Короче, был для нее мудаком, чтобы нечаянно не разбить всмятку хрупкое девичье сердце, а в итоге все-таки сделал это. Пусть и чуть позже.
Динь-Динь в свое время пришлось переехать из нашего родного города в Москву вместе с сестрой. Агата сбежала от моего друга, прихватив с собой мелкую, но мы с феей оставались на связи. Я просто не мог прекратить все это, честно говоря, мне и не особо хотелось. Висел на телефоне целыми днями, как девочка-подросток. Пока она не решила поставить точку.
— Почему ты сейчас меня об этом спрашиваешь? — она хмурится и, вероятно устав стоять на ногах, садится на расстоянии метра от меня, отгородившись ворохом подушек.
— Потому что не я написал тебе то сообщение.
— Что за чушь?
— Это не чушь, Динь-Динь. Не я отправлял тебе это.
Со стороны слышится удивленный вздох. Диана яростно мнет уголок подушки и смотрит на меня расширившимися зрачками. Ее губы приоткрыты, а розовый язычок то и дело бегает по ним.
— А кто? — сглотнув, спрашивает меня Динь-Динь.
— У меня есть несколько вариантов, но точно я пока тебе не могу сказать. Теперь хоть понятно, за что я удостоился чести черного списка от тебя. Ты меня с таким упорством туда заносила, зефирка, что сложилось ощущение, будто я тебя в подвале десять лет держал, а потом попытался извиниться. Я себе всю голову сломал, что же такого сделал, а на деле все оказалось куда проще.
— Это все из-за меня, да?
— Нет, малышка. Ты была доверчивой наивной девочкой, — хочу сказать, что вообще-то ничего и не изменилось, взять хоть ту ситуацию с сауной, но решаю промолчать. А то снова придется Диану у двери ловить, еще и не используя рук при этом. — Стоило просто нормально поговорить со мной, но чего уж теперь об этом.
— Чувствую себя последней дурой.
— Дурочкой, — поправляю ее. — Ты пока уложи эту мысль в своей головке, я скоро вернусь.
— Куда ты? — вырывает у феи, когда я встаю с дивана.
Продемонстрировав зефирке пачку с не очень привлекательной надписью, я выхожу на балкон. Щелчок зажигалки, и я вдыхаю в легкие горький дым, выпуская через секунду его в воздух. Кручу телефон в руках и думаю.
Была у меня в то время одна краля, которая вечно крутилась рядом. Ее брат обучал меня азам программирования, мы часто зависали на их квартире. Женя как-то раз спросил меня, почему я постоянно зависаю в телефоне, а Марго в это время терлась рядом.
«А» плюс «Б», получаем накрученную идиотским сообщением даже не от меня зефирку. А с учетом того что Диана и так была ни в чем не уверена и периодически устраивала мне проверки на прочность, эти якобы мои слова стали для нее грандиозным финалом. Она же по природе своей очень импульсивна.
А еще упряма, поэтому пойти на попятную уже не могла. Даже если и хотела.
Сигарету я тушу в пепельнице, пачку оставляю рядом на подоконнике. Не раз еще я сегодня здесь появлюсь. В обычной жизни к этой дряни не особо тянет, но вот в стрессе начинаю смолить как не в себя. Это даже и сигареты-то не мои, я их перекупил у какого-то мужика в баре, потому что свою пачку опустошил за час.
Зефирка выглядит умиротворенной во сне. Меня не дождалась, сил уже не хватило. Уснула, завалившись в полусидячем положении на подушки. Зато хоть теперь не хмурится и не пытается убить меня своими красивыми глазами.
Перенести бы ее отсюда, да разбудить боюсь. Только и остается, что заменить чудом не заслюнявленную подушку собой и поправить фее волосы, чтобы те не лезли в рот.
Диана периодически ерзает на мне, руку закидывает и носом трется о грудь. Хоть так. Хотя бы сейчас она меня не шугается и волком не смотрит.
Сам тоже как-то неожиданно вырубаюсь. Вроде секунду назад смотрел бокс без звука, а теперь уже солнце в харю бьет и никто сверху не придавливает. Ну и куда зефирка делась? Опять деру дала по-тихому?
Прислушиваюсь, в ванной льется вода. Ускакала принять утренний душ? Я бы на ее месте тоже не отказался, у меня футболка чем только не воняет. А фея об нее щекой елозила.
Без всякой задней мысли я достаю из шкафа кофту и, особо не думая, по инерции давлю на ручку, чтобы зайти в ванную. Вообще-то надо было постучать, но у меня мозг после вчерашней алко-вечеринки на одного плохо соображает.
Дверь поддается, и я вхожу. На автомате. А потом замираю, потому что глаза тут же выхватывают за стеклянной перегородкой силуэт Дианы. По ее точеной спине стекает пена, пальцы вплетены в тяжелую мокрую копну волос. Она что-то напевает себе под нос, и я делаю еще один шаг вперед. Меня словно невидимыми канатами тянет к ней.
Я знаю, что могу напугать Диану, но ноги словно прилипли к полу. А глаза к ней.
Вода смывает мыльную шапку с ее головы, зефирка собирает волосы на какую-то палочку, похожую отдаленно на карандаш, и берет бутылку геля для душа с полки. Когда ее ладони начинают скользить по телу, у меня перехватывает дыхание.
Момент, когда Диана поворачивается ко мне, я упускаю.
— Мирон! — фея вскрикивает и отшатывается к стене, прикрывает грудь руками. Через секунду раздумий закрывает еще и то, что находится между ее стройных ног.
Стекло запотело, поэтому вижу я не четко. Но это не мешает мне, как подростку, продолжать пялиться на нее, пожирая глазами.
— Выйди немедленно!
— Не могу, — отвечаю ей, сглатывая. Я реально прилип к месту, на котором стою.
— Пожалуйста!.. — в ее голосе слышится паника.
Только даже она не способна остановить мои мысли из категории «для взрослых». Я бросаю толстовку на стиральную машинку и шагаю вперед.
Диана не может отвести взгляд от меня. Ее глаза хаотично бегают по моему телу, она часто дышит и вздрагивает от каждого моего шага.
Когда я открываю стеклянную створку, Динь-Динь швыряет в меня мочалкой. Одна ее рука по-прежнему лежит поперек груди, а в меня теперь летят снаряды потяжелее. Но у мужиков нет столько баночек, сколько обычно стоит в ванных у женщин, поэтому все быстро заканчивается без серьезного урона.
В то время как я продолжаю наступать.
— Спокойно, зефирка.
— Выйди, выйди, выйди! — тараторит она, зажмурившись.
Воздух со свистом влетает в ее легкие, когда я оказываюсь совсем близко. Чтобы не трогать Диану, я упираюсь кулаками в стену рядом с ее лицом и смотрю исключительно на ее закрытые глаза.
— Я не хочу, чтобы ты меня боялась.
Карандаш из тяжелой копны вылетает, не удерживая ее, и волосы падают Диане на плечи. Оторвав от стены одну руку, я убираю кончики, с которых по ее телу стекает вода, от ключиц, а после провожу по этому же месту языком.
Пусть я и выгляжу сейчас как гребаный маньяк, Диана слишком сладкая, чтобы оторваться от нее.
— Открой глаза, трусишка.
— Уходи… — пищит она.
— Если бы это было в моих силах.
Ее грудь быстро поднимается и опускается, пальцы впились в кожу так сильно, что Диане, наверное, больно от этого.
— Помнишь, как тебе было хорошо со мной? Не в тот последний раз, — шепчу я ей на ушко, не забывая прикасаться губами к нему. — Сегодня не будет больно, я просто немного тебя потрогаю.
— Н-нет…
— Точно нет? А так? — мои пальцы обводят выступающую тазовую косточку, и я чувствую, как на теле Дианы мгновенно выступают мурашки.
Она не подпустит меня к себе, если я не буду наглым. Просто закроется и отстранится еще больше. Поэтому мне нужно как можно быстрее напомнить фее о том, что я вообще-то не настолько подонок. И умею делать так, чтобы она стонала не от боли.
Никакого времени на подумать для зефирки. Или так, или она сбежит от меня в истерике.
Первым делом — заставить ее перестать закрываться от меня. Для этого приходится перехватить ее тонкие запястья над головой одной рукой и тут же начать целовать Диану, чтобы у зефирки не было времени все осознать.
В особенности осознать наличие моей ладони на ее груди.
Достаточно один раз скользнуть по соску, как он превращается в маленький розовый камешек. Проделав то же со вторым, я разглядываю результат своей работы, пока свободное место в паху моих джинсов стремительно сокращается.
