– Поговори с Астером.
– Что? – я резко перевел взгляд к другу. Он не шутит?
– Поговори с Астером, – повторил он. – Я со своей стороны разорву все договоренности без неустойки.
– Ты серьезно откажешься от союза с родом Айрин?
– Дезмонд, – Вильгельм усмехнулся, мотнув головой. – Для меня это просто союз. Дуглас хоть и восхищен красотой Эмилии, но не влюблен, они виделись-то от силы пару раз. А ты явно влюбился. Думаешь, я буду мешать твоему личному счастью?
Я приоткрыл рот, мотнув головой, просто не знал, что сказать. Он так легко разрешил мою внутреннюю дилемму. О том, чтобы раскрыться перед другом я размышлял, и не раз за вечер. Но не решался. Я резво подскочил из кресла.
– Пошел договариваться? Так поздно? – Вильгельм вмиг повеселел. – Ты явно влюбился. Я уже и перестал надеяться, что этот день когда-нибудь настанет.
– Почти. Сначала поговорю с Эмилией, – ответил ему, пропустив последнюю фразу мимо ушей. У самого Вильгельма тоже довольно сложная история любви. Но свою возлюбленную он все же добился и теперь счастлив в браке. – Заручусь ее согласием.
– А если она не согласна? – прищурился Вильгельм. Я даже споткнулся, задумавшись над его вопросом.
– Тогда сделаю все, чтобы она согласилась.
Стоило распахнуть дверь кабинета, как я чуть не налетел на возвращающегося Астера. Он пребывал в самом мрачном расположении духа. Похоже, разговор с дочерью прошел довольно эмоционально. Может, стоит поговорить с ним сейчас? А Эмилию просто поставить перед фактом смены жениха? На секунду эта мысль показалась соблазнительной. Я не хотел бы ее отпускать. Но и силой удерживать неправильно. Все же отправился к ней, бросив слова прощания Астеру. Тот отозвался рассеянно, не сразу отвлекшись от внутренних раздумий.
Я знал, что Эмилию разместили в одной из спален в хозяйской части дома. Но остановился, поняв, что не знаю, в какой именно спальне. Пришлось отправляться на поиски прислуги, чтобы мне указали на нужные покои. Я дождался, пока горничная, проводившая меня, покинет этаж и только тогда подошел к нужной двери. Порыв распахнуть ее и войти, я подавил на корню. Уже поздно, Эмилия может спать. Хотя, скорее всего, она сейчас плачет после ссоры с отцом. Новость о необходимости отречься от Дара должна была ее раздавить.
Эмилия вышла не сразу, только после второго стука. Она осторожно приоткрыла дверь, выглядывая из-за нее. Она все еще была в парадном платье, правда, оно изрядно измялось. Эмилия поддерживала его у груди, потому что уже успела припустить шнуровку корсета. Волосы успела распустить, сейчас они были весьма растрепаны. Глаза красные, я был прав, она плакала. Может, поэтому долго не открывала: умывалась? И губы, ярко-розовые, чуть припухшие, будто после поцелуев.
– Профессор? – она весьма удивилась моему приходу. – Чем обязана в столь поздний час?
Она отгораживается или… Я подступил к ней ближе и толкнул дверь, не обратив внимание на возмущение Эмилии. За дверью стоял Дуглас. Тоже в помятой одежде и беспорядком в волосах. И нужно быть идиотом, чтобы не понимать, чем они занимались до моего прихода.
– Ты еще не женат на Эмилии, чтобы находится в ее комнате, – буквально рычал на племянника. Но меня распирало от ревности, так что пусть радуется, что не получил молнией в глаз. Дуглас вмиг помрачнел, потом подобрался.
– Ваш ночной визит к обрученной девушке выглядит странно, дядя.
Боясь ответить что-то более резкое, я зло стиснул челюсть. Мальчишка, похоже, вырос.
– Дуглас пришел выразить слова поддержки, – включилась Эмилия, принимая степенный вид и отступая от двери.
– Он уже собирался уходить, – она махнула рукой в сторону двери, явно намекая на то, чтобы уходили мы оба. Судя по взгляду, Дуглас уходить совсем не собирался. Но ему не оставалось ничего, кроме как покинуть комнату невесты.
– Доброй ночи, – Эмилия скупо улыбнулась нам и закрыла дверь перед нашими раздосадованными лицами.
– Зачем вы приходили к моей невесте? – Дуглас развернулся ко мне, сверля меня гневным взглядом.
– Чтобы сообщить, что тоже претендую на ее руку и сердце, – обманывать не стал. Хотя. Теперь уже сомневался в словах Вильгельма о том, что Дуглас равнодушен к Эмилии.
– Мы уже обручены! – воскликнул в ярости Дуглас.
– Ненадолго, – самоуверенно заявил я, отвернулся и отправился прочь к лестнице. Боясь рассориться или навредить племяннику. Вот только уверенным я себя не чувствовал после представшей сцены. Но и сдаваться не собирался.
