— Как твоя голова?
— Уже лучше. — Открываю глаза и вижу, что он смотрит на меня с таким чувством удовлетворения, которого я никогда не видела на его лице. Одним взглядом он выражает желание остаться здесь, в постели, на весь день, массируя мою голову.
— Прошлой ночью я крепко спал на диване, когда ты пришла и разбудила меня, потому что тебе приснился кошмар. — Его рука продолжает массировать мою голову. — Ты попросила меня прийти к тебе в постель и обнимать тебя всю ночь.
— Ты такой лжец. — Даже в пьяном виде у меня не хватило бы смелости попросить мужчину прийти ко мне в постель. Особенно такого сексуального мужчину, как Итан Кроу.
— Ты не должна помнить, что делаешь, когда пьяна.
— Я бы такое запомнила.
— Ладно, хорошо. — Он вздыхает. — Когда я ложился спать, моим намерением было остаться на диване. Я воспользовался мини-баром, чтобы заснуть, и, должно быть, встал посреди ночи, чтобы отлить, и по привычке завалился в постель.
— Жизнь в туре может затруднить ориентацию посреди ночи. — Я стону. — Так приятно. Не останавливайся.
— Мне нравится эта твоя сторона. Слабая и нуждающаяся.
— Я не слабая.
— Да, я знаю.
Я вглядываюсь в него.
— Прошлым вечером я действительно была не в себе. Ты мог бы воспользоваться и отомстить мне за всю эту историю с членом и яйцами у тебя на лице — опустить мою руку в теплую воду, натянуть простынь над кроватью.
— Откуда ты знаешь, что у тебя на лбу сейчас не нарисована гигантская киска?
Я разражаюсь смехом.
— Наверное, ты прав. Может, мне стоит пойти проверить?
— Не нужно. Я отказался от мести. — Он пожимает плечами. — Подумал, что ты достаточно навредила сама себе. Я не из тех, кто пинает лежачего.
— Это так мило с твоей стороны. — Я слегка поворачиваю голову. — Немного левее.
Он двигает рукой, массируя больное место.
— Итак, я понимаю, почему мы оказались в одной постели, но почему мы лежали в обнимку?
— Лучшее предположение? Природа. — Он обхватывает мою голову ладонями, как баскетбольный мяч, и продолжает растирать. — Я одинокий мужчина. Ты горячая, одинокая женщина. Элементарно.
Я хмыкаю от удовольствия, получаемого от его умелых рук, и думаю, действительно ли он верит в то, что говорит. Неужели он не чувствует, как между нами крепнет эмоциональная связь? Мы только одинокие мужчина и женщина, или есть что-то большее?
Итан скользит рукой мне за шею, потирая больные мышцы на затылке. Я закрываю глаза и чувствую, как напряжение уходит. Его губы касаются моих. Вместо того чтобы напрячься, вздрогнуть или вскрикнуть от удивления, я ухмыляюсь. Он снова нежно целует меня с закрытым ртом. В конце концов его рука исчезает с моего затылка, и парень распахивает мой халат, обнажая мое плечо. Снова целует меня. Его теплые губы и горячее дыхание вызывают мурашки на моей коже. Опустившись ниже, парень сдвигает в сторону халат, открывая мою грудь своему голодному взгляду.
— Ты еще прекраснее, чем я себе представлял. — Он целует нижнюю часть моей груди, вершину, затем облизывает внешнюю выпуклость, доводя меня до безумия.
Я запускаю пальцы в его густые волнистые волосы, пытаясь притянуть его ближе, чтобы он мог утолить жгучую потребность, которую разжег во мне. Его поцелуи становятся все нежнее. Из моей груди вырывается разочарованный стон, и я чувствую его улыбку на своей коже.
Что мне нужно сделать? Попросить? Умолять? Взывать к нему, чтобы он дал мне все, что нужно моему телу… Я задыхаюсь, когда парень смыкает губы вокруг моего соска. Моя спина отрывается от кровати в слабой попытке забраться глубже в его рот. Но Итан хорошо обучен искусству соблазнения и сдерживается, проводя языком по кончику соска.
Мои мышцы болят от желания, но я недостаточно опытна, чтобы понять, что именно мне нужно. Пульс учащается. Руки дрожат. Внизу живота образуется узел, растет и сжимается от ноющей пустоты.
Итан обнажает мою вторую грудь, обращаясь к ней с тем же едва заметным прикосновением. Мои ноги беспокойно двигаются под простынями, скрещиваясь и сгибаясь, пока я не освобождаю их, чтобы их поцеловал прохладный воздух комнаты. Упираюсь пятками в кровать, пытаясь удержаться на земле, когда его рот заставляет меня почувствовать, что я могу улететь.
Он отрывает от меня свой рот и проводит пальцами по влажным следам, которые оставил после себя. Откидывается назад, чтобы опустить взгляд на мой голый торс и распахнутый халат на талии.
— Так вот что ты скрывала, — мягко говорит он, прежде чем снова посмотреть мне в глаза. — Твое тело словно песня. — Легким прикосновением проводит кончиками пальцев от впадинки моего горла вниз между грудей. — Вступление, куплет… — Его прикосновение проходит на юг через центр моей грудной клетки. — Проигрыш. — Проводит кончиком пальца по моему пупку. — Припев. — Останавливается чуть выше подстриженного треугольника между моих ног. — Хук7.
Мое сердце бьется так быстро, что боюсь, оно разорвется.
Его светло-карие глаза встречаются с моими и сияют смесью благоговения и признательности.
— Могу я прикоснуться к тебе?
Я не доверяю своему голосу, поэтому киваю.
Он скользит рукой ниже, не сводя с меня глаз. Обхватывает меня между ног. Его большая ладонь и длинные пальцы полностью накрывают меня там.
— Черт, ты совершенство. — Он прижимается лбом к моей груди, его дыхание обжигает мой сосок, когда бормочет: — Ты девственница?
У меня перехватывает дыхание.
— Да, — говорю я дрожащим голосом. Я пытаюсь расслабиться, раздвигаю ноги еще шире, и его пальцы нежно исследуют меня там, внизу.
Итан целует меня нежно, медленно, как бы уговаривая расслабиться, пока изучает чувствительный ландшафт между моих ног. Узел в моем животе согревается, ослабевает, и, как в нашем поцелуе в коридоре за кулисами, я пытаюсь контролировать хаос ощущений.
— Не сопротивляйся, — говорит он мне в губы, когда погружает один палец внутрь, все глубже и глубже. — Отпусти. Я держу тебя.
Я сжимаю в кулак простыни, откидываю голову в сторону и закрываю глаза от нарастающего во мне цунами.
— Это слишком. Я не могу…
— Можешь. Посмотри на меня.
У меня нет другого выбора, кроме как подчиниться. Одной рукой между моих ног ему удается контролировать все мое тело, мои мысли и желания. Он держит меня в плену, контролируя единственное, чего я хочу больше всего на свете. Облегчение.
— Пожалуйста… — Это слово — мольба, произнесенная шепотом.
Итан крепко целует меня. Его язык касается моего. Он крадет мое дыхание и посылает меня в полет. Плотина прорывается в миллиарде вспышек света. Мои пятки впиваются в кровать, голова зарывается в подушку, и он проглатывает мой тихий крик освобождения. Я парю, хватая ртом воздух, и у меня кружится голова, когда он нежно возвращает меня на землю. Парень крепко сжимает меня между ног.
Мягкое, урчащее рычание вибрирует на моих губах, когда он говорит:
— Ты моя, Тейлор.
Я прокручиваю его слова в голове и убеждаюсь, что он прав. Я влюбилась в Итана Кроу, и боюсь, что ничто не сможет меня спасти.
ИТАН
Телу Тейлора место в художественном музее. Натуральная грудь с розовыми сосками, нежная кожа на плоском животе, переходящая в женственные бедра. А между этих бедер — самая нежная, самая сладкая киска, к которой я когда-либо имел честь прикасаться.
Однажды я обвинил Тейлор в том, что она похожа на мальчика.
Кощунственное оскорбление.
Под мешковатой одеждой и бейсболкой она — образ женственности и чистоты.
Девственница.
Я в равной степени напуган и заворожен. Если бы Тейлор была любой другой женщиной, я бы соблазнил ее еще до завтрака, насытился ею, и оставил бы бескостной и бездыханной.
Но я не могу так поступить с Тейлор. Она заслуживает гораздо большего, чем лишиться девственности в каком-то случайном городе, на кровати в отеле с парнем вроде меня. Увидев ее тело в первый раз, прикоснувшись к ней в тех местах, где ни один мужчина не прикасался до меня — все это не вызвало у меня стояк. Тейлор была эмоционально открыта и потеряла бдительность. Осознание того, что она доверяла мне достаточно, чтобы стать уязвимой, вызвало у меня возбуждение другого рода. Девушка пробуждает во мне нечто, выходящее за рамки жажды сексуального удовольствия. Я хочу больше, чем ее тело. Хочу ее ум, ее улыбки, ее глупые выходки и ее дерзкий рот. Я хочу придерживать ее волосы, когда ее тошнит. Избавлять ее от головной боли. Сориться с ней, когда ей нужна ссора, а потом часами мириться.
