Наконец Джина заговаривает:
— Мой парень уехал, вместе с моими родителями вернулся обратно в ЛА. Он надеется завтра рано утром улететь в свой колледж. В-возможно, я-я его больше н-никогда не увижу, — неуверенно произносит она перед тем, как начать причитать всерьёз.
Немного неловко обнимаю её крепче, не зная, что сказать.
— Всё будет хорошо.
Она поднимает заплаканное лицо и смотрит на меня.
— Он найдет себе другую.
— Нет, не найдет. С чего бы, — горячо возражаю я. — Ты — красавица.
— И что? — С безнадёжным видом Джина пожимает плечами. — Он будет учиться в колледже, где много других красивых девушек. Тысячи красивых девушек, которых никогда до этого не видел, а он великолепен. Они все будут хотеть его. Мы были вместе со старшей школы. Вдали от меня он в считанные секунды может найти кого-то нового.
— Ни черта подобного. Как он сможет так поступить с тобой? — Отстраняюсь и пристально разглядываю её. — Он будет полным идиотом, если променяет тебя на какую-то тупоголовую девицу.
Она пожимает плечами.
— Может, Чед — идиот. Не знаю. Он может измениться. Я могу измениться.
Чед? Типичное чванливое имя богатого парня. И такой же чванливый вид богатого парня в белой рубашке-поло и шортах цвета хаки. — Так вы двое вместе со старшей школы?
— Мы встретились на геометрии на первом курсе, — вздыхает она, вырываясь из моих объятий и откидываясь на диван. Я чувствовала себя глупо, обнимая её, учитывая, что мало её знаю, но, кажется, она признательна за мою поддержку. — У нас были взлеты и падения, но я точно знаю, что он — мой единственный. Мы закончили старшую школу и последние два года учились в нашем местном общественном колледже.
Значит, она примерно моего возраста.
— Тогда я удивлена, что вы учитесь в разных колледжах, раз так долго были преданны друг другу. — Типа, я действительно удивлена. Если она настолько без ума от богатого парня Чеда, то почему они не остались вместе?
— Его родители заставили. — Её губы сжимаются в тонкую прямую линию. — На самом деле они не одобряют меня. Они хотят для него кого-то, кто ближе к их финансовому… статусу.
У меня скручивает желудок. Я бы ни секунды не сомневалась, что если бы мы с Гейбом стали встречаться серьёзно — ха-ха, смешно — его родители бы чувствовали по отношению ко мне то же самое, что и родители Чеда к Джине. — Я не осуждаю. Чёрт, да и не могу. Я здесь благодаря стипендии и студенческим займам, — тихо признаюсь.
Её глаза от удивления округляются.
— Я тоже, — шепчет она.
Я поражена. Может быть, Чед осыпает её подарками. Наверное, именно поэтому у неё столько дорогих вещей. Теперь всё становится понятным.
— Так что, мне всё равно, какой у тебя финансовый статус. — Делаю кавычки в воздухе, когда произношу «финансовый статус», потому что, ну кто так говорит, кроме богатых людей? — Я буду любить тебя такой, какая ты есть. А не за то, сколько денег у тебя или твоей семьи.
— Мои родители из среднего класса, у меня два брата и сестра, — рассказывает она. — Я самая старшая, и мне всегда приходилось во всём помогать. Это первый глоток свободы, поэтому и не хочу ничего упустить.
Джина сжимает губы, виноватый взгляд заставляет меня задуматься, может она считает, что призналась в страшном грехе.
Хочу, чтобы она знала, что не одинока.
— Я единственный ребенок, воспитанный матерью-одиночкой. Это первый раз, когда я по-настоящему свободна от её всеобъемлющего и чрезмерно контролирующего вмешательства.
Джина улыбается, тянется и хватает меня за руку.
— Думаю, ты только что стала моей новой лучшей подругой.
Гейб
— Какого чёрта ты такой раздражительный? — Тристан бьёт меня по руке, проходя мимо. Сильно.
Ублюдок.
Я не в настроении с тех пор, как месяц назад уехал из Санта-Барбары. Родители шокированы моими поведением. Я покладистый парень. Сын, исполняющий всё, что они хотят, не протестуя, но при этом жалуясь всем, кто будет слушать — и моим родителям в том числе, но они никогда не слушают. Довольно забавно, но большей бунтаркой оказалась моя младшая сестрёнка Сидни. Как только мы приехали в Техас, она вывалила на них кучу дерьма и с тех пор не унималась.
Возможно, я и не восстаю против родителей вслух, но зато волочусь за каждой юбкой, напиваюсь до беспамятства и управляю нелегальным игорным домом на протяжении последних трёх лет, что учусь в колледже. Так сказать, веду разгульный образ жизни. Абстрагируясь от всего. О чём бы с явным презрением ни говорила мама, когда мы обсуждаем мою студенческую жизнь. Такое ощущение, что она знает, каково это — выпускать пар и быть плохой. Она ушла из родительского дома и вышла замуж за папу в «зрелом возрасте» девятнадцати лет.
И с тех пор она была несчастна.
— Нет настроения возвращаться завтра в кампус, — в конце концов, выдавливаю сквозь зубы, понимая, что это жалкая отговорка. Я бы предпочел быть на занятиях и заниматься чем-угодно, только бы не рассиживаться и не предаваться мечтам о Люси целый день. Это меня абсолютно никуда не приведёт.
— Разве твоя рабочая нагрузка не меньше в этом семестре? — спрашивает Тристан, пересекая кухню и вытаскивая себе пиво из холодильника.
Поскольку мне больше нечем заняться, я тусуюсь в доме, где живут Тристан и Шеп. Занятия начинаются завтра. Работа в игорном доме возобновится в среду. А пока готовлюсь, так как именно я — тот, кто на самом деле владеет и живет в доме, где мы держим игорный дом.
— Я взял пару дополнительных курсов, которые откладывал, поэтому в этом семестре мне нужно их сдать. Безумно не хочется заниматься, но, похоже, у меня нет выбора, — отвечаю ему и подбородком указываю в сторону зажатого в его руке пива. — Достань и мне одно, ладно?
Тристан снова открывает холодильник, берёт пиво, поворачивается и бросает его в меня. К счастью, у меня быстрая реакция, и я успеваю поймать бутылку пива, прежде чем она упала бы на пол и кругом был бы жуткий беспорядок.
— Тебе повезло, что поймал бутылку, — раздаётся женский голос позади меня.
Поворачиваюсь и замечаю Джейд, несущуюся со злым взглядом на лице мимо меня к Тристану.
— А ты, придурок, раз бросил её, — заявляет она, тыча указательным пальцем ему в грудь.
— Оу. — Тристан потирает грудь в том месте, где она его тыкала. — Почему ты всегда так строга со мной, Джей?
— Потому что ты — полный придурок, Ти, — произносит она, имитируя его тон.
Я ухмыляюсь, откручивая крышку у бутылки пива и кладу её на стойку.
— Теперь она и тебя держит в узде? — интересуюсь перед тем, как глотнуть пива.
Тристан сердито смотрит на нас обоих.
— Скорее она держит в узде Шепа.
— Хочу, чтоб вы знали, что я сдерживаю её, — говорит Шеп, входя в кухню через дверной проём, ведущий в гостиную. Он подходит сзади к своей девушке и обнимает её, обхватив за талию. — Ей нужна твёрдая рука, скажу я вам.
— Перестань, — ворчит она, хлопая его по предплечью. И при этом улыбается, а Шеп целует её в шею, так что, полагаю, на самом деле они совершенно не злятся. А может ей нравится, когда ею командуют. Люси, казалось, всегда нравилось, когда я доминировал в постели.
В эти последние несколько дней мне было тяжело наблюдать за ними вместе. От этого я сильно скучаю по Люси, самая невероятная вещь в мире. Нет причины для того, чтобы я скучал по ней. У нас была интрижка. И всё. Это то, что я продолжал говорить себе на протяжении всего времени, пока был в Техасе. Чёрт, после нескольких дней ежедневной переписки я начал отдаляться. Дистанцироваться от неё.
Так было легче. Я смог убедить себя, что это помогает, что так не буду скучать по ней настолько сильно. Настолько сильно хотеть её. Забавно, я не писал ей целых две недели. И уже месяц не видел её милого личика, не целовал потрясающие губки, не прикасался к сексуальному телу, но всё равно хочу её так чертовски сильно, что с трудом могу сконцентрироваться.
