— Что ты пьешь? — спросил я, кивая на ее стакан.
— Квинслендский чай со льдом, — ответила она с натянутой улыбкой.
Она снова посмотрела на свои часы, и мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.
Подозвав бармена, я заказал себе «Ржавый гвоздь» (прим.: алкогольный коктейль, на основе скотча и драмбуи). Я никогда не мог себе позволить опьянеть, поэтому это был мой любимый напиток в те ночи, когда выбирал своих пленниц в барах.
— Ждешь кого-то? — спросил я ее, заплатив за напиток и сделав глоток.
— Вообще-то, да. Так что, если ты не против...
Засмеявшись, я посмотрел на нее.
— Это было немного грубо, тебе не кажется? Я просто пытаюсь завязать вежливый разговор. Обещаю, что уйду, как только тот, кого ты ждешь, появится.
— Хорошо, но только поговорим — меня не интересуют мужчины, — резко ответила она.
«О. Черт. Это будет не так просто, как я надеялся. Хорошо, думай, Джекстон».
— Так ты ждешь Райли, да? — спросил я, делая еще глоток.
Я хотел разбить стакан о ее лицо, лишив сознания, и затащить в машину. Это был внезапный порыв гнева, и если бы я себя не контролировал, то уже сделал бы это.
«Глубокий вдох. Ты можешь сделать это, даже если она несносная напыщенная сучка».
— Ты ее знаешь? — с любопытством спросила она.
Кивнув, я допил остатки своего напитка. Мне пришлось вытащить стакан из дрожащей руки и убрать его подальше, чтобы не бросить ей его в лицо. Мне нужно было выйти наружу. Мне нужен был свежий воздух, и он нужен был мне немедленно.
— Я хочу выйти ненадолго на улицу, не хочешь ко мне присоединиться? — спросил я сквозь зубы.
Со мной всегда так было. Чем ближе я подбирался к своей новой жертве, тем более яростным был, более раздраженным становился. Мои наставники отказались от своих попыток заставить меня контролировать ситуацию, поэтому я должен был научиться этому самостоятельно. Пурпура быстро допила остатки своего напитка, и я, бросив деньги на стойку, взял ее за руку, чтобы провести сквозь толпу людей, отпустив сразу же, как только мы подошли к двери.
Сделав глубокий вдох свежего воздуха, я едва не поперхнулся дымом от сигареты, которой затянулся. Этого было почти достаточно для того, чтобы я снова почувствовал ярость, но вместо этого прислонился к стене, а девушка, открыв свою маленькую сумочку, вытащила себе сигарету.
Телефон в ее руке тихо завибрировал, и я наблюдал, как она, активировав экран, широко улыбнулась, и, повернув телефон камерой к себе, сделала снимок.
— Насколько хорошо ты знаешь Райли? — спросила она, отправляя свою фотографию.
Я подождал, пока она убрала телефон и обратила на меня все свое внимание.
— Достаточно. Она хорошая девушка, то есть, женщина. Очень добрая и милая, любит доставлять другим удовольствие, — грубо ответила я.
— Я имею в виду, какие девушки ей нравятся? — спросила она, когда ее телефон снова завибрировал.
— Если честно, я никогда не прашивал.
Кивнув, она снова посмотрела на экран своего телефона и засмеялась. Ее пальцы быстро забегали по экрану, а затем она, широко улыбаясь, посмотрела на меня.
— Райли просила передать тебе привет.
Что? Она сумасшедшая?
— Каким образом? — спросил я.
— Райли просила передать тебе привет, — повторила она. — Смотри.
Я взглянул на экран, на котором она прокручивала сообщения. Между ней и Райли. Тексты и фотографии.
Мое сердце начало беспорядочно колотиться. У Райли был телефон, а я об этом не знал. Вероятно, он был у нее все это время. Мне нужно было вернуться домой и сделать это немедленно.
Глава 23
— Тебе обязательно так быстро ехать? — в панике спросила Пурпура, когда я обогнал машину.
— Тебе не терпится поскорее увидеть Райли, разве нет? — огрызнулся я, обгоняя очередную машину.
Я увидел боковым зрением, что она кивнула.
— Мне тоже.
Гнал как безумный, но мне нужно было заполучить этот гребаный телефон и посмотреть, что она с ним делала. Даже если Райли все стерла, у меня была программа, с помощью которой я мог вернуть все обратно.
«Вот почему ты никогда не должен испытывать к ним чувств, гребаный идиот. Потому что тогда случается вот такое глупое дерьмо, и ты об этом узнаешь, когда становится слишком поздно.
Через пять минут, въехав на подъездную дорожку, я выскочил из машины. Я не стал тащить Пурпуру, потому что знал, что она так жаждет увидеть Райли, что сама последует за мной. Первым подойдя к двери, я быстро набрал код и прошел прямиком в гостиную, где оставил ее, и, разумеется, она все еще лежала на диване с включенным телевизором и телефоном в руке.
Я выхватил его у нее из руки за секунду до того, как Пурпура зашла в комнату. Райли села и посмотрела на меня с довольной ухмылкой, а затем встала, чтобы поприветствовать ее. Ярость, которая родилась во мне после этой улыбки, была настолько подавляющей, что я, не сказав ни слова, вышел из комнаты и направился прямиком в свой кабинет. Захлопнув за собой дверь, я прошел к компьютеру, который сразу же включил и активировал камеры, чтобы можно было наблюдать за ними, пока я разбираюсь с телефоном.
Оказалось, что сегодня она впервые его использовала. Также выяснилось, что она пользовалась им только для переписки с девчонкой, настоящее имя которой, очевидно, было Темпест. Я закатывал глаза на те сообщения, которые они отправляли друг другу в течение дня: все они были о том, как им не терпится сегодня увидеть друг друга. Покачав головой, я полез в верхний ящик стола и вытащил USB-шнур. Вставляя его в нижнюю часть телефона, я взглянул на экран компьютера и чуть не выронил телефон из рук.
Райли и Темпест были увлечены друг другом, довольно страстно целуясь. Откинувшись на спинку стула, я некоторое время наблюдал за ними. Райли выглядела так, словно действительно наслаждалась этим моментом.
«До тех пор, пока она не сошла с дистанции, которую ей нужно пройти, мне, бл*ть, наплевать», — подумал я, закрывая окно программы работающей камеры и открывая нужную мне программу. Подключив телефон к компьютеру, я дал программе команду начать поиск и, снова открыв окно программы камеры, ахнул. Гостиная была пуста так же, как и Комната Одиночества, когда Райли вытащила из нее Перри.
— Ай-яй-яй, Райли. Ты очень непослушная девочка, — прошептал я, включая камеры в других комнатах дома.
Оставив программу работать с телефоном, я вышел из кабинета. На самом деле они могли находиться только в двух комнатах, причем камеры в одной из них могут записывать, будучи активированными только внутри комнаты. Поднявшись по лестнице, я прошел по коридору до двери своей спальни.
