Потом, не удовлетворясь обычным способом, она вынула член из влагалища и направила в задний проход. Теперь она сидела на мне, представив моему взору свою пещеру любви, блестевшую блеском слизи, с нежными лепестками маленьких губ. Большой клитор заметно вздрагивал, и она, усевшись на мне поудобнее, принялась дрочить его, то потирая, то надавливая, как кнопку. Я потерял чувство времени. Сколько времени продолжалось это безумие, не знаю. Скорее всего, я потерял сознание, потому что совершенно не помню, как ушла от меня эта женщина. Я очнулся часа в два дня, совершенно разбитым и трезвым. Денег у меня не было, еды тоже. У меня не было сил подняться на ноги. С большим трудом я сполз с кровати на пол и на четвереньках добрался до водопроводного крана. Напившись воды, я почувствовал себя немного лучше. Я просидел прямо на полу и, поднявшись на ноги пошел куда глаза глядят, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Я решил покончить с жизнью. По дороге мне встретилась шумная ватага моряков. Я оказался с ними в кабаке у моего дома. Немного выпив, я возбудился. Но моряки скоро ушли, а я остался один злой и полупьяный. В этот момент к столу подсели вы. Вот и все… - сказал Рэм, вставая. - Я очень рад и благодарен вам за то, что вы меня выслушали. У меня такое чувство, будто вы сняли с моих плеч тяжелый груз, который не минуемо должен был раздавить меня. Теперь я буду жить. А карты следует выбросить, чтобы никто больше не страдал, как я.
- Нет, - закричал вдруг Дик. - Ни в коем случае не выбрасывайте карт. Дайте их лучше мне.
- Я вам не дам, - сказал Рэм, отстраняя руку Дика. - Хватит того, что они уже сделали. Зачем давать им возможность еще раз искушать демона.
- Дайте ему эти карты. Пусть попробует счастье, - сказал я.
- Но я прошу, умоляю вас, - с идиотским упорством настаивал Дик.
Рэм пожал плечами.
- 62 -
- Вы настаиваете? - резко спросил Рэм Дика.
- Да, настаиваю.
- А вы не возражаете? - обратился он ко мне.
Я пожал плечами:
- Пусть пробует.
- Тогда давайте два доллара и карты ваши.
Дрожащими руками, торопливыми движениями Дик обшарил свои карманы, ища деньги. На его лице отразился неподдельный ужас, когда он обнаружил, что с ним не оказалось кошелька.
- В долг, - закричал он, - я принесу деньги через пять, через 10 минут. Вот мои часы в залог.
Не в силах видеть это, я дал Дику деньги.
- Это заем? - спросил Рэм.
- Как хотите, - ответил я.
Дик выжидательно уставился на Рэма, со страхом ожидая, что он скажет, готовый в любую минуту бросить деньги, если они не годятся для покупки карт, только на деньги принадлежащие ему, он может купить эти карты.
- Значит, это заем, - догадался я.
- Да, заем. Я отдам тебе, Фред.
Дик взял коробку с картами и быстро всунул в карман своей куртки, заторопился уходить. Попрощавшись с Рэмом и, дав ему еще 50 долларов, мы вышли, Дик в восторге был вне себя и на все мои обращения к нему отвечал каким-то невыразительным мычанием. Вскоре радист принес Дику телеграмму. Его сестра сообщала, что мать попала под поезд, вызвала его на похороны и дележ наследства. Утром следующего дня Дик уехал домой из Лондона, больше я его не видел. С Рэмом мы расстались так же в Лондоне.
Г Л А В А XII
Прошел год. Я стал плавать старшим помощником капитана на большом комфортабельном пассажирском судне “Нора”, Брантфут Неве компания. Наше судно постоянно находилось на линии Бостон - Ливерпуль - Гамбург. В одну из теплых ночей, летом, мы подходили к Гамбургу. В дали уже мигали огни маяка и разгоралось электрическое зарево. Я только что сдал вахту и не желая идти в душную каюту, остался на палубе. Пассажиры еще спали убаюканные легкой зыбью, мерно покачивающей судно. Такое тихое и задумчивое время я всегда вспоминал Дика. Где он, что с ним. Ни на одно из писем я не получил ответа. Исчез человек. Меня мучило какое-то тяжелое предчувствие.
- Какая великолепная погода и ночь! - Услышал я за спиной искренние восхищение. Я обернулся. Мимо меня, держа под руку очаровательную женщину, прогуливаясь, прошел очень знакомый мужчина. - А ты не хотел идти со мной, - укоризненно сказала женщина.
- Скоро, наверное, уже Гамбург.
Они остановились недалеко от меня. И, облокотившись на леере, стали смотреть вниз, на черную воду, стремительно бегущую вдоль борта. Я силился вспомнить, где и когда я видел этого мужчину. Странно, что мне он показался очень знакомым.
- Который час? - спросила женщина. Мужчина поднес руку.
- Я забыл часы в каюте, но 12 еще нет. Мы вышли без 12 минут. Сейчас, - мужчина обратился ко мне. - Простите, вы не скажете, который час? - он пристально посмотрел мне в лицо.
- 63 -
- 23 часа 55 минут, - сказал я и невольно улыбнулся. Я узнал лицо мужчины. Это был Рэм, но не зная его фамилии, я не решился обратиться к нему.
- Пойдем, уже пора, - женщина потянула Рэма за руку.
- Иди, Салли, я сейчас приду. - Когда женщина ушла, он подошел ко мне. - Если я не ошибаюсь, мы с вами где-то встречались.
- Вы не ошиблись. Мы действительно встречались. Кабачок для моряков… гостиница… карты…
- Дик, - перебил он меня. - Да, да, я вспомнил.
- Я вижу, ваши дела поправились.
- О, да. То страшное время я вспоминаю, как кошмарный сон. Мне трудно поверить, что это было наяву. Я бесконечно благодарен вам за то, что вы с таким вниманием и участием выслушали меня тогда. Вы спасли мне жизнь, и я перед вами в большом долгу.
- Ну, что вы. Я сделал то, что мог бы любой порядочный человек на моем месте.
- У вас есть свободное время? Пойдемте в мою каюту. Салли будет очень рада познакомиться. Она все о вас знает.
- Я свободен до 6 утра.
- Ну, вот и чудесно. Пошли.
Салли, очевидно, не ожидала прихода посторонних и встретила нас в черном пеньюаре, отороченном белоснежным мехом. И, хотя она предстала передо мной почти голая, она вела себя так просто и непринужденно, что я не мог испытать какое-либо неудобство и через несколько минут забыл, что она почти голая. Через некоторое время, когда на столе появилась бутылка дорогого французского вина, у нас начался такой задумчивый разговор, что я почувствовал себя, как в кругу своих родственников.
- Вам, наверное, интересно знать, как сложилась моя дальнейшая судьба после того, как вы с Диком распрощались со мной, - начал Рэм, разливая коньяк в рюмки. Мы выпили. Мирно стучали машины парохода, уютно мурлыкал приемник. Мы сидели в полутьме. Салина откинулась на спинку дивана, и ее белоснежное тело светилось таинственным треугольником через открытый пеньюар. Очаровательная женщина.
