Но время шло, час, еще один и еще, а Ветров не возвращался. А когда в дверь снова постучали, я чуть не закричала — нервы уже были как хрустальные струны.
— Госпожа Иволгина? — спросил меня оказавшийся за дверью парень в униформе служащего отеля.
— Что?
— Вы госпожа Иволгина Валентина? — терпеливо повторил он и когда кивнула, протянул мне небольшой круглый поднос, на котором лежал конверт. — Тогда это вам. И велено было передать, что вашему спутнику пришлось срочно уехать и он не планирует возвращаться. Но вы можете оставаться нашей гостьей сколько пожелаете — все будет оплачено. А так же, на ваше имя забронирован билет на самолет с открытой датой, его скоро доставят. Желаете заказать завтрак?
— Нет. — пробормотала, забирая и тут же открывая конверт в поисках записки от Егора, которая все объяснит, но на пол посыпались только пятитысячные купюры.
В шоке глянула на совершенно пустой уже поднос.
— Как же так? — прошептала, наблюдая, как служащий кинулся подбирать деньги, развернулась и поплелась в номер к кровати, чувствуя, что на каждом шагу разваливаюсь на части.
— Я оставлю все тут на столе. — донесся как из другого измерения голос, а потом наступила тишина.
Глава 22
Егор
— Доброе утро, Егор Андреевич! — улыбнулся мне Валера, местный бармен и протянул сложенный вдвое листок. — Вам просили передать.
“Поднимайся ко мне, я уже все заказала в номер. 412”
Забить, развернуться и уйти в номер, но только в тот, где оставил спящей заласканную до изнеможения Валю. Вот чего мне захотелось, но скривился и пошел в четыреста двенадцатый. Это что-то уже на уровне автоматизма — делать так, как хочет Вера.
Естественно она встретила меня в одном белье и небрежно наброшенном пеньюаре. Кружево было тончайшим, как будто работали ткущие розовым золотом пауки и так выгодно эффектно оттеняло брахатистую смугловатую кожу.
— Привет, мальчик мой! — Вера вскочила со стула и бросилась ко мне навстречу, обхватывая за шею, окутывая ароматом знакомого будоражащего парфюма и вынуждая обнять чисто автоматически. — Как же я по тебе соскучилась, Егорушка.
— Мы договаривались о встрече в кафе. — вздохнул я, опуская руки.
— А я подумала, что тут нам будет гораздо удобнее. Идем, я не завтракала без тебя. — Вера схватила мою руку и потянула к серверованному столу. — Выпьешь со мной?
— Я, пожалуй, воздержусь.
— С каких пор у тебя появилась необходимость воздерживаться? — лукаво сверкнула карими глазами Вера, и мне подумалось, что эту манеру в разговоре все мигом сводить в эротическую плоскость я подхватил от нее. — У твоей новой спутницы не слишком горячий темперамент? Кстати, она не очень похожа на твой обычный ти…
— Не нужно этого, Вера! — вырвалось раздраженное и тут же поразился сам себе. Я что-то запрещающий этой женщине. Нечто новое.
Но новым оказалось не только это. Я смотрел не отрываясь на Веру, а видел совсем не ту, кого знал все эти годы. И не потому, что изменилась она. Моя первая любовница оставалась все той же: как будто неподвластной возрасту, великолепной красавицей и от природы, и благодаря тщательному уходу за собой, она буквально лучилась обещанием всего порочного, без малейшего при этом намека на откровенную вульгарность. Каждое ее движение, поворот головы, лениво-чувственная улыбка, манера сидеть, ходить, говорить были завораживающими. Где бы она не появлялась, она не оставалась незамеченной. Вера умела себя подавать. Точнее — продавать. И я давно ведь это знал, но вот сейчас будто осознал окончательно.
Я смотрел на Веру, как двигаются ее полные губы, что-то говоря мне, а вспоминал прошлую ночь с Валей. Как она рассказывала мне о своей жизни. Почти по-детски эмоционально, в красках и жестах, расшатывая нечто во мне, заставляя откликаться, видеть ее мир за гранью нашего здесь и сейчас, делать то, чего я всегда избегал. И я ни разу не захотел остановить ее, утащить просто в привычную плоскость чистого секса.
Видел отчаянно-хмельной блеск восхитительно-зеленых глаз моей Иволги, когда она, краснея и рвано хватая воздух, стала целовать мой живот. Вспоминал, как она зажмурилась, окончательно решаясь и коснулась дрожащими губами головки члена, а я лежал — весь сплошной натянутый нерв, сцепив зубы, чтобы не испугать невинную робкую певчую птицу пошлым жаждущим стоном. В тот момент я не помнил ни единого орального акта из всех, что у меня были. Меня трясло в предвкушении от такого же первого опыта подобной ласки, что излучала сейчас Валя.
Она вся ведь такая. Ничего не скрывает, никакого второго дна, притворства, красивой подачи, анализа постоянно, как она выглядит со стороны. Порывистая, честная, способная отдаваться без остатка, реально тонуть в наслаждении, запросто увлекая и меня, столько уже перепробовшего, за собой. А вчера я узнал, что она так же, с полной отдачей готова дарить его сама. Именно дарить, что бесценно. И тут похрен на неопытность, потому что, меня так не от самого процесса минета штормило, а от ее искренности в желании дарить мне удовольствие. Она это делала для МЕНЯ! Происходящее было только нашим. Не потому, что мы были наедине, а потому что такого не было и не будет больше ни с кем.
— Егорушка, ты меня не слушаешь? — Вера встала и шагнув ко мне, грациозно опустилась на колени, скользнув ладонями по моим бедрам и искушающе улыбнувшись. — Похоже, мне стоит более тщательнее добиваться твоего внимания, да, малыш?
Она стала легко поглаживать мои бедра, подбираясь к паху и глядя на меня снизу вверх, чуть приоткрыв полные влажные губы и реакция моего дрессированного ею тела, само собой, последовала.
Вот только, впервые в жизни, мне стало от этого противно. От себя, пережившего ночью нечто прекрасное, но уже поутру запросто готового для привычно-порочного противно стало. Готового даже сейчас, когда вдруг отчётливо стал видеть, что я сам не имею значения для Веры. Вот такой же искушающей и готовой дать-продать все она бывает для любого, кто заплатит. А Валя была только для меня.
Но я из мира Вер, из мира теплой влажной продажной грязи, из мира где всем на друг друга плевать, как только прекращается процесс не обременительного обязательствами общего удовольствия. И мой долбаный стояк в ответ на первые же прикосновения Веры — тому неоспоримое подтверждение.
А Валя … из совсем другого. Из того, где грудью становятся на защиту подруги. Где есть семья, совсем не идеальная, но за нее все равно горой и отдашь последнюю копейку. Где можно рассказать о себе все-все и ни разу ничего не устыдиться, не умолчать. Где я мог быть мужчиной, связавшись с которым такая девушка, как Валя могла бы не пожалеть об этом. А не только и способным, что затягивать ее в свой мир продажной теплой грязи.
— Вера, ты ведь не просто так со мной пересеклась. — поймав ее тонкие запястья с золотыми браслетами, я отстранил их и поднялся. — И в Россию зимой приехала отнюдь не со мной повидаться. Чего ты хочешь?
— Да я вроде тебе это как раз и собиралась показать. — ответила она, медленно поднимаясь так, чтобы задевать меня грудью.
— Перестань. Секс со мной давно стал для тебя лишь пикантной приправой к основному блюду. Сколько?
— Знаешь, мне обидно слышать от тебя такое, мальчик мой. Ты всегда был для меня особенным. Ты лучший любовник, что у меня был, и я никогда с тобой не притворялась.
Ну ещё бы, ты ведь сама меня под себя и выдрессировала.
— Я и не утверждаю обратного. Просто хочу перейти сразу к финальному моменту. — я не хотел ее обижать, тыкать в суть наших отношений, ведь самого же все устраивало до сих пор. Просто я больше ничего не хотел с ней и вообще сейчас, только остаться одному и навести порядок в собственной башке.
— Что с тобой, Егорушка? Неужели та смазливенькая мыш…
— Я же сказал — не нужно этого! Не смей говорить о Вале! — больше не сдерживая раздражения, рявкнул я.
