Цвет греха. Алый

Мой отец — человек не простой. Как он сам говорит, в своей жизни ему приходилось делать разные вещи, не всегда благодетельные, и за некоторые впоследствии приходится расплачиваться. Я напоминаю себе об этом снова и снова, стараясь оставаться благоразумной и не поддаваться охватывающей разум панике, пока спускаюсь по ступеням. Но всё катится к чертям, вместе с моими остатками самообладания, едва мы оказываемся на улице, а где-то среди стен дома раздаётся раскатистый хлопок.

Выстрел?!

Я торможу, вместе с этим осознанием.

Дёргая руку на себя, я освобождаюсь от чужой хватки и разворачиваюсь обратно. Вот только молчаливые личности в чёрных пиджаках следуют за нами и не дают свободно пройти.

— Пусти! — выкрикиваю, пытаясь втиснуться между мужчинами и вернуться обратно к лестнице.

Я должна вернуться к папе. И плевать, что там происходит. Я обязана удостовериться в том, что с ним всё в порядке.

— Нет! — вмешивается Мария.

На этот раз её хватка на моей руке практически стальная. Я едва удерживаю равновесие, лишь чудом не падаю, когда она заново тянет на себя, не позволяя сменить задуманный маршрут.

— Пусти, сказала! — обрушиваю всё своё негодование на неё.

В серых глазах женщины — безграничная тоска, печаль и сочувствие. Но хватка вокруг моего запястья неумолима.

— Нельзя, Эва. Нельзя, — принимается уговаривать она. — Твой отец оставил чёткие распоряжения. Нельзя возвращаться. Ты должна уехать отсюда, как можно скорее, — медлит секунду, а затем добавляет не столь уверенно: — С ним всё будет в порядке.

Врёт. Вижу. Чувствую. Знаю. Не верю.

Ни на одну грёбанную секунду я не верю ей!

Но она права.

Если вернусь, вдруг лишь хуже сделаю?

Неспроста ведь отец такую подготовку устраивает. Иначе когда она успевает собрать мой багаж, да ещё столь основательно?

— Хорошо, — сдаюсь, вопреки всему тому, что бурлит и кипит в моей голове. — Но ты расскажешь мне, что происходит. Всё расскажешь, Мария. Иначе я никуда с тобой не поеду.

— Хорошо, — сдаётся и она.

На улице нас ждут два тонированных внедорожника. Дверца с пассажирской стороны для меня открыта в приглашении.

— Кто они — эти люди? Что они здесь делают в такой час? Зачем пришли? И что им надо от отца? — не оставляю ей ни шанса на то, чтобы затянуть разговор.

Мария брезгливо кривится и тяжело вздыхает.

— Старый счёт.

— И…

Всё?!

Молчит. Упорно. А меня запихивают на переднее пассажирское сиденье, не оставив возможности пытать её расспросами заново. Ещё несколько хлопков дверями. Все на своих местах. Но прежде, чем внедорожники срываются с места, до меня доносится ещё один раскатистый выстрел.

И ещё один.

И ещё.

И…

Не знаю, чем я думаю и на что рассчитываю. Просто схожу с ума. Одним рывком тянусь в бок, хватаюсь за руль и выворачиваю его в сторону. Машину заносит вправо, через бордюр, швыряет прямо на газон. Водитель ударяет по тормозам. А я не дожидаюсь, когда последует что-либо ещё. Пользуясь возможностью, изо всех сил толкаю дверь и вываливаюсь наружу, едва ли действительно чувствую поразившую при падении боль, быстро поднимаюсь и, толком не разбирая дороги, мчусь прямиком к крыльцу дома.