Знакомые до боли стены, выводящие в зал мерцающих огней и прожекторов. Гудящая толпа фанатов и болельщиков — все ждут финального кровопролития! Толпа скандирует «Идол»! Все в предвкушении моей победы… а я ищу глазами Алису. И нахожу… Задерживаю дыхание в желании кинуться к ней, вырвать из рук Германа и еще одного отморозка, между которыми она сидит, и закончить этот спектакль прямо сейчас. Я даже неконтролируемо дёргаюсь в их сторону, когда девочка всхлипывает, завидев меня, но вовремя беру себя в руки. Мне уже намекали на мать и сестренку. Рисковать нельзя.
Осматриваю Алису, заглядываю в огромные синие глаза и на секунду прикрываю свои. Это, сука, очень тяжело понимать, что девочка опять страдает из-за меня. Открываю глаза и сам не замечаю, как останавливаюсь возле ринга, смотря на Алису. Она такая маленькая, уязвимая, испуганная. Губы все искусаны, руки сжаты в кулаки, и огромные глаза смотрят на меня с надеждой. Да, маленькая, потерпи немного, я уже рядом, каких-то двадцать минут, и я тебя заберу. Буду на коленях стоять вымаливать прощение. Она такая бледная, сжимает пальчики, а мне хочется поцеловать каждый из них.
— Люблю тебя, — шепчу ей одними губами.
Не знаю, понимает ли она меня. Сейчас мне важно это ей сказать. Перевожу взгляд на Германа и передаю ему всю свою ненависть. И до ублюдка доходит, он отводит глаза.
Запрыгиваю на ринг, смотрю на прыгающего из стороны в сторону соперника. Он разминается и с ухмылкой поглядывает в мою сторону. Он точно знает, что сегодня будет купаться в лучах славы. Ну и что, нравятся тебе «театральные» победы? Меня бы тошнило от них. Рефери приглашает нас к центру ринга и объясняет правила, звучит гонг, бой начался… а мне впервые хочется, чтобы он побыстрее завершился.
Соперник выкидывает пару прямых ударов для разведки и тут же бьёт в бедро ногой. Удар не сильный, но со стороны очень даже эффектно. Зал ревет и требует продолжения! Двигаемся в стойке, он, держа дистанцию, расстреливает меня прямыми в голову и лоукиками. Растягивая удовольствие, не идёт на сближение и не хочет переводить бой в партер. Я просто обороняюсь, не нападая. Весь первый раунд прошёл в режиме обороны и полного моего бездействия. Гонг — раунд завершён! Толпа продолжает меня поддерживать. Но я всех разочарую…
Иду в свой угол, где тренер уже ждёт меня с кучей претензий и наставлений. Да я обещал шоу, да мне нужно бороться, чтобы бой смотрелся эффектнее. В этом мире не ценится просто спорт, всем нужно шоу. А я не хочу ничего изображать. В другом углу ринга сидит клоун, которому это нужно, вот пусть и выкладывается.
— Включайся в бой! Не будь таким пассивным, отвечай на серии и переводи его на настил, — тараторит тренер, а я лишь ухмыляюсь.
Скалясь, перевожу взгляд на Германа. На Алису пока не смотрю, потому что могу всех здесь уложить за ее синие испуганные глаза.
Гонг. Второй раунд! В другой ситуации мне бы хватило одного раунда, чтобы уложить этого соперника… И те, кто хорошо меня знает, не понимает, что происходит.
Тактику соперник не меняет и так же начинает с дальних прямых. Первая серия проходит, и тут же удар в корпус с ноги. Отскакивает и повторяет. И тут мне это надоедает. Я должен лечь, но кто сказал, что я не могу наказать этого клоуна за излишнюю самоуверенность? Пусть знает цену своей победе. Это не спорт братишка, ты ничтожество, раз на такое подписался.
Соперник замахивается, и я ухожу под руку, короткий боковой в голову проходит чётко и отбрасывает его на колено. Зал ревет, торжествуя, и тут я могу добить это ничтожество двумя ударами, тело уже кидается добивать, но я не могу! Нужна возня! Откидываю слабака назад и жестом приглашаю его в стойку. Никогда так не делал…
Соперник уверенно поднимается. Ели я проведу ещё одну контратаку, то по инерции добью его, выпустив зверя. Бросаюсь сопернику в корпус и пытаюсь повалить, подсечка опорной ноги, рывок, опрокидываю его на ринг и прижимаю. Даю ему возможность сопротивляться, но никакого сопротивления нет, он даже не пытается захватить руку или ногу, просто возится в желании выползти из-под меня и уйти в стойку. Но для меня это неприемлемо, надо удержать его на настиле. Делаю болевой захват на лодыжку и начинаю выворачивать. Получи, ничтожество, ты, конечно, уйдешь победителем, но боли хапнешь! Соперник оживляется и начинает интенсивно бить в голову, удар за ударом, не останавливаясь, молотит в надежде, что я отпущу его ногу.
Зал в восторге! Все любят чужую боль и кровь! Если продолжить удержание, то соперник может не выдержать и сдаться. Нужно подниматься…
Отпускаю ногу и вскакиваю в стойку. Нелогично с моей стороны, судьи и рефери могут что-то заподозрить. Но мне плевать, пусть потом промоушен в этом копается.
Зная, что бой куплен, соперник в виду своей тупости идет с открытым забралом, не меняет тактики — всё те же серии и удар ногой. Но я продолжаю играть и попадаю чётко в челюсть. Он не видел момента удара, а это нокаут… Его ноги подкашиваются… и в этот момент я оглядываюсь на Алису. Твою мать! Я заигрался! У меня почти останавливается сердце, когда соперник оседает, пошатываясь…
Выдыхаю, когда он чудом не падает, опираясь на канаты… Звучит спасительный гонг! Я не могу оправиться от испуга. В холод бросило не только меня, но и всю команду в моем углу. Никто не ожидал, что я заиграюсь. Это неосознанно, на автомате и рефлексах. Натренированный годами организм реагирует мгновенно, опережая сознание! Рефери разводит нас по углам. В глазах тренера страх и недоумение одновременно.
— Что ты творишь? Уходи в партер или падай на второй минуте, — шепчет мне на ухо Жора.
Все, как гиены, готовые разорвать. Вновь перевожу взгляд на девочку, которая, по-моему, уже искусала губы в кровь. Вот мой стимул проигрыша. Ты моя победа, малышка, а все остальное пусть горит в аду. Пора заканчивать.
Гонг! Третий раунд, он же последний. Соперник начинает атаковать, лоукик в бедро и тут же серия в голову, уклоняюсь влево и… тухнет свет. В глазах темно, я подставляюсь, позволяя себя бить, теряя ориентиры. Редкий момент, а вернее — впервые за свою карьеру я испытал свою же тактику на себе. Позволяю ударить себя коленом и оказываюсь лежащим на спине. Из носа хлещет кровь, голова идет кругом, но я улыбаюсь. Еще несколько минут, и все закончится.
Рефери поднимает мне голову, пытаясь привести меня в чувства. Прислушиваюсь к себе, понимая, что вполне могу подняться и продолжить бой. Но я не буду этого делать. Продолжаю изображать нокаут, валяясь на матах. Зал разочарованно ревет, призывая меня подняться. Нет, я больше не ваш Идол.
Соперник скачет вокруг, поднимая руки, досрочно объявляя себя чемпионом, а я смотрю в потолок и скалюсь, утирая кровь. Сука! Так сладко я еще не проигрывал. В жизни есть другие приоритеты.
Ко мне подбегает тренер, наш доктор, пытаясь остановить кровь. А я отмахиваюсь от них, соскакиваю с ринга, подхожу к Алисе, беру ее за руку и веду за кулисы, сильно сжимая маленькую холодную дрожащую ладошку. Это не по правилам, я должен был дождаться официального объявления победителя. Но мне плевать, я делал это только ради девочки, которая теперь в моих руках, и я больше никогда не упущу ее из виду.
ГЛАВА 27
Богдан
За нами бежал врач, тренер, помощники, но я никого не видел, кроме Алисы. Оказывается, так бывает, когда все, чем жил, к чему стремился становится на одну чашу весов, а маленькая девочка — на другую, и она значительно перевешивает. Меня колотит от выброса адреналина и от того, что я держу Алису в своих руках. Пропускаю девочку в раздевалку, отталкиваю всех и запираюсь. Никого не хочу видеть — только ее! Впервые в жизни боюсь потерять девушку. Впервые девушка значит для меня больше, чем сама жизнь.
