— Я не хотел тебя развратить.
— Развратить меня?
Он кивает.
— Мы пришли с разных сторон. Сначала, не буду врать, в моих глазах ты была молодым подростком, который заводился от того, что бунтовал против мамы и папы.
— Вау, — протянула я, ссутулив брови. — Я рада, что ты так высоко обо мне думаешь.
— Эй, это было мое первое впечатление.
Я ерзаю, трусики, которые я надела после нашего последнего раунда, трутся о его голый член. Мне не так комфортно в голом виде, как ему.
— Что ты думаешь обо мне сейчас?
Он откидывает голову назад, когда я двигаюсь вперед-назад, и стонет.
— Даже когда я встретил тебя и подумал, что ты бунтарка, я считал тебя сексуальной и забавной. Я все еще думаю об этом, а также о том, какая ты потрясающая, и я так рад, что ты зашла в мой бар той ночью.
Я ухмыляюсь.
— Разврати меня.
Он откидывается назад, чтобы взять презерватив с тумбочки, и мое дыхание учащается, когда он надевает его. Не теряя времени, он сдвигает мои трусики в сторону, вставляет в меня свой член, и у меня случается лучший утренний секс в моей жизни.
***
Я гримасничаю, когда читаю текст.
Девин: Нам нужно поговорить. Ты все еще моя жена.
Я была так занята проблемами родителей, новой работой и Малики, что упустила из виду ситуацию с мужем.
Именно так. Я забыла, что я замужем.
Или, может быть, я отложила это на задворки сознания, чтобы не пришлось решать проблему развода.
— Что случилось? — спрашивает Малики.
— Девин написал мне.
Он хмурится.
— И?
Я закрываю лицо руками.
— Это унизительно.
— Почему?
— Э-э… я замужем.
Он почесывает щеку.
— Ты разводишься с ним, так?
— Да.
— Хорошо. — Он откусывает кусочек морковки и показывает на мой телефон. — Напиши ему ответ и скажи ему об этом.
Я игнорирую сообщение и выключаю телефон.
***
Сегодня моя первая смена работы с Малики после того, как у нас был секс.
Я как влюбленный подросток.
Наши взгляды ненадолго встречаются, когда я смотрю на него и ухмыляюсь.
— Ты спала с ним, не так ли?
Я переключаю свое внимание на Элли, которая сидит на табурете, потягивая бокал вина. Мы не общались после ужина в тот день, когда я ушла от Девина.
Я делаю слабую попытку спрятать ухмылку рукой.
Она смеется, протягивает руку через бар и шлепает меня по руке.
— Ты шлюха! Ты трахнула его и не сказала мне, своей лучшей подруге. Какого черта?
Я выдохнула, все еще не в силах избавиться от улыбки.
— Я не могу звонить тебе в его присутствии. Этот разговор нужно оставить на потом, когда мы останемся наедине.
— Ну, ты можешь дотащить свою маленькую задницу до ванной и позвонить мне… или хотя бы отправить своей девочке сообщение. Это грубо и против правил дружбы, если я узнаю об этом одновременно со всеми этими пьяными людьми.
Я дергаю головой назад.
— Подожди, что?
Она закатывает глаза.
— Это очевидно. Ты трахаешь его глазами, и он делает то же самое между каждой выпивкой.
Я вздрогнула, мое сердце подпрыгнуло.
— Правда?
Она присвистнула.
— Девочка, у тебя все плохо. У него все плохо. Я требую все до мельчайших подробностей, пожалуйста и спасибо.
— Завтра я ухожу. Маргариту?
— Не могу. Я сижу с ребенком.
Я поднимаю бровь.
— Кто-то доверяет тебе своего ребенка?
— Это моя племянница, так что, если я потеряю ее или что-то в этом роде, меня не посадят. — Она пожимает плечами. — Моя сестра переезжает домой, и мне предложили посидеть с ребенком или помочь с переездом. Учитывая, что физический труд не мой конек, я выбрала няню. — Ее глаза светлеют. — О, вместо выпивки ты можешь получить удовольствие от помощи мне. Ты работала добровольцем с детьми. Ты знаешь, как менять подгузники и все такое.
Я качаю головой, борясь с ухмылкой.
— Я не буду менять подгузники.
— Шучу. Маленькому язычнику около шести лет. Считай это практикой, когда у вас с Малики появятся малыши.
Я поднимаю ладонь вверх.
— Серьезно, не ходи туда.
— О, я иду туда. — Она ухмыляется, а затем пригубляет вино.
***
— Элли сказала, что это очевидно, что у нас был секс, — говорю я Малики. — Что все в баре знают.
Мы закрываемся, как обычно, но сегодня все по-другому. Мы обмениваемся кокетливыми взглядами и задеваем друг друга, когда пересекаемся.
Он хихикает, его губы растягиваются в широкую улыбку.
— Тогда, может быть, тебе не стоит трахать меня всю ночь, а? — Он подходит ближе и тыкает меня кончиком носа. — Это делает это очевидным.
— О, пожалуйста. Ты трахал меня всю ночь. И не только сегодня, но каждую ночь.
— Я не буду с этим спорить. — Он обхватывает меня за талию. — Знаешь, что приятно?
Я вздрагиваю, когда его рука пробирается к моей попке.
— Что?
— Теперь я могу делать больше, чем трахать тебя глазами.
Я ухмыляюсь.
— О, да, это определенно приятно. — Я обхватываю руками его шею, чтобы притянуть его к себе. Он склоняет голову и нежно целует меня в губы.
— У меня есть идея.
— Хм?
— Ты. Я. Квартира. Мы оставим закрытие на потом. — Он просовывает свой язык в мой рот, чтобы пососать мой.
— Зачем ждать? — Я смотрю вниз и замечаю эрекцию через его джинсы. Его руки покидают меня, когда я запрыгиваю на барную стойку — туда же, куда он прижал и поцеловал меня в ту ночь, когда Пенни испортила наш момент.
Он поднимает бровь, но молчит.
Я похлопываю по барной стойке и пальцем показываю, чтобы он подошел ближе.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня здесь.
— Сьерра. — Мое имя слетает с его губ с предупреждением, и он шумно выдыхает.
— Малики. — Я имитирую его тон. — Закончи то, что ты начал до того, как она появилась. Позволь мне пометить свою территорию. Теперь, когда ты будешь смотреть на это место, ты будешь вспоминать обо мне — где ты уложил меня на спину и трахал меня до тех пор, пока я не перестала дышать.
— Черт, — шипит он сквозь стиснутые зубы и делает шаг вперед, останавливаясь передо мной и вставая во весь рост. Он берет меня за талию и притягивает к краю барной стойки, моя сердцевина трется о его твердость. Он отпускает мою талию, его рука скользит вверх по моему боку и плечу, и он убирает мои волосы в сторону, его губы касаются моего уха. — Как ты хочешь, детка?
Я трусь бедрами друг о друга, чувствуя свои влажные трусики, и желание кричит во мне.
— Трахни меня жестко, прямо здесь, прямо сейчас. Овладей мной, Малики. — Слова вылетают из моего рта с резким задыханием.
Он наматывает мои волосы на кулак, оттягивая их назад.
— Малолетка, я владею тобой с тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать.
Я облизываю верхнюю губу и наклоняюсь вперед, пока мой рот почти не упирается в его.
— Докажи это.
Его губы накрывают мои, тяжелые и горячие, и он раздвигает мои ноги, давая ему достаточно места, чтобы встать между ними. Он крепко держит меня за волосы, откидывая мою голову назад, и его губы блуждают по моей шее.
Мой пульс сильно бьется в каждом месте, которое он целует и облизывает. Мне трудно дышать, когда он хватает меня за лодыжки и притягивает к себе так, что моя задница свисает с барной стойки.
— Я ненавижу, когда ты носишь эти короткие шорты, — говорит он. — Это сводит мое воображение с ума, когда я думаю о том, как буду лизать и сосать твою тугую киску. — Он проводит пальцем по моей груди через джинсы. — Поэтому ты их носишь? Чтобы мучить меня?
Я опускаю голову и смотрю на него, его глаза озорно смотрят на меня.
— Может быть.
Его рот сменяется рукой, он упирается губами в мои джинсы и дует на них. Я открываю рот, чтобы умолять его о большем, но его руки быстрее моих слов.
За несколько секунд он расстегивает мои шорты и спихивает их вместе с трусиками мне на ноги. Я помогаю ему стянуть их с моих ног, и он опускается на колени, упираясь бедрами в мои плечи. Я извиваюсь, когда его рука сжимает мою задницу, удерживая меня неподвижной, а его язык погружается глубоко внутрь меня.
