— Увидимся завтра, — говорю я, поднимая завернутую в фольгу еду и помахивая ей. — Спасибо.
Я посылаю Коди воздушный поцелуй, и он хихикает.
— Спокойной ночи, малыш.
— Спокойной ночи, мам.
***
Маленькая фигурка вырисовывается темным силуэтом на фоне стены здания, вишнево-красный свет тускнеет и становится ярче в тени. Кристен сидит, прижавшись спиной к кирпичной стене клуба, прижав колени к груди и держа сигарету во рту.
— Привет, подруга, — протягивает она. Ее голос хриплый, привычный, далекий от ее обычно медово-сладкого тона.
Я держу дверь открытой в темноте, наблюдая, как она отбрасывает окурок в сторону.
— Идешь?
Свет в коридоре тусклый, но даже при слабом освещении вид Кристен, идущей впереди меня, заставляет сердце подпрыгнуть. Кожа у нее бледная, почти прозрачная, а ноги такие тонкие, что, кажется, вот-вот треснут. Когда она выходит на свет в примерочную, я ощущаю всю тяжесть ее падения: темные круги под глазами, впадины под ключицами и красную раздраженную кожу под носом. Она говорит без умолку, пока мы идем в раздевалку, но я почти ничего не слышу. Глядя на ее изможденное тело, я не могу не задаться вопросом, когда это произошло. Я была здесь? Когда я в последний раз по-настоящему смотрела на Кристен? Когда я в последний раз с ней разговаривала?
Кристен слегка покачивается, ища на туалетном столике что-нибудь, чтобы прикрыть потрескавшуюся кожу в уголках рта, напевает фальшивый припев из сорока лучших песен и наклоняется к зеркалу.
— Скар, ты не найдешь для меня полтинник? — ее язык медленно скользит по зубам. — У меня просто мелочь, — она вытирает палец под носом и громко шмыгает носом, прежде чем повернуться ко мне. — Эй, Скарлет.
Моргая, я отрываюсь от мыслей.
— Нет. Извини.
Кристен пожимает плечами и продолжает мазать кожу консилером. Она выглядит старше, ее кожа желтоватая под теплым светом.
Как долго я была захвачена своим собственным маленьким миром?
Все еще думая о ней, я переодеваюсь, натягиваю эластичные шорты. Я слышу, как она фыркает, как только выхожу из комнаты.
Оглядывая раздевалку, я с удивлением вижу не одно новое лицо. Как будто туман рассеялся. Как будто я вижу вещи новыми глазами.
— Кто-нибудь слышал что-нибудь о Ли? — спрашиваю я, ища знакомое лицо.
Девушки вокруг меня молчат, как будто я не существую.
Кристен смотрит на меня в зеркало, и на долю секунды я вижу, как в ее глазах вспыхивает страх, но мгновение спустя он исчезает, заменяясь стеклянным выражением безразличия.
Почти месяц. Никаких контактов с Лией, никаких известий о том, где она, и с той ночи на стоянке тоже ничего от Сэма. Этот придирчивый голос в моей голове превращается в крик. Что-то не так, и я слишком запуталась в своем собственном дерьме, чтобы видеть, что происходит вокруг меня.
— Крис, — шепчу я, приближаясь к ней. — Ты в порядке? Ты заботишься о себе?
— О да, — она вытягивает слово, ее веки медленно закрываются, когда она облизывает губы. — Я в порядке. Мне так хорошо. Все замечательно, — я наклоняюсь и забираю у нее стакан, нюхая его содержимое, она смеется и тянется к стакану, но я отталкиваю ее руку. Она спотыкается и плюхается на стул. Когда она снова встает, я кладу руку ей на плечо и толкаю ее вниз. Беспокойство быстро сменяется гневом, чернота которого кипит под моей кожей.
— Сядь, пока не упала.
Она смотрит на меня покрасневшими глазами, и у меня возникает отчетливое ощущение, что если бы она не была так пьяна, то сбила бы меня с ног. А так она едва может держать глаза открытыми.
Все еще держа стакан в руке, я громко стучу в дверь Маркуса. Бекка отвечает, ее ярко-красное платье туго натянуто на груди, декольте спереди слишком многое обнажает.
— Ты видела Кристен? — рявкаю я, пытаясь смотреть куда угодно, только не на ее сиськи.
— В последнее время нет, — отвечает она.
— Девчонка совершенно опустошена. Она не может пойти туда в таком виде.
Бекка вздыхает, выглядя скорее раздраженной, чем обеспокоенной.
— Я разберусь с этим, — она оглядывает меня с ног до головы, оценивая. — Маркус хочет тебя видеть.
Я стою в дверях, когда она проходит мимо, унося с собой запах сладких духов и лака для волос. Виски в стакане плещется о лед, когда я смотрю вниз.
— Скарлет, — зовет Маркус откуда-то изнутри.
Виски все еще обжигает мне горло, когда я закрываю дверь кабинета.
— Приятно видеть, что ты не свалилась с лица земли, — говорит Маркус.
— То же самое могу сказать и о тебе, — огрызаюсь я.
Сухожилия на челюсти Маркуса напрягаются, когда он откидывается назад, расстегивая пуговицу на пиджаке.
— Думала о нашем последнем разговоре?
— Нет.
Его брови слегка приподнимаются, но лицо остается нейтральным.
— Жаль. На этом можно заработать.
Я делаю глубокий вдох, готовясь еще раз объяснить, что то, что у меня между ног, не купишь.
— Лия уволилась.
Мои слова испаряются в воздухе.
— Что? Когда?
— Несколько недель назад, тебе не о чем было беспокоиться.
— Но она… она ни с кем не попрощалась.
Маркус равнодушно пожимает плечами.
— Поплачь ещё. Мы потеряли девушку, так что сегодня вечером ты мне понадобишься на сцене дважды, и как можно чаще в отдельных комнатах. Кроме того, ты нужна мне в следующий четверг вечером для частной встречи.
Я вскидываю бровь.
— Я не работаю по четвергам.
— Да, тогда нам хватало персонала, — ухмыляется Маркус. — Всего несколько часов. Я заплачу тебе лишнюю сотню плюс пятьдесят процентов чаевых.
Часть моего мозга, которая точно знает, сколько денег на моем банковском счете, кричит: Да! Скажи «да»! Скажи «да»! Но нерешительная часть моего мозга знает, что когда дело касается Маркуса, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Что я буду делать за лишнюю сотню долларов?
Он снова пожимает плечами.
— Просто, как обычно, будь очаровательна, Скарлет. Снимай свою одежду и улыбайся; это все.
Я скрещиваю руки на груди.
— Почему я тебе не верю?
Стул скрипит, когда Маркус садится вперед, бросая ручку на стол.
— Знаешь что? — он вздыхает. — Я начинаю уставать от твоего отношения, — говорит он. — Ты забываешь, кто я, — откинувшись на спинку стула, он скрещивает руки на животе. — Я тебе не друг, Скарлет. И я не тот жирный ублюдок, который управляет этой дерьмовой закусочной, в которой ты работаешь. Я твой босс и владелец этого клуба. Пока ты работаешь на меня, я твоя проблема.
— Моя? — фыркаю я. — Ага.
Через секунду он уже передо мной, его темные глаза сверлят меня.
— Ты прекрасно знаешь, что до тех пор, пока я хочу, ты будешь делать то, что я скажу, и когда я скажу.
Хотя я пытаюсь скрыть свой страх, мой голос дрожит.
— Или что?
Улыбка, которая освещает его черты, действительно хищная, кричит о насилии и злобе. У меня мурашки бегут по спине. Он подходит так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке, рука держит мое плечо, его пальцы сжаты так сильно, что я сдерживаю всхлип.
«Беги», — говорит мой мозг. «Беги. Беги.»
— Может, я перестану быть таким милым, — он сжимает меня крепче, сильнее притягивая к себе. — Было бы разумно, подумать еще немного о моем предложении, Скарлет. Это не будет продолжаться вечно, — говорит он, горячее дыхание касается моей кожи. — И ты начинаешь терять свою пользу.
Я сглатываю, звук громко отдается в ушах.
— Ты стоишь на пороге возможности заработать много денег, — продолжает он. — Думаешь, крутая, когда эти унылые ублюдки смотрят, как ты танцуешь на сцене? Не-а. Представь, каково это, когда они швыряются деньгами в твою милую маленькую киску, — его палец скользит по моей щеке, и я с трудом сдерживаю дрожь. — Они будут умолять об этом, Скарлет. Они выстроятся в очередь за этой чертовой дверью и упадут к твоим ногам, просто чтобы попробовать.
— Ты делаешь мне больно, — шепчу я, морщась, когда его пальцы сжимают кожу на моем плече.
