Справедливость, которая не имеет ничего общего с законом.
Тринадцатая
С большой чашкой кофе в руке Габриэль открыла первую из десятков новых папок на своем столе. Выходные были пиковым временем для краж и каких-то потерь, а другие следователи по делу о преступлениях с мобильными телефонами нашли несколько зацепок. Она уставилась на страницу, не видя слов, когда ее мысли вернулись к вечеру пятницы. Лука и его друзья ушли как раз в тот момент, когда прибыла полиция, а Сисси вышла, чтобы поддержать Николь, когда та давала показания. Вернувшись домой, Николь, после долгих нежных уговоров, наконец-то открылась о Клинте и его жестоком обращении, что еще больше укрепило решимость Габриэль оказать ей необходимую помощь и добиться того, чтобы Клинт был привлечен к ответственности по всей строгости закона.
Не в силах сосредоточиться, Габриэль прошла по коридору, чтобы встретиться с детективами, занимающимися расследованием стрельбы в ее доме. Главный детектив был хорошим другом Дэвида, и они часто общались с ним и его женой. После смерти Дэвида она разорвала связь со всеми, кто напоминал ей об их совместных счастливых временах, и теперь она поняла, насколько стала изолированной. Может быть, эта интрижка с Лукой, где она исследовала границы, поможет ей снова найти свое место в мире.
Лука как раз был той границей. Он был почти полной противоположностью Дэвиду и другим полицейским, которых она знала. И все же ей было хорошо с ним. Она была счастливой. Живой. Пробудившейся. Он давал ей повод вставать утром с постели, который не имел ничего общего с местью, а был связан с тем, чтобы посмотреть на мир другими глазами.
Имело ли значение, что у него были «друзья», на которых он мог положиться больше, чем на 911? Или что все его друзья были итальянцами, называли его «босс» и выглядели так, будто могли раздавить булыжники голыми руками? Имело ли значение, что он всегда знал, как ее найти, или что у него был целый арсенал оружия, или что он предложил преподать Клинту урок, который, как она знала в глубине души, Клинт никогда не усвоит, будучи в руках закона? Стоит ли ей копнуть немного глубже? Следователь в ней боролся с женщиной, которая не хотела, чтобы фантазия заканчивалась.
Она добралась до двери отдела по расследованиям как раз в тот момент, когда выбегал Джефф, едва не сбив ее с ног.
— Габи! — он схватил ее за плечи, чтобы она не упала. — Я как раз направлялся к тебе. Нашли парней, которые стреляли в твой дом!
— Нашли? — Она нахмурилась, услышав его странный выбор слов. — То есть кто-то знает, где они находятся, и планируется их арест? Или их уже арестовали?
— Нет. Их нашли мертвыми, а водитель грузовика нашел их тела на обочине дороги в пустыне.
Дрожь пробежала по ее спине, и она осторожно высвободилась из его хватки.
— Как они узнали, что это они?
— Следственная группа получила номерной знак от одного из твоих соседей, который они сопоставили с отпечатком шины, найденным возле твоего дома. Дорожные камеры засекли стрелявших, направлявшихся на восток от твоего дома, и их машина снова появилась в ленте видеонаблюдения бензоколонки примерно в двадцати кварталах отсюда. Криминалисты собрали документы. Следы пороха на их руках совпадали с пулями, найденными в твоем доме, а криминалисты даже взяли образцы следов грязи на их ботинках до твоего газона. Этим парням действительно надрали задницы.
— За этим стоял Гарсия? — Ее желудок скрутило в узел.
Он покачал головой и скрестил руки на груди, из-за чего голубая рубашка плотно обтянула его широкую грудь.
— Нет. Ну, может быть. Следственная группа разослала снимки по всей стране, и ребята из Отдела по борьбе с организованной преступностью опознали стрелявших. Это были албанские наемные убийцы.
— Значит, ты думаешь, что Гарсия нанял их для того, чтобы убить меня?
— Габи… — Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. Его чрезмерная фамильярность заставила ее почувствовать себя неловко, особенно после того, как она ясно дала понять, как относится к их дружбе, и она отстранилась.
— Есть одна проблема, — сказал он, снова потянувшись к ней. — Отдел по борьбе с организованной преступностью взял дело в свои руки.
— Я думала, ОБОП просто занимается делами Мафии.
— Албанцы были не просто мертвы, — сказал Джефф, его лицо было напряженным и жестким.
— Они были избиты, и… — он заколебался, заполняя тишину драматическим покачиванием головы. — То, что с ними сделали, можно встретить только у Мафии.
— Говори прямо, — огрызнулась она. — Что с ними случилось?
— У ОБОП есть фотографии. Я не думаю, что смогу описать это словами.
Она почувствовала боль в животе и приближающуюся тошноту и бросила взгляд в коридор, в свою безопасную кабинку. Работа в полиции была мечтой Патрика, не ее. Работа в патруле была терпимой только потому, что она считала, что может изменить мир, и это давало ей что-то общее с Дэвидом. Наркотики были средством для достижения цели. Но она обнаружила, что сложные проблемы, связанные с расследованием, очень похожи на головоломки, которые она любила. И это была головоломка, которая требовала ее решить.
— Ну что ж, пошли посмотрим.— Она последовала за Джеффом в оперативный центр ОБОП и поздоровалась с дежурным детективом. Интерактивные доски, заполненные графиками и диаграммами, а стопки файлов и несколько древних компьютеров стояли на столах в центре комнаты.
— В городе так много преступных организаций, что нам пришлось попросить дополнительный кабинет, чтобы следить за ними всеми, — сказал детектив, подводя ее к доске на дальней стене. — Эта доска для итальянской Мафии. Многие думают, что смерть Энтони Спилатро ознаменовала конец долгой деятельности итальянской Мафии, которая давно работает в Вегасе, но это не так. Около двадцати лет назад все большие Нью-йоркские семьи послали парней, чтобы создать новые фракции и закрепиться в городе, и все они теперь стали новым поколением.
Джефф положил ей на плечо руку, которую она приняла за успокаивание. Она стиснула зубы, не желая раздражать его и упустить возможность получить информацию, в которой не была уверена. Главный детектив был другом Джеффа, и он проводил время, объясняя ситуацию как услугу Джеффу, а не ей.
— В Вегасе есть три больших итальянских преступных семейства — Фальцоне, Кордано и Тоскани, — объяснил детектив. — Каждая семья Вегаса — это фракция гораздо более крупной семьи Нью-Йорка. Тоскани, например, являются частью преступной семьи Гамболи. Три семьи Вегаса вели борьбу за контроль над городом в течение многих лет, но в этом году она действительно накалилась, когда кто-то застрелил трех семейных Донов и оставил семьи в условиях отсутствия власти. Тоскани разделились на две фракции между двумя двоюродными братьями, Тони и Нико Тоскани, борясь за то, чтобы захватить власть, так что теперь фактически существует четыре преступных семьи.
Габриэль вздохнула с облегчением. Никаких Риццоли. Может быть, ее воображение слишком разгулялось.
— Эй, ты в порядке? Я думаю, это не то, на что ты пришла посмотреть, — Джефф двинулся было прочь, но она схватила его за руку.
— Нет. Это очень интересно. Я хотела бы услышать больше.
— У нас есть их структура, — сказал детектив, указывая на карту на доске. — Нью-йоркские боссы и его руководство стоят во главе фракции, но каждая фракция имеет похожую структуру. Главный — Дон, за ним — его заместитель и консильоре, который обычно является старшим советником, а под ними — капо, которых обычно называют «боссами». У каждого капо есть несколько солдат, работающих на него, и у солдат есть помощники, которые являются единственными в организации, кто не посвящен в банду. Это похоже на пирамиду, в которой сотрудники выполняют основную часть работы, каждый получает процент от своего заработка, а боссы пожинают плоды.
Габриэль изучала карту.
— У вас на верхних уровнях много вопросительных знаков.
