— Яр, прошу тебя, никаких поцелуев в губы.
Мы оба тяжело дышим.
— Почему?
Я говорю одно, а самой хочется поцеловать его и позволить продолжить начатое так внезапно. Посылаю разуму сигнал sos.
— Поцелуй в губы — это любовь, — отвечаю и одновременно стягиваю пиджак с его плеч. — Я её не хочу. — Отпускаю плотный материал и расстёгиваю рубашку. — Я просто хочу тебя хотеть и чтобы ты хотел меня. — Целую его в шею.
Он застывает на мгновение. Перехватывает меня удобнее под ягодицы, задирая тонкую ночную сорочку, и несёт в комнату. Заблудиться у меня невозможно, даже в темноте. Расстеленный диван белеет пододеяльником. Мы очень быстро избавляемся от одежды. Яр роняет меня навзничь и ощутимо наваливается сверху. Командует сегодня он. Опирается на локоть и придерживает мою голову под затылок, слегка сжимая волосы и открывая мою шею полностью для собственного доступа. Чередует поцелуи и прикусывания. Второй рукой оглаживает грудь, мнёт её. Вдавливаясь, ныряет вниз через живот и жадно ласкает пальцами, без нежных невесомых прелюдий. Он не причиняет боли, но словно клеймит меня своими уверенными движениями. Я моментально возбуждаюсь и отдаюсь в его власть, хаотично гуляя руками по мужской спине. Он подхватывает под колено мою ногу и тянет её к груди. Погружается в меня резко, выбивая протяжный стон. Отпускает ногу, освобождает мой затылок, приподнимается на обеих руках и начинает быстро двигаться. Я пьянею от заданного им темпа и интенсивности проникновения. Захожусь в вылетающих вскриках. Яр замедляется, слизывает испарину с моей груди. Присасывается к шее и снова наращивает темп. Я шумно дышу через рот, тело выгибает дугой. Он опускается на локти, обхватывает мою голову ладонями, фиксирует и накрывает мои пересохшие губы своими. Меня опаляет жар его поцелуя и взаимной пульсации внутри. Он берёт, но я не чувствую, что он принуждает меня. Он целует, не ожидая поцелуя в ответ. Я дышу в него. Он получает удовольствие, щедро одаривая им меня. Падает рядом со мной на диван. Тут же притягивает меня к себе на грудь, крепко обнимает, делает глубокий вдох и выдох и будто затихает. Я ошарашена. Слушаю успокаивающийся стук его сердца, приобретающее размеренный ритм дыхание и по своим ощущениям наконец осознаю, что он проигнорировал защиту и впервые пошёл на полный контакт до конца.
Просыпаюсь от того, что меня двигают. Осторожно, но я всё равно реагирую. Разоспавшись, я растеклась по Ярославу. Уткнулась ему в шею, моя рука на его плече, грудь расплющена об его грудь, нога перекинута и обнимает его бедро. Он не пытается отлепить меня от себя, а аккуратно перекатывает нас вместе так, чтобы я оказалась на спине и сама сняла свои захваты с его тела. Широко открываю глаза и встречаюсь с его пронзительным взглядом. Он на секунду замирает и всматривается в меня.
— Мне пора.
Его глаза так близко, что я вижу только их. Кажется, что именно они со мной разговаривают. Им я и киваю в ответ. Не знаю, что он видит в моих, заспанных и явно подёрнутых поволокой после недавнего секса, но он отводит прядь волос с моего лба, задерживает палец на виске и спрашивает:
— Я не сделал тебе больно?
Я снова пользуюсь языком жестов и отрицательно качаю головой. Он мягко опускает меня на матрас.
— Где полотенца?
Я окончательно прихожу в себя и приподнимаюсь. Его ладонь ложится мне на грудь и удерживает в горизонтальном положении.
— Я сам возьму. Лежи.
Его рука задерживается на мне, кожа к коже. Затем медленно соскальзывает ниже, пробуждая задремавших мурашек. Подцепляет край покрывала и натягивает, прикрывая мою наготу.
— На кухне. В шкафу у окна. На средней полке. Большие полотенца внизу. Выше те, что поменьше, — объясняю я.
Он легко поднимается с дивана. Я лежу, уставившись на его спину. Даже в предрассветном тусклом сумраке на ней заметны беспорядочные тонкие полосы — следы от моих ногтей, рисовавших на его коже несколько часов назад.
Яр уходит в душ. Я продолжаю лежать и вслушиваться в звуки льющейся воды. Вдруг подскакиваю, нахожу на полу свою ночнушку. Натягиваю её и бегу на кухню поставить чайник. Кофе сварить не успею, а предлагать ему растворимый как-то не хочется. Я заливаю заварку кипятком, когда он выходит из ванной. Уверена, что он видит меня на кухне. Моя квартира маленькая и от санузла открывается обзор на все её части. Но Яр проходит в комнату и, судя по всему, одевается. Я наливаю чай в кружку. Сахар не добавляю. Он и кофе пьёт всегда без сахара. Ощущаю его позади себя. От затылка до пяток прокатывается тёплая волна. Грудь напряжённо натягивает ткань сорочки.
Я разворачиваюсь и подаю ему кружку с чаем.
— Надеюсь, это поможет тебе продержаться до аэропорта.
Он принимает её, продолжая откровенно меня разглядывать. Так мы и стоим друг напротив друга, в тишине и рассеянной утренним светом темноте. Я смотрю, как он пьёт чай, и погружаюсь в какое-то особое удовольствие от его охватывающего взгляда. Он рассматривает меня без утайки и смущения.
Яр ставит пустую кружку на стол.
— Закройся за мной.
Мы проходим в коридор. Он обувается. Открывает дверь, которую мы, оказывается, оставили лишь на защёлке ручки. Закрывает её. Резко разворачивается, притягивает меня к себе. Смотрит в глаза, продолжительно целует в переносицу и выходит из квартиры. Я растеряна. Смущена, рада, сбита с толку. А ещё мне нестерпимо грустно. Поворачиваю замок, прижимаю руки к щекам и возвращаюсь в постель. Ложусь на то место, где спал он. Втягиваю оставшийся запах, сворачиваюсь клубком, накрываюсь и долго лежу так. Мы перешли на какой-то другой уровень близости. Но остаёмся сами по себе. Как я и хотела. Я же этого хотела? Откуда взялся вопрос… Я этого и хотела. От переносицы расходится лёгкий туман. Я закрываю глаза и исчезаю в нём.
Глава 28
Лиза
Просыпаюсь от сигнала будильника. Лежу минут десять, глядя в потолок.
Кажется, мы попрощались. Я сама избегала Яра после благотворительного вечера. Сама решила, что не хочу дальше утомлять его. Нечестно прятаться в нём от своих проблем. Да и ему я больше не нужна. Он меня поцеловал. Тот не дающий ему покоя поцелуй в губы свершился. Он его получил. Пусть и в одностороннем порядке. Как же бешено он меня целовал…и…занимался со мною…любовью?.. С ним так легко поверить, что я достойна восхищения и поклонения просто так, сама по себе.
— Спасибо, Яр, за эту уверенность. Я очень постараюсь её сохранить, — произношу и глажу простыню.
Надеюсь, что я тоже что-то дала ему. Просто так. Не его статусу, не его положению, не его средствам. А ему самому. Не знаю что, но что-то точно. Что-то, заслуживающее его согревающий взгляд.
Вспоминаются слова мамы о том, что такими, как он, надо пользоваться. Наверное, поэтому Ярослав один. Он не будет размениваться на фальшивые комплименты и не поведётся на подобные, шитые белыми нитками, игры. Женщина рядом будет счастлива с ним самим. Я прижимаю обе руки к груди, резко сажусь и хватаю ртом воздух. Мой шар внезапно взорвался. Приступ удушья и паники парализует. И название ему — «другая женщина рядом с ним»…
Скатываюсь на пол и выползаю на балкон. Поднимаюсь по стенке, дёргаю створку окна и прижимаюсь лицом к антимоскитной сетке. Зажмуриваю глаза и вдавливаюсь в неё. Она вылетает и падает вниз. Я встречаю поток воздуха, который наполняет лёгкие до жжения. Дышу носом и открытым ртом. Стучу себя в грудь.
— Гордым легче… На чужих дорогах не маячат… О любви, как нищие, не молят… — всхлипываю вслух на выдохах.
Я не хочу любви. Она болит. От неё болит. За неё болит! Мне просто мало Яра. Я хочу его ещё. Ещё ненадолго. Но нельзя. Иначе я заболею. Ни одному из нас не нужны выпрашиваемые встречи и унижения неловкости. Сам того не ведая, он помог мне удержаться на плаву. Дальше я сама. И он сам.
