Он плутовато ухмыляется и засовывает в рот кусочек кекса, намеренно медленно жуя и наблюдая, как я корчусь под мощью его взгляда.
— Ты, — твердо заявляет он.
— Только я?
— Только ты, Ава. — Его голос хриплый и решительный, и я не могу сдержать легкую улыбку, трогающую уголки губ. Он всего лишь включил свой сексуальный магнетизм на полную. И я готова прыгнуть на него.
— Хорошо.
Безмерно удовлетворенная его ответом, наконец-то кусаю кекс. Только я. Такой ответ мне по душе. Волнует ли меня вообще происходящее в «Поместье», пока в это не вовлечен Джесси? Просто нужно игнорировать факт, что такое было. Но насколько он вовлечен, и обязательно ли мне это знать?
Некоторое время мы смотрим друг на друга, он проводит указательным пальцем по нижней губе, а я удивляюсь, как чертовски сексуально он при этом выглядит.
— Ты придешь? — спрашивает он вместо того, чтобы требовать. Для Джесси он ведет себя довольно разумно. — Пожалуйста, — с надеждой добавляет он, надувая губы.
Ох, этому мужчине просто невозможно отказать.
— Только потому, что я тебя люблю.
Его надутые губы превращаются в убийственную улыбку, и я растекаюсь по дивану.
— Повтори еще раз.
— Что? Что я приду? — Я хмурюсь.
— О, хорошо, ты придешь. Нет, скажи снова, что любишь меня.
— Да. — Пожимаю плечами. — Я люблю тебя.
Он ухмыляется.
— Знаю, что любишь. Мне нравится слышать, как ты это произносишь. — Его великолепное тело медленно поднимается, и он протягивает мне руку. Я принимаю ее и, когда он слегка тянет меня на себя, падаю ему на грудь. — Если бы ты не перестала бежать, мы бы уже были дома, и я потерялся бы в тебе.
Мысленно пинаю свою задницу бегуньи-неудачницы. Надо было продолжать. До «Луссо» пятнадцать минут на такси, и меня тошнит от повторения на бис моей утренней тренировки. Он запечатлевает на моих губах долгий поцелуй, а затем закидывает на плечо и выходит на улицу.
Когда мой Адонис несет меня на плече, мельком замечаю тоскливый взгляд молодой девушки, которая обслуживала Джесси. Улыбаюсь про себя. Такого желает каждая женщина, и это у меня есть. Никто не отнимет его у меня, так что, если мне придется пойти на эту дурацкую юбилейную вечеринку, отбиваясь от стаи львиц, ждущих, чтобы вонзить в него свои когти, то я это сделаю. Я их уничтожу.
Меня впихивают в такси и подвергают мучительной поездке до дома. Под шортами Джесси очевидно выпирает твердая, железная эрекция, и я ерзаю в попытке ослабить гудение между бедер.
— Доброе утро, Клайв, — спешно бросает Джесси, таща меня за собой.
Хорошо, что я тренируюсь; с таким же успехом он мог бы бежать. Клайв отвечает, но Джесси не замедляет шага. Запихнув нас в лифт, вбивает на клавиатуре код и прижимает меня к зеркальной стене, жадно набрасываясь на мой рот.
— Возможно, в будущем мне придется трахать тебя перед пробежкой, — рычит он мне в рот. От первобытных интонаций в его голосе я рассыпаюсь на кусочки под его твердым телом. Сжав кулаками его волосы, вжимаюсь в его рот, и наши языки начинают вести отчаянную битву. Это будет шок и трепет. Мы уже миновали территорию неспешного секса, и если двери лифта не откроются в ближайшее время, он может случиться прямо здесь.
Словно услышав мои мысли, двери распахиваются, и я задом выхожу в фойе пентхауса, наши рты не отпускают друг друга, а языки неистово борются. Не знаю, как ему удается, но он открывает дверь, не прерывая контакта, и прежде чем дверь закрывается, с моего тела срывают потную форму. Он хочет действовать быстро, что меня абсолютно устраивает. Я вытерпела самую долгую поездку на такси в своей жизни.
Избавляюсь от кроссовок, он стягивает мои шорты, я снимаю с него через голову майку. Освобождаюсь от его губ на несколько секунд, которые мне требуются, чтобы сдернуть с его лица майку, прежде чем его рот снова врезается в мой, и он движется вперед, ведя меня к стене у входной двери.
Разворачивает меня.
— На колени, обопрись ладонями о стену, — спешно рявкает он и пока снимает кроссовки и шорты, я, не теряя времени, выполняю его команду.
Задыхаясь и теряя терпение, падаю на колени и прикладываю ладони к прохладной краске. Он крепко хватает меня за бедра, и я дергаюсь, но он не отпускает. Слегка отводит мои бедра назад, раздвигает коленями мои ноги и пристраивается сзади.
— Не кончай, пока я не скажу. Поняла?
Я киваю и крепко зажмуриваюсь, стараясь подготовиться к желанному натиску мощи. Я должна бы уже уяснить, что, когда он в таком состоянии, никакой моральный настрой не может подготовить меня к нему.
Чувствую, как головка члена толкается у входа, и как только он находит цель, с искаженным криком рвется вперед. Он не дает мне перевести дыхание, чтобы приспособиться или принять его. Немедленно дергает меня на себя и начинает безжалостно вколачиваться. Владеть мной.
Святое гребаное дерьмо!
В шоке распахнув глаза, перемещаю руки по стене, отчаянно пытаясь удержаться, пока он в диком темпе продолжает в меня врываться.
— Господи, Джесси! — кричу от восхитительного вторжения.
— Ава, ты знала, что будет жестко, — рявкает он. — Не смей, мать твою, кончать.
Я пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, только не на огромном, быстро нарастающем в паху давлении, но его безжалостные и варварские удары не помогают отчаянному положению. С такой бешеной скоростью я не смогу долго продержаться.
— Черт! — яростно ревет он. — Ты... блядь... сводишь... меня… с ума! — Он подчеркивает каждое слово жестким, резким толчком. Сейчас я потею больше, чем во время десятимильной пробежки.
Его руки скользят по моей спине от бедер к плечам, и под его теплой, твердой хваткой я откидываю голову назад. Я брежу от удовольствия. От его рук на моих плечах чувствую явные признаки напряжения. Испытываю облегчение. Я прошла точку невозврата, но не могу освободиться полностью, пока не получу добро. Что, черт возьми, он сделает, если я брошу ему вызов и уступлю своему требованию кончить?
Он продолжает впечатываться в меня и с пронзительным ревом врезается с такой силой, что слезы застилают мне глаза. Он замирает и прислоняется к моей спине, толкая меня к стене, глубоко вращая бедрами. Внутри все гудит, тело зависло на краю. Он дергает меня за хвост, оттягивая мою голову себе на плечо, обнимает спереди раненой рукой и движется к внутренней стороне бедра.
Потянув за волосы, поворачивает мое лицо к себе, и мой затуманенный взгляд встречается с его темно-зелеными глазами.
— Кончай, — требует он, мягко скользя пальцем по моим створкам и проводя языком по моим губам.
Его слова и прикосновения вызывают в паху сдвиг давления, который захватывает меня со всех сторон, и я взрываюсь, издавая протяжный, блаженный стон ему в рот.
Обмякнув, провисаю в его объятиях и позволяю ему нежно ласкать меня во время оргазма.
— Ты — бог, — бормочу ему в рот, убирая руки со стены и обнимая его за шею.
Чувствую на губах его ухмылку.
— Тебе очень повезло.
— Высокомерный бог.
Он выскальзывает из меня и поворачивает в своих объятиях. Следую его движениям, снова обвивая руками его шею.
— Твой высокомерный бог так чертовски сильно тебя любит. — Он осыпает мое потное лицо поцелуями. — Твой высокомерный бог хочет провести с тобой остаток жизни в тисках любви и своего тела. — Он поднимает нас, увлекая меня за собой.
Я в восторге, но я также игнорирую маленькую часть сознания, которая пытается напомнить мне, что с любовью и телом Джесси также приходит Мистер Вызывающий Надзиратель.
— Сколько сейчас времени? — спрашиваю я у его утренней щетины.
— Не знаю. — Он продолжает сжимать меня в «тисках любви», и я пячусь в сторону кухни, чтобы взглянуть на часы. Он следует за мной, все еще обнимая и осыпая поцелуями.
Я бросаю взгляд на кухонные часы.
— Вот дерьмо!
— Эй! Следи за гребаным языком!
Я вырываюсь из его хватки и бегу к лестнице.
— Уже без четверти восемь! — кричу, перепрыгивая через две ступеньки. Куда ушло время? Мой высокомерный бог слишком сильно отвлекает. Я ужасно опаздываю.
