— Я собираюсь тебя изнасиловать, — шуршит ширинка.
— Только с презервативом! — рявкаю я в обивку, а мое слабое тело взывает к немедленному соитию.
— Никаких резинок, Алечка, — зло шипит Евгений. — Люблю рисковать!
— Возьми себя в руки! — слова у меня выходят не злыми, как я планировала, а томными и требовательными.
— Если уж кого возьму, то тебя.
Замираю, когда половых губ касается упругая и горячая головка, и протяжно постанываю, когда член медленно вторгается во влажное и похотливое лоно.
— Акция на нежности закончена, — хрипит Евгений, уверенно обхватывая мускулистой рукой мою шею, и резким глубоким толчком вырывает из меня испуганный восклик. — Я нежный и ласковый до и после.
Вколачивает меня в софу остервенелыми рывками, удерживая крепким локтевым захватом, а я в хриплых стонах царапаю его руку в попытках высвободиться из его удушающего плена. Входит на всю длину, растягивая и заполняя меня до предела, который может в любой момент лопнуть и обратить мои крики наслаждения в вопли боли.
Беспомощность и слабость перед разъяренным самцом подстегивает и выводит мое вожделение на новый вираж, и я бесстыдно верещу под Евгением, вся отдавшись в его власть. В момент когда меня пронзает судорога оргазма, а член проскальзывает сквозь спазмы нежных мышц, пульсируя внутри огнем, мне кажется, что я разойдусь по швам от мощной и несдерживаемой фрикции.
— Кончаю, — хрипит Евгений мне на ухо, с глухим стоном вжавшись в меня, и наши тела становятся единым целым во вспышке болезненного удовольствия.
Выскользнув из моего истерзанного жестокими толчками чрева, он с сиплым выдохом садится, высвобождая меня из жадных объятий, и откидывается назад.
— О, да…
Я с жалобным и пристыженным поскуливанием спускаюсь на пол и под взглядом льдистых глаз переворачиваюсь на ковре на спину, путаясь в пиджаке.
— Маньяк… — я отползаю от софы, — вот кто ты… Бессовестный сексуальный маньячила…
— Дай мне еще минут пять, — Евгений не торопится прятать опадающий член в брюки и тянется к блюду с устрицами, — и мы повторим.
— Нет, — я в ужасе сглатываю. — Мне хватит…
— А мне нет, Алечка, — он шумно всасывает склизкую серую субстанцию, — я планирую тобой насладиться сполна.
Я опять ныряю руками в карманы пиджака в надежде, что я все же отыщу ключи, но нет. Они так и не появились.
— Не выпущу, — Евгений со смехом доливает себе в бокал вина, — и не надейся.
На дрожащих ногах встаю и трусливо бегу на носочках к двери, что приводит меня в просторную спальню, и прячусь в ванной комнате. Запираюсь и смотрю в зеркало, словно ищу поддержки у отражения, которое в мужском пиджаке на голое тело выглядит нелепо. Я растрепанная, испуганная и раскрасневшаяся.
Кидаю взгляд на джакузи и решительно включаю воду. Мне надо прийти в себя и обдумать то, что со мной сотворил Евгений. Лью на белое дно к воде перламутровую пену для ванн и сажусь на бортик, прижав ладони к пунцовому лицу.
В моих фантазиях было место одному акту любви, после которого я получаю на заявление об увольнении подпись и гордо удаляюсь. Я, конечно, оставила в мечте возможность для Евгения признаться мне в любви, но вот того, что он решит меня самым наглым образом оплодотворить… Почему я не предусмотрела такое развитие событий?
— Ты собралась поплакать? — замок в двери щелкает и в ванную заходит Евгений с бокалом вина.
— Эй! — я смотрю на него с укором. — Я для кого заперлась?
— Снаружи все отлично отпирается, — Евгений ставит бокал на бортик джакузи к красивым матовым бутылькам с золотыми крышечками. — И я тоже хочу освежиться.
Он неторопливо расстегивает пуговицы на рубашке, и я отворачиваюсь.
— В мои планы беременность от босса не входит, — едва слышно отзываюсь я.
— Мы с тобой сыграли в рулетку, — Евгений скидывает рубашку на пол и клацает пряжкой ремня, — и если выстрелы мои были не холостыми, то мне придется остепениться.
Он потягивается, перешагивает через бортик и опускается в воду. Касается на стене каких-то кнопок, и вода начинает булькать и бурлить.
— Ты вообще нормальный? — я вглядываюсь в его глаза. — Мы так с тобой не договаривались!
— Мы с тобой вообще ни о чем не договаривались, — Евгений со вздохом и расслабленно откидывается назад, погружаясь в воду по грудь. — Кроме ночи жаркой и бурной любви, а она такая непредсказуемая и можно в порыве страсти забыть о защите. Признаюсь, Алечка, я обычно очень осторожен и принципиален в этом вопросе, но, — он поднимает на меня взгляд, — с тобой изначально все пошло наперекосяк. Тебя тогда в клубе ко мне привела сама судьба, и теперь я тоже ей доверюсь. В принципе, я задумывался о том, чтобы однажды стать отцом, но я по натуре мужчина свободолюбивый и…
— Ты хотел сказать, что ты мудак?
— Ну, — он небрежно пожимает плечами, — если и мудак, то весьма очаровательный.
В злости зачерпываю воду ладонью, чтобы плеснуть в нахальную рожу, но теряю равновесие и неуклюже падаю под воду, поднимая веер брызг. С криками выныриваю, сажусь, разоблачаясь из мокрого и потяжелевшего пиджака и обиженно гляжу на посмеивающегося Евгения, смахивая со лба влажные локоны волос.
— Давай так, — он обхватывает мое лицо руками, — если после этой ночи ты залетишь, я тебя замуж возьму. Ты же в меня влюблена и признайся, ты хотела бы быть моей женой. Может, именно сейчас твои мечты становятся явью, м?
— Это игра для тебя? — цежу сквозь зубы и сжимаю под водой кулаки.
— И довольно увлекательная.
Леплю ему злую пощечину и отталкиваю от себя:
— Вот надо мне быть твоей женой! — я встаю и неуклюже выбираюсь из джакузи. — Козел!
Кутаюсь в халат, который срываю со стены, и почти криком требую, шлепая ногами по влажному полу:
— Я хочу уволиться!
— Тебе все равно придется месяц отрабатывать, — Евгений приглаживает волосы пятерней, — и как раз за это время выясним, улыбнулась ли тебе судьба и одарила ли маленьким Соколовым.
— Да оставь ты меня в покое! — в ярости взвизгиваю я.
— Я подпишу заявление, но завтра, Аля, — Евгений лениво закрывает глаза. — И перепиши его, а то он мятый и я на него случайно вина плеснул.
— Ты издеваешься надо мной… — я почти плачу от отчаяния.
— Иди в кровать, я через минут десять приду.
И замолкает, всем видом показывая, что разговор окончен, и ему надо насладиться тишиной и уединением. В бессилии перед упрямцем я выхожу в спальню и громко хлопаю дверью.
Глава 30
Выхватываю телефон из сумочки в намерении позвонить кому-нибудь и попросить помощи, чтобы меня спасли из временного заточения с маньяком, который сейчас в джакузи плещется и песни напевает. Хорошо так поет, и думаю, что у него выйдут отличные колыбельные для маленьких Соколовых. Щипаю себя за щеку, чтобы оборвать поток грез, в которых Евгений укачивает сына или дочь, и решительно лезу в телефон, а он в моих руках начинает вибрировать.
Меня до визга пугает незнакомый номер, но через секунду замолкаю, прислушиваясь к тишине, прижав смартфон к груди. Я сегодня очень нервная, но мне можно. Меня заперли в номере отеля и угрожают до рассвета терзать страстью, которая напугает любого нормального человека.
— Что случилось? — доносится обеспокоенный и строгий голос Евгения.
Я не отвечаю ему и торопливо принимаю звонок.
— Алина? — устало уточняет мужчина на той стороне. — Прошина Алина?
— Да.
— Это охрана.
— Охрана отеля? — с надеждой спрашиваю я.
Может, на мои крики пожаловались другие постояльцы, и у меня есть шанс попросить администрацию отеля утихомирить Евгения?
— Нет. Я звоню из офиса прайм иновашн…
Я хочу подправить произношение охранника, но меня пугает приглушенный женский крик.
— Что у вас там? — с тревогой интересуюсь я.
— Мы не можем дозвониться до Евгения, — недовольно отзывается охранник. — И не думаем, что нам стоит обращаться в полицию… Тут… Приезжайте и сами увидите…
