно заработать профессией в наше время, и что за статьи платят копейки, и никуда не просунешься, и так далее…
У меня вообще никогда проблем не было.
Понятное дело, если хочешь писать то, что тебе нравится, то это требует определённой стрессоустойчивости. Сразу тебя не полюбят. Никто. Ни редакторы, ни издательства, ни руководство. И уж тем более, читатели. Надо время, навык и умение увлечь.
Но в то же время, никто тебе не запрещает во время поиска своего стиля и себя, любимого, на поприще журналистики тупо не под своим именем пописывать статейки во всякие «Вести огородника» или «Советы падшим женщинам». На это всегда есть спрос, да и на художественность текста там никто не смотрит, главное — контент… А бабки небольшие капают. На них можно купить хлеб и пивас. И даже на сигареты останется. На жизнь, короче, хватает вполне.
Так что нехер, по моему мнению, корчить из себя непризнанного гения и рыдать, что тебя не читают.
Пиши лучше, бля! И не выделывайся, словно ты — новое слово в журналистике. Не в кино живем же.
Так что, я мог бы забабахать статейку про этот приемчик, не отрывая жопы от дивана.
