Пузыристая холодная жидкость зашипела на горячих наружных половых губах и потекла по бедрам к животу. Нелл охнула от приятного ощущения: такого она не ожидала.
Оливер встал на четвереньки и принялся слизывать с нее шампанское. Такого не вытворял даже Эдмунд. Оливер приговаривал:
— Как чудесно, как мне хорошо! Я готов остаться внутри тебя навсегда.
Впившись в клитор, он зачмокал и зачавкал от удовольствия. Нелл блаженно закрыла глаза, мысленно перенесясь в рай. Его рука легла на клитор и начала теребить и массировать его. Она застонала и замотала головой, впадая в исступление. Движения рук Оливера обрели ритмичный характер, ощущения Нелл обострились, она выставила вперед лобок, нуждаясь в более сильном нажиме на него, и крикнула:
— Быстрее! Еще быстрее! А теперь полижи его немного!
Оливер поступил по-своему: проворно просунул во влагалище палец и стал водить им там вперед и назад. Клитор же сначала прикусил, а потом начал с силой сосать.
— О да! Вот так очень хорошо! Только не уходи! — застонала Нелл, извиваясь и корчась в экстазе.
На сей раз Оливер исполнил ее желание — увеличил темп движения пальца в лоне. Клитор он стал активно массировать другой рукой. Внутри у Нелл все сжалось. Оливер сжал губами ее чувствительный бугорок и начал его сосать. По телу Нелл растеклось блаженное тепло. Она захрипела:
— Скорее, еще скорее! Я не в силах терпеть!
Но Оливер знал, что ему не нужно торопиться, оргазм был неизбежен. И действительно, бедра Нелл шевельнулись, она замерла, напрягшись, и содрогнулась от потрясающего по своей силе и пронзительности завершения этой игры.
Она на миг задержала дыхание и потом издала долгий удовлетворенный стон. Соки хлынули из нее потоками, к подлинной радости Оливера, который стал их с жадностью поглощать, слизывая языком и всасывая ртом.
Его подбородок надавливал на чувствительнейшие места ее промежности, и, к ее удивлению, это вызвало новый оргазм. Он был менее интенсивным, но более острым. Когда крупная дрожь пробежала по телу Нелл в очередной раз, она даже захрипела.
Оливер нежно погладил ее ладонью по животу и грудям, встал и, накрыв ее легким одеялом, промолвил:
— Отдохни немного. В таком виде тебе нельзя возвращаться к мужу. Что он подумает?
— Он даже ничего не заметит, — ответила Нелл. — В последние дни его голова занята исключительно Харриет.
Оливер налил ей в бокал шампанского и спросил:
— Эта Харриет — жена Льюиса?
— Да. Но Эдмунд проникся к ней вожделением. А он всегда получает то, чего хочет.
— Я бы не стал связываться с Льюисом Джеймсом, — сказал Оливер. — Он не из тех мужчин, которые позволяют обижать себя.
— Это так, — сказала Нелл. — Но именно это и нравится Эдмунду. Он обожает рисковать. В наши дни вседозволенности не так-то просто разыскать запретный плод. И уж если Эдмунд его находит, то он готов на все, чтобы вкусить его.
— А Харриет? — спросил Оливер.
Нелл нахмурилась и ответила не сразу:
— Честно говоря, я и сама не понимаю, чего ей не хватает. Я бы не стала заводить себе любовника, рискуя потерять при этом такого мужа, как Льюис. Но у меня есть подозрение, что это вовсе не риск с ее стороны.
— Как это понимать? — спросил Оливер.
— А так, мой дорогой, что она со своим мужем водят всех нас за нос ради какой-то высшей цели, например, искусства.
— Искусства? — переспросил Оливер.
Нелл резко встала и, взглянув на часы, сказала:
— Мне пора бежать.
— Сначала объясни, что ты имела в виду, говоря об искусстве!
— Выброси все это из головы, милый. Возможно, я ошибаюсь. Но даже если я и права, то ничего не смогу с этим поделать.
— А как же наши с тобой отношения? Ты тоже со мной играешь?
Нелл покачала головой:
— Нет, дорогой. Но в данный момент я убегаю. Все было очень хорошо. Я подумаю над всей этой запутанной ситуацией, и мы еще вернемся к этому разговору. Договорились?
— Я тебя обожаю! Я впервые встретил такую замечательную женщину, как ты! — с пылом воскликнул Оливер.
— Но ведь я на несколько лет тебя старше! — Нелл улыбнулась.
— Это не играет никакой роли. Я чувствую, что мы словно бы созданы друг для друга.
— Дорогой, ты можешь представить меня, живущей в Корнуолле зимой? — мягко спросила Нелл. — Я ведь привыкла к солнечной Калифорнии.
— Ты привыкнешь! — уверенно заявил Оливер. — Я в этом не сомневаюсь. Ради твоего счастья я готов увеличить расходы на обогрев помещения.
Нелл оделась и пожала плечами:
— Не знаю! Пока давай наслаждаться настоящим. Ты мне тоже дорог, но жизнь очень сложная штука. Ты согласен?
Оливер кивнул:
— Я готов подождать, я терпеливый.
Эти слова звучали у Нелл в ушах, когда она уже входила в Пенруанский дворец, чтобы принять ванну. Но как только она залезла в нее, вошел ее супруг. Он сел на табурет и саркастически сказал:
— Ты выглядишь расслабленной и удовлетворенной.
— Меня разморило на солнце во время экскурсии в деревню, — ответила Нелл, намыливая вытянутую ногу.
— Ты забрала у него фотоаппарат?
— Конечно, он на кровати.
— Чудесно! Ну, что ты скажешь о том, что Льюис развлекался с Эллой под кустами на глазах у бедной миссис Уэбстер?
— Я удивлена, — призналась Нелл. — Что он в ней нашел? Тем более что он без ума от Харриет.
— Ты в этом уверена?
— Да, вопреки ее собственному поведению, — сказала Нелл.
— Ты тоже ведешь себя далеко не безупречно! — уколол ее муж.
— Ты сам хотел, чтобы я переспала с Оливером!
— Возможно. Он крепкий малый. Вижу, что ты им довольна.
Он стал намыливать ее груди.
— Знаешь, я вовлек его прошлым вечером в одно меро приятие, — продолжал он с недоброй улыбкой. — Мы с ним вместе поимели Харриет.
У Нелл глаза полезли на лоб. Эдмунд удо влетворенно хмыкнул и вышел из ванной.
Несколько позже, когда Льюис и Харриет переодевались, чтобы выйти в столовую на ужин в новых нарядах, она без умолку болтала о своих впечатлениях от экскурсии. Он был мрачен и молчалив. Ему хотелось одного — овладеть ею. Но она ясно дала ему понять, что у нее сейчас нет настроения заниматься сексом. Это его бесило.
— Ну, нравлюсь я тебе в таком виде? — спросила она, обернувшись и застегнув пуговицы на красной шифоновой блузе свободного покроя, которая, словно туника, ниспадала на бедра и ноги в широких брюках палаццо.
— Очень мило и элегантно, — сказал он. — Но я предпочитаю видеть тебя обнаженной.
Харриет устало вздохнула:
— Прекрати, милый! Я устала.
— Эдмунду ты такого не говорила…
Глаза ее гневно блеснули. Она молча надела клипсы в виде колец, золотой обруч на шею и невозмутимо спросила:
