рубиновым, тем оттенком, который появляется, когда ее проносят перед свечой. Этот цвет бросается в глаза; цвет желания и похоти. Мне нужен этот цвет в моей картине с Дженни.
Ализарин малиновый с примесью античного красного, а, может, карминовый?
Ультрамарин, смешанный с черным…
— Мы можем приехать?
— Что? — лепечу, на мгновение забыв, о чем мы говорим.
— На выставку? Ты же можешь пригласить туда друзей и семью?
— Ну, конечно. Это в основном для студентов и преподавателей, но она открыта для публики, чтобы потрепать наши нервы. Но это далеко отсюда.
— Не говори глупостей. Я приеду, — говорит Кэролайн. — Мы отлично проведем время, не так ли, Рита? — Мама еще не спросила меня о датах, а Кэролайн уже планирует выходные. — Я видела, как ты рисовала, еще когда была в подгузниках, Ава. Я бы ни за что на свете не пропустила эту выставку.
От ее слов в голове всплывает образ меня в подгузниках, и входит Уоррен, вернее, шаркает ногами. Сначала замечаю его ноги и носки в тон. Его руки спрятаны в карманы, и он кажется неуклюжим, хотя был на этой кухне сотни раз.
— Привет, Ава, — говорит он.
А потом я замечаю его лицо, которое находится на несколько сантиметров выше, чем в нашу последнюю встречу.
— Ух ты, Уоррен. Как ты вырос. — О, Боже, неужели я сказала это вслух? Говорю совсем, как наши матери. — То есть…. Отлично выглядишь. — Я краснею и запинаюсь.
— Ты тоже, — небрежно говорит он, наклоняясь, чтобы обнять меня. От него пахнет мылом и чистотой. Его широкие плечи заставляют меня почувствовать себя куклой. Этот сосед, который всегда относился ко мне, как младший брат, теперь заставляет чувствовать себя так, словно я поднимаюсь на первый вираж американских горок.
Я отступаю, засовываю руки в карманы толстовки и думаю о том, как Логан пишет в колледже, скучая по мне. Я тоже скучаю по нему, но мир колледжа и мир дома вдруг кажутся двумя разными планетами.
— Рита! — кричит мой отец. — Принеси нам пива.
Словно щелкнув выключателем, мама ставит бокал, улыбается и поворачивается к холодильнику.
— Миссис Николс, позвольте мне, — говорит Уоррен, опережая ее у холодильника.
— О, как мило с твоей стороны. — Мама улыбается.
— Это самое меньшее, что я могу сделать, — вежливо говорит он. — Спасибо, что пригласили нас.
Я смотрю, как он берет бутылки и ставит их в ведерко, которое мама наполнила льдом.
Он двигается неуклюже, будто ему неудобно в своем собственном теле, но какое же у него прекрасное тело. И волосы, и зубы, и улыбка. Боже, и это тот самый скучный Уоррен Симмондс? Я хватаю еще горсть чипсов. Я не позволю матери застать меня врасплох. Но она это замечает, и как только Уоррен выходит, убирает миску в шкаф.
— Почему бы тебе не пойти и не посмотреть игру? — говорит мама.
Я перестала смотреть футбол с отцом много лет назад, как только поняла, что больше не хочу быть папиной девочкой.
— По крайней мере, составь компанию Уоррену, — говорит Кэролайн с мольбой в голосе. — Ты же знаешь, как он ненавидит спорт. — Она шепчет, словно это ужасная тайна. И я понимаю, что мама и Кэролайн хотят поболтать наедине. Меня это устраивает.
Если выберу хорошее место в кабинете, возможно, смогу тайно изучить таинственную трансформацию Уоррена.
***
Понаблюдав за несколькими падениями, Уоррен наклоняется ко мне, и чуть не сбивает лампу со столика рядом с собой.
— Как в мире искусства? — шепчет он.
— Мир искусства в колледже просто невероятен. Что касается реального мира, то я мало об этом знаю. Как дела в Массачусетском технологическом?
— Эй, — рявкает мой отец. — Потише. Не слышно диктора.
Я закатываю глаза, зная, что он прекрасно его слышит, из-за высокой громкости. Это он так намекнул, что это все, что он хочет слышать. Для наших матерей мы можем быть выставочными собаками, но для отцов мы просто реквизит, который определяет их успех, но который лучше смотреть, но не слышать.
Уоррен наклоняется чуть ближе. Мне нравится, как его руки опускаются на колени и как он смотрит сквозь ресницы, словно мы сговорились.
— Я сказал друзьям, что встречусь с ними позже. Хочешь со мной?
У Уоррена есть друзья? И он приглашает меня? Ситуация определенно изменилась.
Не прошло и трех часов с тех пор, как я приехала домой, а мне уже нужно развеяться.
Если Уоррен предлагает помощь, то кто я такая, чтобы жаловаться?
— Конечно, почему нет?
— Серьезно? Ты согласна? — Его удивленная улыбка возвращает к прежним временам «ботаника», и я уверена, что он едва ли осознает свою недавнюю трансформацию и влияние, которое он имеет на противоположный пол.
— Только сначала надену джинсы, — говорю я. — Дай мне десять минут.
— Не торопись, — говорит он, глядя на меня с недоумением и восхищением.
На этот раз я стараюсь одеваться небрежно, и брызгаю немного духов с ароматом ванили. Когда хватаю сумочку, то чувствую снова вибрацию в кармане. Глядя на телефон, я вижу, что пропустила шесть сообщений от Логана. Ой. Открываю последнее:
Твое молчание заставило меня начать пить. Будем считать, что ты виновата.
Это сообщение пришло почти час назад. Кто знает, в каком он сейчас состоянии.
Я отвечаю.
Я здесь. Просто была с гостями. Ты должен писать, а не пить. Для твоей печени это на пользу.
Нет ответа. Я хмуро смотрю на телефон в течение нескольких минут. Он в порядке?
Ответа, по-прежнему, нет. Ну, он взрослый человек и ему нужно писать. Я закидываю сумку на плечо и спускаюсь вниз, где меня ждет Уоррен.
Глава 4
Час или два спустя Уоррен уже рассказал мне о своем институте и потенциальных перспективах после его окончания, а я поделилась новостями из своего колледжа (опустив все, что связано с Логаном, потому что не могу рисковать тем, что он скажет своей маме или моей).
— Жаль, кузина Тесс не видит тебя сейчас, — говорю я.
— Серьезно, почему?
— Ну, ты... мы все повзрослели, Мистер Л. Уоррен Симмондс. — Я поднимаю свою бутылку, чтобы произнести тост за этот удивительный и восхитительный факт, но бутылка уже наполовину пуста, а это был последний глоток. Я машу бармену, чтобы он повторил, хотя Уоррен еще не выпил первую, а я, видимо, уже приступаю к третьей. Что со мной? Нервничаю рядом с Уорреном? Да нет, он же видел меня в подгузниках. И голую. Я громко смеюсь над этой мыслью, и когда надпиваю третью бутылку, кажется, уже мало контролирую, какие мысли нужно оставлять в голове, а какие озвучивать.
— Что смешного? — говорит Уоррен, глядя на меня.
— О, ничего, просто ты видел меня обнаженной. — Я фыркаю, смеюсь и чувствую, как пиво пытается вырваться из моего носа.
Уоррен улыбается и краснеет. К счастью, бармен приносит и ему пиво. Я пытаюсь притормозить, чтобы он мог понять смысл моих слов.
— Я и забыл об этом, — признается он. Я думаю, что он сейчас сделает кокетливое замечание о необходимости «просмотра обновлений», но нет. Полагаю, он слишком хорошо воспитан. Или я не так потрясла его, как он меня.
— Конечно, я ведь тоже видела тебя голым. — говорю я и добавляю: — Но и ты тогда был маленьким.
Он бросает на меня косой взгляд, но не клюет на приманку.
— Ты удивлена, Ава?
— Чему?
Он на секунду отводит взгляд, словно смущаясь.
— Ты сказала, что Тесс будет в шоке, когда увидет меня, но... — Он смотрит мне в глаза проницательным карим взглядом. — А ты?
Я на мгновение теряюсь в его глазах, и он внезапно кажется таким серьезным, будто мой ответ имеет для него какое-то значение. Но я не хочу быть серьезной. Я хочу быть игривой. В конце концов, Уоррен был моим другом по играм. Так что мне стоит быть с ним честной.
— Да. Приятно удивлена. — Я одариваю его улыбкой, и он выглядит более расслабленным.
— Хорошо, — говорит он, словно мы только что договорились о чем-то, и меня
поражает, что Уоррен понятия не имеет, как флиртовать. Он еще не привык к изменениям в своей внешности. Он счастлив получить мое одобрение, которого так не хватало в средней и старшей школах. Мне вдруг становится плохо. Я ничего не сделала, чтобы укрепить его уверенность.
