— Значит, если я выиграю, я смогу связать тебя?
— Да! — Я широко улыбаюсь.
— Я все равно могу это сделать, — наконец, говорит он.
Ох, этот мужчина. Я вздыхаю и удерживаюсь от того, чтобы не запрыгнуть на него, потому что мы на публике и рядом дети.
— Послушай, зануда, это все равно действительно хорошее предложение.
— Я не уверен, что ты понимаешь концепцию ведения переговоров.
— Отлично. Что у меня есть такого, чего ты хочешь?
— Все, — отвечает он. Его голос низкий и хрипловатый, слово произнесено мягко, и он смотрит мне прямо в глаза, когда произносит это. Лебеди в моем животе только что нашли аквапарк, в котором есть машинки с водяными бамперами. Ты знаешь такие? Они похожи на гигантские трубы, но у них есть сиденье, и они моторизованы, и вы используете их, чтобы плавать по озеру, ударяясь друг о друга. У меня в животе определенно сталкиваются лебеди. Вращаясь по кругу и врезаясь во все на своем пути.
— Хорошо, — отвечаю я, не совсем доверяя своему голосу. Интересно, не придаю ли я этому слишком большого значения. — Если выиграю, я свяжу тебя, а если выиграешь ты, то сможешь получить все, что захочешь.
— Договорились. — Он протягивает руку, чтобы мы могли пожать ее. Это странно забавно и в то же время сексуально. Я вкладываю свою руку в его, и мы пожимаем их. За прошедшую неделю я чувствовала его руки в своих и на разных частях своего тела слишком много раз, чтобы сосчитать, но это все еще действует на меня. Искра. Течение между нами. Он подмигивает, и я чуть не кончаю на месте. Ну, не совсем. Но я чрезвычайно возбуждена и нуждаюсь в нем, и не сказала бы «нет», если бы он прямо сейчас захотел отказаться от этой игры в мини-гольф в пользу гостиничного номера и немного извращенного времяпрепровождения.
Но я могу быть терпеливой.
Более терпеливой, чем вы могли бы подумать, может быть девушка, которая сбегает на первом свидании.
Так что я по-прежнему уверена в своей блестящей победе на следующих трех лунках, но к десятой мы снова играем вничью. Он вырывается вперед на двенадцатой. На тридцатом мы снова сыграли вничью. А потом все покатилось под откос. Я проигрываю с разницей в восемь ударов. Но давайте посмотрим правде в глаза, в любом случае это победа для меня.
Я практически вибрирую от волнения по поводу того, что он захочет сделать сегодня вечером после своей победы. Штучки для задницы? Зажимы для сосков? Трахаться без презерватива? Снять домашнее секс-видео?
Признаться, что он безумно влюблен в меня?
Глава 25
Он выбирает ужин в «Фабрике чизкейков».
Ага. «Фабрика чизкейков».
В субботний вечер.
Это его выбор.
На то, чтобы занять столик, ушло сорок семь минут. Я засекала время.
И он даже не стал заказывать чизкейк.
Он заказал лосося. С брокколи. Никакого десерта. Это была почти наша первая ссора.
Я заказала пиццу с курицей-барбекю без лука, потому что все еще намеревалась заняться с ним сексом, хотя он намеренно выбрал ресторан с безмерным ожиданием только для того, чтобы позлить меня. Я также заказала два кусочка чизкейка на десерт. Они оба были для меня.
После ужина дела, наконец, пошли на лад.
— Мне нужно заехать в «Таргет», — говорит он мне, сворачивая налево от «Фабрики чизкейков», вместо того чтобы повернуть направо, что привело бы нас обратно к Кольцевой дороге и моей квартире.
Черт возьми, да.
— Вам нужно купить кое-что для вашей победы, сэр? — Я спрашиваю это своим лучшим голосом сексуального котенка, проводя кончиком пальца по его предплечью, мое воображение уже переполнено идеями.
— Именно так. — Он берет меня за руку и целует ладонь, прежде чем положить мою руку на консоль между нами, с улыбкой смотрит в мою сторону, затем снова сосредотачивается на дороге.
О, да. Сумасшедший город. Это происходит.
— Оставайся здесь, — приказывает он, ставя машину на стоянку. — Я быстро. — Еще одна хитрая усмешка, задержавшийся взгляд на моих губах, и он уходит. Машина все еще работает, и мой пульс учащается в овертайме.
Что он вообще задумал? Зажимы для сосков пройдены. Если только он не собирается купить коробку скрепок для переплета. Меня передергивает от одной только мысли об этом. Это небезопасно, так что это исключено.
Клейкая лента? Дело в том, что я не могу себе представить, как это могло бы не навредить, и я не ищу настоящей боли, просто немного забавной боли. Как, скажем, легкий ожог от веревки.
Смазка? Они продают смазку, верно?
Это пытка. Как долго его не было? Я смотрю на часы на приборной панели, жалея, что не сообразила проверить их, когда он выходил из машины. Что это было? Три минуты? Десять минут? Я понятия не имею.
Может быть, он решил воспользоваться моим извращенным предложением тюремного надзирателя и собирает для меня сексуальный костюм заключенного. Интересно, как бы это выглядело? Одел бы он меня в черный лифчик и трусики? Чулки и пояс с подвязками? Или он одел бы меня в джинсовую рубашку, голую под ней и едва прикрывающую мою задницу?
Что, если у него действительно просто закончилась зубная паста?
Я никогда в жизни не была так возбуждена. И под «никогда» я подразумеваю, что могу засунуть руку в штаны и показать всем на этой парковке. Я этого не делаю, потому что на парковке достаточно светло, и совсем не хочу, чтобы меня арестовали за непристойное поведение в общественном месте, даже если я замужем за отличным адвокатом по уголовным делам, но жутко хочу это сделать. Поэтому изо всех сил плотно скрещиваю ноги, пока жду.
Двенадцать минут. Плюс те минуты, которые я забыла сосчитать в самом начале.
Проходит еще три минуты, прежде чем он появляется. Я поворачиваю голову в сторону, наблюдая за автоматическими дверями, ожидая его появления, и замечаю в тот момент, когда двери распахиваются, и он выходит с сумкой в руке.
Вот только что, черт возьми, в этой сумке? Коробка для рубашек? Нет…
Ни за что.
Я смотрю, как он идет к машине, не сводя глаз с этой дурацкой сумки. Он не держит ее за тонкие пластиковые ручки, коробка торчит из верхней части сумки, в то время как все это зажато у него под мышкой. Затем он подходит к дверце машины. Открывает дверцу, немного наклоняясь, чтобы встретиться со мной взглядом, встряхивает коробку и улыбается, прежде чем забросить ее на заднее сиденье машины и сесть за руль.
Монополия.
Понятно, он хочет поиграть в Монополию.
Какой больной извращенец захочет играть в настольную игру, которая длится вечно, когда у него есть горячая блондинка, готовая на все? Реально. Хоть кто-нибудь?
Я поворачиваю голову и смотрю на заднее сиденье, нуждаясь в еще одном визуальном подтверждении того, что мне это не померещилось. Нет, все верно. Пакет даже не комкается, так что там определенно нет спрятанной бутылочки со смазкой, веревки или даже пачки прищепок. Я разворачиваюсь и смотрю вперед, в то время как Винс задним ходом выезжает с парковки и разворачивает нас в направлении моей квартиры.
Всю дорогу домой он говорит о том, как сильно ему нравятся наши настольные игры, и что Монополия была его любимой игрой в детстве, а я чувствую себя извращенной дурой. Может быть, все эти сексуальные намеки были у меня в голове? Я выразилась довольно ясно, не так ли? Тем не менее, приятно, что ему нравится проводить со мной время, не так ли? Время, в течение которого мы разговариваем, а не занимаемся сексом. Посмотри на это со стороны, Пэйтон. Ты ему нравишься, по-настоящему нравишься. Сегодня вечером он мог бы заниматься многими другими делами, но он хочет поиграть со мной в Монополию.
Это… мило.
Я несу свой пакет с чизкейком в квартиру. Винс несет сумку со своей игрой Монополия, все еще рассказывая о нашем предстоящем вечере эпических игр. Я убираю свой чизкейк в холодильник, а затем выдвигаю кухонный стул и сажусь, подперев подбородок рукой.
Затем Винс достает из сумки плоский сверток, достаточно плоский, чтобы я не заметила его под коробкой с настольной игрой. Он отрывает клапан, наклейка разрывает картонный рукав. Мое любопытство разгорается, когда он вытаскивает предмет из упаковки.
