— Идем? — Есения попыталась выдернуть руку из моего захвата, но я не отпустил. Еще сбежит, я не готов к новым волнениям, мне и текущих хватает.
— Куда? — искренне удивился.
— Продолжим начатое, — опять дернулась, заскрежетала зубами. Ну и язва у меня жена. Нашла больное место и бьет туда монотонно. Хотя ей можно — пусть, такое я точно выдержу. — Разве ты не для этого меня нашел?
— Прекрати. Не для этого. Вчера перегнул, не отрицаю, но я никогда не стал бы настаивать на сексе без согласия. Ты сама провоцировала, ты сама хотела этого!
— Отпусти меня… — глянув на мою руку, что удерживала ее локоть, зашипела жена, но так подавленно, будто умоляла.
Кто бы меня ударил по лицу, чтобы я пришел в себя и отрезвился, а то наговорю сейчас глупостей, только сделаю хуже.
— Я дам тебе время привыкнуть, Сеня, — смягчил тон и, подняв руку выше, перехватил угловатое плечо. Какая она миниатюрная, беззащитная. Как-то вчера я это не осознал до конца, а сейчас ясно вижу, что мог сломать своей настойчивостью. — Обещаю.
— Ты все равно будешь требовать близости. Ты ведь мой муж, — некрасиво покривлялась Есения. — Какая разница, когда это случится? Сегодня, завтра… Мне лично все равно. Ноги раздвину, как мать говорила, и представлю, что я где-то там, где мне хорошо. И никогда… не называй меня Сеней! Так меня называла только любимая бабушка, а ты не смей. Слышишь?
Она сильно дернулась, вырвав руку, причинив себе боль, и пошла вперед. Неровно, шатаясь, будто вот-вот рухнет на плитку.
Глава 25
Есения
Я хотела сбежать. Невыносимо. Сильно.
Но не смогла.
Как представила, через что придется пройти без денег, без связей, без друзей. Остаться одной на весь мир.
Как подумала, что папе достанется за мою выходку.
Стало страшно.
Не так, как вчера, подмятой под ненавистного медведя, но все равно до холодной дрожи по телу.
Понимаю, что Волгин не убьет моих родных, не пойдет на такое зверство, но выпотрошит их до нитки, выбросит на улицу, как хлам.
Значит, нужно искать другой выход, решение, после которого я смогу нормально жить в обществе, не боясь собственной тени. Придется переждать бурю, притупить бдительность врага, чтобы позже сокрушить его же оружием — несправедливостью, ненавистью, равнодушием — оставить ни с чем.
Я сумею выкрутиться, найду слабое место Рената и освобожусь от его загребущих лап, а пока… Перетерплю. Выдержу. Не позволю себя купить вот так — без смотрин, словно по фото, которое дал ему папа, Волгин увидел, что я за человек и какой буду женой.
Не скажу, что меня этот факт сильно злил, но, честно, обижал. Особенно тяжело было смириться и признать, что Ренат и в самом деле видный мужчина — мог бы мне понравиться, мог бы встретиться со мной до свадьбы и завоевать доверие. Влюбить в себя, приручить… Но нет — ему это не понадобилось, ведь я согласилась без всяких усилий. Заплатил — получил. Это подло и эгоистично.
Все достоинства Волгина — лишь красивая обложка. Внутри олигарх пуст. Без души, без сердца. Дешевая подделка мужа.
Я стою дороже, достойна большего и докажу это.
Еще час назад поняла, что не смогу сбежать из этой ловушки. Волгин, вернее, его псы, ни на секунду не оставляли меня одну. Они следили даже тогда, когда я выскользнула мимо Егора на улицу, нырнула в ближайший переулок и, несколько минут бежав без остановки, решила, что все получилось.
Позже я заметила в толпе темную мужскую фигуру в плаще с капюшоном. Я его раньше не видела среди охраны мужа, но незнакомец шел прицельно за мной. Кому я здесь, во Франции, кроме Волгина, нужна?
Охранник держался на достаточном расстоянии, чтобы поймать меня, если понадобится, но и ловко прятался среди людей, чтобы не заподозрила слежку.
Думают, что я такая дура? Не замечу?
Присев на лавочку недалеко от Триумфальной арки, я долго смотрела на ночной Париж, вдыхала свежий воздух. Прячась под тенью осенних листьев, наслаждаясь мнимой свободой. Хотя, откровенно, я оттягивала встречу с мужем, как могла.
Через час, может, больше, я словно почувствовала за спиной взгляд.
Его взгляд. Тяжелый. Давящий. Беспощадный.
Хотелось бежать, но я не могла шевельнуться — продрогла, вымучилась и бесполезно мотаться по городу у меня больше не было желания и сил. Пусть уже охранники-псы Волгина забирают нерадивую жену.
Но еще несколько минут я сидела в одиночестве и, жадно хватая холодный воздух, готовилась к очередной ночи со зверем. Мне словно давали время подготовиться морально, прийти в себя.
Но время играло против меня. Теребило спокойствие, словно колючка под кожей. Подбрасывало жестокие воспоминания. Приближало неизбежное.
Когда ко мне подошел муж, я ощетинилась и озлобилась настолько, что первая заговорила, практически выплюнула правду:
— Я хотела уйти.
Зачем сказала именно это, не знаю. Наверное, желала увидеть его реакцию. Чтобы Волгина перекосило.
Но Ренат вел себя сдержано, все так же равнодушно и властно. Его ответы пугали неопределенностью, уверенность выводила из себя. Не выдержав морального давления, я рванула к машине. Не хочу больше его слушать. И смотреть на него не хочу. Пусть уже сделает то, что планировал.
Волгин догнал меня в два шага и, взяв за локоть, развернул к себе. Жесткое прикосновение обожгло кожу, а Волгин снова отругал меня за вспыльчивость и несдержанность, мол, я веду себя неподобающе его жене. Урод!
Вырвав руку, пошла прочь. Меня потряхивало, но я решительно настроилась изменить свою жизнь, взяла с себя слово не сдаваться несмотря ни на что. Не маленькая. Смогу без родительской поддержки. Если они от меня отвернулись, значит, и я о них забуду. Обо всех, кто был дорог. Кто мог помочь, но не помог.
В тот миг словила себя на мысли, что лучше бы прожила остаток дней в бедности, чем терпеть этого мудака. Красивая рожа обманчива, и я запомню это на всю жизнь.
В салоне авто пахло влагой, землей и терпким мужским парфюмом. Я вжалась в окно, а когда Ренат присел рядом — задержала дыхание.
Внезапно вспомнился мой вчерашний позор. По щекам ударил жар, в горле взорвался горячий еж. Было тесно, душно, хотелось бежать.
Меня вдруг накрыло безумной паникой — сейчас продолжится мое мучение.
А разве оно заканчивалось?
Я сильно-сильно зажмурилась и, сжав кулаки, максимально отодвинулась от мужа.
Двигатель загудел, авто плавно тронулось с места, а я все еще не могла дышать и шевелиться.
Как постоять за себя, если одно присутствие Рената погружает меня в безумный ужас?
Удивительно, что из-за замужества и нервов я не видела ничего вокруг, не могла, как раньше, воспринимать любимый город, не чувствовала себя счастливой. Никогда такого не было! Даже после смерти бабушки я приезжала сюда, чтобы вдохновиться, чтобы поймать желание жить. Тогда получалось, а сейчас…
На очередном повороте я все-таки втянула носом воздух и вобрала в себя плечи, чтобы стать еще более незаметной, чтобы не соприкасаться с человеком, которому боюсь смотреть в глаза.
Ничего не помогало.
Волгин был везде.
Я различала размеренное дыхание мужа среди шороха колес и гудения двигателя, я чувствовала тепло и слышала запах, исходящие от большого тела. И мне было до остановки сердца страшно. Тревожно. Волнующе остро.
Когда его рука неожиданно коснулась моей, я дернулась и ударилась об окно плечом. Ренат промолчал, настойчиво перехватил мою вспотевшую ладонь и переплел наши пальцы. Нагло и без спроса.
Как владелец.
Смогла только скрипнуть зубами и отвернуться, противиться не имею больше права. Я его кукла. Что хочет, то и делает, не спрашивая, хочу ли я.
Волгин держал узел из наших рук на моих коленях и угрюмо молчал, глядя куда-то вперед. Да лучше бы грубил, орал, настаивал, а так… я не знала, чего от него ждать.
Меня до жути трясло всю дорогу, едва не подбрасывая на ровном месте.
Когда машина притормозила, меня уже так разболтало, что мутило до темноты в глазах. Но я не признавалась в недомогании, терпела прикосновение мужа и, сцепив зубы, все время смотрела в окно. Будто мечтала туда выпасть и испариться.
