Теперь уж ничто не могло остановить Бернара. Назад пути не было. Он видел прямо перед собой соблазнительные, чуть разошедшиеся ягодицы Валери, и его органу не понадобились лишние уговоры, чтобы проникнуть внутрь. Заведя в нее палец, он убедился, что она все еще порядочно увлажнена и готова к запланированному им вторжению. Он пустился в атаку, как бык на матадора, со всей животной силой обрушившись на нее. Он услышал, как сладострастный стон сорвался с ее губ, которые впились в киску Лианы. Он смотрел, как его плоть вторгается в блондинку, которая вылизывала брюнетку. Он входил в Валери, как таран, жестко и грубо, но потом решил максимально продлить удовольствие. Он захотел сначала насладиться зрелищем.
Валери отодвинулась в сторону, чтобы он мог как следует разглядеть вожделеющую киску Лианы. Она вся истекала соками. Валери принялась ласкать смуглые груди подружки; некоторое время она пощипывала и поглаживала сосочки, а потом вернулась к своей незаконченной миссии. При виде ее бронзовых пальчиков, проникающих в темное, влажное отверстие другой женщины, Бернар не смог сдержать дрожи — судорога наслаждения прошла по всему его телу. Он снова стал таранить ее, боясь ускорять движения или прикоснуться к своему члену — это было чревато немедленным извержением. Теперь две пары умелых рук охаживали тело кубинки. Руки Валери ласкали ее груди и волосы, а Лиана впивалась пальцами в собственный живот и бедра. Бернар на несколько секунд вышел из Валери, чтобы хорошенько разглядеть две истекающие киски. Он захотел почувствовать вкус обеих женщин и узнать различие.
Он вторгся в Валери своим алчущим языком. Она глубоко вздохнула и перенесла руку вниз — между горячих и влажных бедер Лианы. Лиана тоже погрузила свои длинные коричневатые пальчики в чрево Валери. Зная, что его любовница в надежных руках, Бернар зарылся лицом между бедер Лианы. Ее вкус был слаще и выдержаннее, чем у Валери, и напоминал какую-то таинственную экзотическую пряность. И тут Валери решила уложить своего ненасытного любовника на спину. Она оседлала его, усевшись ему на грудь спиной к его лицу, потом наклонилась и взяла в рот его плоть. Лиана поднялась и встала на колени над его головой, потом рассеянно ввела палец в Валери и тут же пролилась на Бернара потоками своего оргазма. Спустя короткое мгновение, когда Бернару казалось, что он сейчас умрет от блаженства, Валери освободила его член, встала и уложила перед собой Лиану, чтобы снова вкушать сладкие соки с промежности подруги. Встав на колени и наклонившись, она предложила ошарашенному Бернару еще раз войти в нее сзади. Он немедленно откликнулся на ее зов и, все еще ощущая на своих губах сочный вкус Лианы, вонзился в Валери. Он пытался продержаться еще несколько минут, но тщетно… Мышцы больше ему не подчинялись — они начали неукротимо сокращаться, требуя облегчения, которое воплотилось в самый мощный оргазм в его жизни. Но он все еще был полон решимости растягивать это мгновение до бесконечности…
И вот в самом разгаре этого предприятия Бернар вдруг понял, что эта эскапада вероятно всего лишь первая из целой серии восхитительных приключений, которые ждут его в течение следующих двух-трех дней. От этой мысли у него перехватило дыхание, наступил паралич воли. Его мозг объявил забастовку — а сам он превратился в беспомощного раба своей вздыбленной плоти. Он знал, что проигрывает сражение, но в конечном счете он еще возьмет верх, когда…
ПЛЮХ!
Он вдруг оказался в воде… в бассейне. Первым его ощущением была довольно болезненная эрекция. Он наглотался воды и теперь хлорка жгла ему горло, проникала в нос — он кашлял и задыхался. Он всплыл на поверхность, тряся плешивой головой, и с ужасом увидел, что все его пухлое тело спереди покраснело от загара. Его слишком тесные плавки больно обжимали его живот, опрелости на бедрах горели огнем.
Только теперь вернулся он к печальной действительности. Банда идиотов, называвшихся его друзьями, водила вокруг него хоровод в воде и смеялась, как сумасшедшие. Наконец этот долговязый кретин Джерри сказал:
— Что это тебе снилось такое, голова садовая? Такого восстания у тебя, наверно, еще в жизни не было. Твои плавки чуть не лопнули!
Алекс исповедовалась перед Дени, рассказывая ему о своих последних душевных травмах. Дени был ее другом и время от времени любовником. Выслушав ее скорбный рассказ и предложив ей свою надежную грудь — пусть поплачется или стукнет, Дени наконец сказал:
— Не переживай, моя бедная Алекс, мудрость еще осенит тебя своей благодатью… Ты поступила правильно, вот только сама себя загнала в неприятную ситуацию, да еще делала это с закрытыми глазами.
Ситуация, о которой он говорил, на самом деле была настолько обескураживающей — Алекс прежде в такие и не попадала. В ее весьма нестабильной любовной жизни, выдавались и довольно счастливые эпизоды, другие были абсолютно никудышные или просто прискорбные, третьи слишком уж шумные. Но этот последний превзошел все остальные!
Дени и Алекс были хорошими друзьями с тех самых пор, как начали вместе учиться. Он был одним из первых, кому она сказала о своем обручении. Он был рядом и желал ей счастья, когда она вышла замуж, он же утешал ее пятнадцать лет спустя, когда она развелась. Кроме того, Дени был активным свидетелем тотального «кризиса личности», который поразил ее в день сорокалетия. Приблизительно в это же время они стали любовниками — уже три года назад. Нет, в этом конечно же не было ничего «серьезного». Просто они были добрыми друзьями, которые хорошо подошли друг другу в постели и знали, как предложить и принять радость утешения, когда дела принимают крутой оборот.
Ее брак и последующий развод прошли по классическому сценарию: Алекс и Жером стали встречаться еще в школе, продолжили в университетские годы. Получив свои бакалаврские степени, они сразу же поженились и тихо-мирно жили себе в пригороде и вдруг — БАХ! Ее муж влюбляется в коллегу на пятнадцать лет моложе его, а свою жену обвиняет в том, что она не смогла остаться той девушкой, в которую он влюбился когда-то. Для него это было достаточным оправданием, чтобы собраться, уйти и взять себе другую девушку на замену.
Она пыталась образумить его, предлагала сходить на консультацию к специалистам по вопросам брака, даже была готова позволить ему пожить с той другой женщиной, чтобы он мог трезво взвесить все «за» и «против». Но все тщетно. Он уже принял решение и хотел, чтобы развод совершился как можно скорее, поскольку его новая пассия считала, что неприлично крутить шашни с женатым мужчиной. «И она еще смеет говорить приличиях! — бушевала Алекс. — Что же она тогда полезла в постель к женатому мужчине?!» Но потом она решила, что сия мысль, видимо, неподъемна для куриных мозгов этой женщины.
