Заглядываю в вязкий, опасный омут его зелёных глаз. Чувствую, как бездушный методично, по ниточке, по крупиночке пытается вытянуть из глубин моего сознания и души нечто очень важное. «Что это было? Признание? Откровение?» Недоумённо хлопаю ресницами и сама не замечаю, как лицо моё расплывается в улыбке в ответ бездушному.
Но улыбка практически сразу исчезает с моего лица. «Скиф, ты полная дура! Пытаешься почувствовать и увидеть то, чего на самом деле нет. Это всего лишь слова, ложная видимость, всего лишь танец, очередная игра, развлечение бездушного, а ты и рада бы в который раз за вечер растечься перед этим хищником-кукловодом мокрой лужицей, когда как должна сопротивляться его чарам, его мужской затягивающей, мать его, сущности!» Вновь огрела себя мысленной пощёчиной, притворившись будто Дмитрий и вовсе не произносил последних слов, а, вспомнив всё то, что буквально мгновениями назад произошло у тех чёртовых столов и, чтобы направить свои мысли в противоположное от данных имеющихся русло и развеять, а возможно и подтвердить некоторые опасения, напрямую обратилась с вопросом:
— И что ты теперь будешь делать, Багира?
Дмитрий не спешил отвечать, по сути и не обязан был. А моя попытка отвлечься от ненужных мыслей оказалась наиполнейшим провалом. Мы продолжали покачиваться в такт медленной музыке, наши тела едва соприкасались, но и этого было достаточно, чтобы по телу разбегалась тысяча и тысяча искринок приятного тепла. Почему-то именно такая близость, лицом к лицу, с этим хищником казалась для меня чем-то очень интимным и даже противоестественным, непривычным, волнующим.
Слегка склонив голову на бок, Багира глазами скользил по лицу, по шее, задерживаясь чуть дольше на том месте, где находилась яремная вена, затем жадно скользил по плечам и ключицам, ниже, взгляд его терялся в вырезе треугольного декольте. Участки кожи от прикосновения его взгляда, казалось, были охвачены невидимыми языками пламени: кожа просто горела. Несколько раз сглотнула, вновь попытавшись мысленно унять вновь зарождающееся мучительное жжение между ног. «Да как с этим бороться? Чёрт его, хищника, побери!»
— Всё то, что было мной задумано, уже вскоре этим вечером и осуществиться, а на остальное, Анна, мне на-пле-вать, — наконец озвучил Багира, снова затягивая меня в опасную бездну своих зелёных глаз, в глубине которых пульсировали пугающая решимость и предвкушение, и я не ошиблась, он намерен это сделать.
— Не хочу, — с отчаянием произнесла. Багира меня обратит уже этим вечером. Я это поняла, прочитала в его глазах ещё в тот момент, когда он пил ту девочку, но изначально не придала этому особого значения. А сейчас ясно это ощущала. Он сделает меня вечной заложницей его прихотей, тем самым, окончательно избавившись от улик. Всё очень просто.
— Тебе придётся захотеть, Анна, другого выбора у тебя нет и не будет, — вкрадчивым, обволакивающим голосом произнёс бездушный на ухо, вновь склонившись, и теперь уже вплотную прижимаясь ко мне, сильнее пальцами сквозь ткань впиваясь в кожу. Телу моему предателю ничего другого не оставалось, только как сдаться такому обволакивающему, бдительность усыпляющему натиску его чар и близости.
— Накажи меня, прошу, накажи, — внезапно вымолвила от удушающей безысходности, не в силах больше сопротивляться его обезоруживающему влиянию.
— Нет, Скиф, не сейчас, не сегодня. Никаких наказаний, ни сопротивлений. Не позволю, — продолжил Дмитрий, а затем неожиданно лизнул чувствительный участок кожи за ухом, отчего тело зашлось такой томительной, с ума сводящей дрожью, но почти сразу ощутила, вырывающую меня из болезненно-сладостных объятий Багиры, чужую руку на своём плече.
— Вынужден вас прервать от такого увлекательного занятия, — твёрдым голосом произносит Николай и заводит меня себе за спину, тут же упираясь своей большой ладонью в грудь Дмитрию. — Они уже здесь, важные партнёры. Дмитрий. Ты должен сейчас же обсудить с ними некоторые аспекты и условия нашего будущего сотрудничества, а затем я верну тебе Анну. В целостности и сохранности.
Я выглядывала из-за плеча Николая и видела в глазах Багиры пылающую ярость, на замену которой почти сразу пришло трезвое понимание.
— Да, конечно, Николай, я помню, очень важная сделка. Доверяю её тебе. На время, — ровно отвечает Дмитрий, кидает многообещающий взгляд напоследок и сразу удаляется.
Вздохнула с таким невероятно-сильным облегчением, отгоняя влияние остаточных чар бездушного. Проследила за тем, как Дмитрий присоединился к компании мужчин. По крайней мере, у меня будет время на передышку и на восстановление новых сил к следующему этапу противостояния. Хотя, разве это можно назвать противостоянием? Близость с бездушным сиюминутно рушит все мои возводимые защитные барьеры, а его вербальные, тактильные манипуляции с моим телом мгновенно сметают последние остатки моей воли. Самой себе горестно усмехнулась. Чёрт! Совсем уж незавидное у меня положение. Я не готова к обращению. Не хочу этого. Не хочу стать его вечной игрушкой и ему подобной тварью. Не стану. А для этого я должна для начала попытаться как-то убедить Дмитрия хотя бы перенести обряд обращения в другой промежуток времени. Правда, в связи с внезапно-появившимися обстоятельствами в лице Виктора Барса, скорей всего это сложно будет сделать, да и в принципе вряд ли он прислушается к моим желаниям. Я нервно сглотнула, и всё-таки потянулась к подносу за бокалом красного вина, быстро кинув опасливый взгляд в сторону, где находился Дмитрий. Он, к счастью, был увлечён общением с оппонентами, но моё внимание почти сразу привлекла уже знакомая малоприятная фигура, находившаяся неподалёку от компании с Багирой. Виктор Барс. Он также находился в компании других бездушных. Внимательно наблюдал за Дмитрием, медленно потягивая напиток, но я не успела отвести глаз прежде, чем взгляды наши не пересеклись и я не ощутила по телу тысячью иголок пробегающий арктический холод. Лицо бездушного на мгновение исказилось от отвращения. Пришлось резко отвернуться, поскольку ощущать себя жалкой, низкосортной тлёй жутко не хотелось. Хватает уже и того, что являюсь бесправной вещью одного.
Как ни странно для вампира, Николай оказался приятным и внимательным собеседником. Обладал на удивление тонким чувством юмора. В последний раз я так здорово и от души смеялась только от шуток Сэмюля. Надеюсь, Харт в скором времени уже полностью оправится. Прямо сейчас мне хотелось думать именно в таком ключе, ровно также я надеялась, что обязательно его ещё увижу.
С Николаем я в кои-то веки ощутила себя полноценной личностью, женщиной, интересной и даже иногда смешной собеседницей. Чёрт! Да моя б воля, я оставшийся вечер провела б в компании Николая, но ощущение неприятного жжения и в то же время холода от чужого взгляда на спине, на затылке не давали мне полностью расслабиться. Когда я заливалась весёлым смехом от очередной шутки Николая, эти ощущения усиливались, и тогда я разворачивалась и встречала до жути тяжёлый, прожигающий взгляд Дмитрия. Улыбка с моего лица сиюминутно слетала. Я возвращалась к беседе с Николаем, правда, уже охваченная какой-то нарастающей внутренней паникой.
«Не смотри, больше не поворачивайся, не думай!» — твердила я себе, пытаясь вновь вникнуть в суть сказанного Николаем, но успокоиться уже не могла, так как спиной ощущала нечто пугающе-нагнетающее исходящее, нет, ошибиться не могла, от самого Багиры и это не смотря на то, что он находился в другом конце зала.
Внезапно вздрогнула, когда вскоре почувствовала на пояснице чью-то ладонь. Дмитрий.
— Хватит, на сегодня вечеринка и веселья закончились, — в голосе бездушного сквозило едва сдерживаемое раздражение. Он стремительно направлялся к выходу, следом и меня за собой увлекая. Что это вдруг с ним? Стоило ли мне окончательно испугаться или обрадоваться, возможно, очередному предстоящему наказанию? Но тогда позвольте хотя бы узнать, что в этот раз я сделала не так?
— Куда ты меня ведёшь? Отпусти! Больно, — пыталась вырвать руку из его стального захвата, когда мы преодолев ступеньки оказались на втором этаже, и Багира меня за руку буквально тащил за собой. — Ты ведь обещал — никаких наказаний, в чём в этот раз я провинилась? — продолжала настаивать на ответах и вырываться. «Ты просто слабачка, Скиф! Ты столько раз мечтала и даже просила бездушного о наказании, а сейчас ты просто боишься и трясёшься как самая маленькая мышка на свете? Куда ж делась вся твоя бравада?» — источал сарказмом мой внутренний голос.
