— Девочка, — всхлипывает она, закрывая лицо руками, начиная рыдать в голос, а мне хочется разбить себе голову об стену, но, к сожалению, Алисе это не поможет.
Эта боль и чувство вины засели в ней глубокой травмой. И я не нахожу ничего лучшего, как оторвать ее руки от лица и начать зацеловывать заплаканное лицо.
ГЛАВА 22
Богдан
Целую ее заплаканные глаза, припухшие губы, щеки, скулы и не могу остановиться, хочется впитать девочку в себя, поглотить, стать с ней одним целым, забрать всю боль себе — мне не привыкать, я умею переносить боль.
— Тихо, маленькая, отдай все мне… — шепчу ей в губы, подхватывая под поясницу, прижимая к себе.
Мои руки живут собственной жизнью, они гладят и сжимают ее тело через тонкую футболку. Мне окончательно срывает крышу, когда девочка сама льнет ко мне, прижимается, обвивает шею, зарываясь пальчиками в мои волосы, горячая, податливая, нежная и вся моя. Опять целую соленые губы, уже жадно всасывая, чувствуя, как девочка мне отдается, будто рушатся все ее барьеры, и она отрывается. Ее руки ложатся мне на грудь, и меня подбрасывает от прикосновения.
— Знала бы, что ты делаешь со мной… — хрипло говорю в губы и устраиваюсь между ее стройных ножек.
Алиса утыкается мне в шею и дышит… дышит, крепко сжимая. А во мне все переворачивается от переизбытка чувств, швыряет то в жар, то в холод. Хватаю футболку и тяну ее вверх, снимая с девочки, чтобы сойти с ума от вида небольшой груди в свете светильника, от торчащих сосков и частого дыхания. Она гладит меня по спине и плечам, похоже, сама, не понимая, что делает, а мне кричать хочется от ее взаимности. Перехожу на шею, ласкаю бархатную кожу языком и все время торможу свои порывы. Хочется любить ее сильнее, жестче, жадно, но я стараюсь быть максимально нежным. Веду кончиком языка по груди, обвожу ореолы и получаю в ответ тихий стон. Втягиваю в рот сладкий сосочек, и девочка выгибается в моих руках. Меня самого потряхивает от возбуждения, от ее запаха, от нашей близости. Я открыт перед девочкой как никогда и ни перед кем. Сейчас я не хочу секса, я хочу ее любить.
Веду ладонями по бокам, вынуждая Алису извиваться, цепляю резинку трусиков, стягиваю их, чувствуя, как девочка стеснительно сжимается. Не позволяю ей опомниться, срываю трусики, развожу ножки, сгибая в коленях, открывая ее перед собой. Спускаюсь ниже, хаотично покрывая поцелуями животик, лобок, касаясь языком нижних губ.
— Богдан, не надо, — жалобно просит она, пытаясь сжать ноги.
— Надо, маленькая, — раздвигаю языком складочки, целуюсь с ними. — Расслабься, закрой глазки и чувствуй, — говорю, обхватывая бедра, фиксируя их руками.
У меня мышцы сводит от желания ее попробовать. Втягиваю губами клитор, и стону вместе с ней удерживая Алису на месте. Бл*дь, вот как мне сдержаться и не растерзать ее? Боюсь сейчас выпускать зверя наружу и спугнуть малышку. Она очень нежная, и я не хочу напоминать ей о нашем первом разе.
Облизываю мою девочку, скольжу к влажному входу и назад к клитору, ощущая, как дрожат ее ноги. Всасываю пульсирующую вершинку, слышу сладкие стоны и с ума схожу от возбуждения.
Проскальзываю одним пальцем внутрь, хрипло стону от того, какая узкая и горячая. Не было у нее никого, она только моя!
В какой-то момент Алиса не выдерживает, начинает извиваться сильнее, возбуждение берет свое, и девочка себя отпускает, полностью мне отдаваясь. Она сама разводит ножки, хватается за мои волосы и откровенно стонет. А меня в пот бросает, и в паху болезненно пульсирует от понимания, что она вот-вот кончит в моей кровати. Я бы мог ее долго мучить, вылизывая сладкие местечки, но собственное возбуждение зашкаливает до предела, ещё немного такой пытки, и я кончу только от ее стонов и того, как она сильно сжимает мои волосы.
Кружу языком по клитору, который набухает у меня на губах, несколько движений пальцем внутри, и девочка застывает, выгибаясь на кровати, а потом сладко содрогается, сжимая мой палец мышцами лона.
Не позволяя опомниться, нависаю над Алисой, стягивая с себя боксеры, высвобождая налитый член. Накрываю ее рот, жадно пожирая стоны и одновременно подхватываю ножки под коленки. Вхожу, быстро проскальзывая в мокрое влагалище одним толчком. Глубоко, до конца, почти взвываю от того, как она меня сжимает. Замираю, зацеловывая ее вскрики, дышу ей в губы со свистом и усилием сдерживаю свое тело, не позволяя ему двигаться. Девочка расцарапывает мои плечи и тяжело дышит.
— Больно? — спрашиваю, убирая влажные волосы с лица. Молчит, кусая губы, смотря на меня взглядом с поволокой. Такие красивые синие океаны глаз, в которых я тону, захлебываюсь. — Алиса, — задыхаюсь, — скажи, что ты чувствуешь! — требую я.
— Немного больно, но сейчас прошло, кажется, что я растянута, — всхлипывает она.
— Расслабься, маленькая, я чувствую, как ты напряжена. Просто впусти меня, — уже сквозь зубы проговариваю я.
Потому что быть внутри нее и чувствовать, как она меня сжимает, это невыносимо хорошо, это лучше, чем я могу себе представить.
Вновь зацеловываю лицо, шею, трепещущий пульс. Ласкаю грудь, всасываю сосочки, чувствуя, как она расслабляется и снова плывет в моих руках. Беру подушку, подкладываю под ее бедра, закидываю стройные ножки себе на плечи и начинаю мучительно медленно двигаться.
— Смотри мне в глаза, — прошу, и она слушается, топя меня в своем взгляде.
Делаю первый толчок, улавливая ее дрожь, и целую ножки на моих плечах. Ещё плавный толчок и ещё, слишком медленно для меня, но я держу зверя на цепи, отдавая все Алисе. С каждым новым толчком она всхлипывает, и в какой-то момент всхлипы перерастают в стоны. Ускоряюсь, когда чувствую, как она полностью расслабляется и принимает меня до конца. Набираю темп, рвано дыша, медленно блуждая глазами по ее телу. И кажется, что я на грани оргазма не от размеренных толчков, а от ее вида. От искусанных пухлых губ, от волос, разметавшихся по подушке, от огромных глаз с проволокой, от кожи, покрытой капельками пота, от того, как она сжимает руками простыни, и от ощущения ее дрожащих ног на моих плечах.
Спускаю их, разводя шире, касаюсь клитора, усиливая ее ощущения, чувствуя, как стискивает мой пульсирующий член.
— Богдан! — на выдохе произносит она.
— Да, маленькая, — массирую клитор сильнее, улавливая ее первые судороги.
— Богдан! — уже вскрикивает.
— Да, Алиса, — возбуждённо усмехаюсь, потому что она ничего не хочет мне сказать, а просто выкрикивает мое имя в момент экстаза.
И я перешагиваю грань, когда остановить собственный оргазм уже невозможно. Девочка выгибается подо мной, до боли стискивая мой член. Уже не кричит, тихо протяжно стонет, мечась на простынях, утягивая меня за собой. Выхожу из нее и с хриплым стоном изливаюсь ей на живот, чувствуя настолько остро, что меня немного сносит от волны удовольствия. Падаю на девочку, утыкаясь ей в шею, и сильно всасываю нежную кожу, оставляя на ней свою отметину. Алиса еще дрожит подо мной, но обвивает руками, поглаживая по спине. Мы так и зависаем, летая в блаженстве.
Проходит время, я приподнимаюсь, заглядывая в пьяные глазки, а потом целую, уже нежно и аккуратно, как самое дорогое, что у меня есть.
— Ты как, маленькая?
— Все хорошо, — тихо отвечает она, заливаясь краской. Это не девочка, а подарок. Она стесняется! В нашем развратном мире это редкость.
