Он сдернул с меня остатки рубашки и прошелся пальцами по лопаткам, опустил ладони ниже на поясницу и пощекотал кожу нежными поглаживаниями. Обхватил за талию, оторвал от себя и отбросил меня спиной на подушки. Потянулся к поясу, что удерживал мои штаны. Судорожно отстегнул и стащил с ног брюки. Засмотрелся на темнеющий треугольник и вцепился в ягодицы. Протиснулся между ног и прижал меня весом своего тела к перине.
— Ты спешишь, — прошептала я. — Дай на тебя посмотреть, дай изучить…
Отпрянув, он заметно смутился, по щекам расползлись алые пятна, а веки прикрыли подернутые страстью глаза, которые тут же открылись, будто оборотень взял себя в руки, и засияли знакомым фосфором.
— Хочешь меня раздеть? — улыбнулся, нить белых зубов хитро сверкнула, выглянув на миг между красивыми губами.
— Очень.
— Я весь твой, Лиа, — шаловливо подмигнув, оборотень развел руки в стороны.
Потянув его на себя, я надавила на крупное плечо и заставила Армана лечь.
— Закрой глаза… — попросила.
Оборотень подчинился и, приоткрыв губы, судорожно вдохнул. Старался не двигаться, но мощная грудь часто вздымалась, а густые ресницы трепетно подрагивали, пряча сияние глаз.
Я немного отстранилась, помедлила, потому что смущалась и боялась своих желаний. Нет, не боялась, а скорее опасалась их, потому что…
Это было на грани непередаваемых ощущений. И внутри словно разгоралось что-то мощное и уничтожающее…
Это было прекрасно.
Провести ладонями над рельефными мышцами груди Армана, почувствовать, как дрожит внутри него воздух, как он со свистом выходит, просачиваясь сквозь стиснутые зубы, как мужчина опадает, чувствуя на расстоянии мое тепло, и стискивает руки в кулаки, напрягая жгуты мышц на плечах и выделяя канаты четких вен. Мои ладони засияли от огненной магии, но я не прикасалась к Арману, а лишь вела-дразнила руками вниз, вдоль литых мускул, чтобы пересчитать кубики на прессе, увидеть, как смуглая кожа покрывается пупырышками, и, наклонившись, слизать солоноватый трепет оборотня.
— Не подглядывай, — прошептала, сместившись еще ниже.
Он улыбнулся, поджал губы и сильнее зажмурился.
— И не улыбайся, — наигранно разозлилась и потянулась к застежке на его брюках, опустила на нее ладони, чувствуя налитость и жар под пальцами. — А то… остановлюсь.
— Коварная, — шепнул и уголки чувственных губ дрогнули, но он сдержал улыбку. Набрал полную грудь воздуха и с шумом выдохнул. — Хочу смотреть на тебя, — не открывая глаз, немного приподнялся и потянулся ко мне рукой.
— Нет-нет, ты уже достаточно смотрел, — понизила голос до хриплого смеха и потянула бегунок застежки вниз, дрожа от предвкушения. — Теперь моя очередь.
Он уронил руку на постель и откинул голову назад на подушку, вытягивая напряженную шею.
Я не из боязливых, но, наклоняясь, чувствовала, как дрожу всем телом. Вдохнула пряность горячей кожи. Приоткрыла осторожно глаза и невесомо провела пальцами вдоль налитого ствола.
Арман слабо вздрогнул, и мышцы его пресса напряглись.
Сейчас он казался безумно уязвимым, и это по-своему заводило.
Я тронула кончиком языка шелковистую кожу у основания, обвитую налитыми венами, и повела вверх. Медленно. Мучительно.
Он смял простынь в кулаках и качнулся бедрами мне навстречу.
По телу побежала новая дрожь, волна за волной, накатывающая, огненная. Я осмелела, обвила губами головку и приняла его в себя. Испытывая безумную жажду, желая подчинить и покорить.
Отдаться.
Он проталкивался в меня осторожно, подхватывая медленный ритм, проникая все глубже с каждым новым движением. Опустил руку на мою голову, поиграл пальцами в волосах и схватил за затылок, немного нажимая, направляя, задавая новый, более быстрый темп.
Я посасывала плоть, погружалась максимально до легкого распирания и ловила каждый взмах бедра и слышала судорожные вдохи.
Отпустила Армана на миг, чтобы облизнуться и провести по ложбинке, потеребить ее кончиком языка, слизывая влагу и терпкую сладость.
Он выпустил рычащий стон, обхватил мою шею второй рукой.
— Не могу больше держаться, — прохрипел и откинул голову на бок, сжал губы до бледных ровных линий.
— Я что-то сделала не так? — отстранилась, перехватила его рукой и ужаснулась величине. Как он во мне помещается?
— Наоборот, — надрывно выдохнул оборотень. — Иди ко мне, — распахнул глаза и они заблестели безумием. Потянув меня на себя, погладил по щеке и коснулся пальцем влажных от его соков губ. — Хочу ласкать тебя, пока ты это делаешь. Повернись ко мне спиной.
— Нога… Я не удержусь, Арман.
— Я буду тебя держать, — обдал жаром возбуждающего дыхания. — Ложись на меня сверху на живот. Хочу трогать твою попку.
Я закусила щеку:
— Это безумие… — но повернулась и перебросила через него ногу.
Вцепившись в ягодицы, Арман подтянул меня к своему лицу и аккуратно раздвинул половинки. Провел пальцем до затвердевшего бугорка, обвел его, погладил и прошелся влажным языком по тому же пути. Погрузил трепещущий упругий кончик в мое нутро.
Так остро и немыслимо порочно, что я едва удержалась от крика, застонала, сцепив зубы, задрожала над Арманом. Сквозь мутное сознание дотянулась до него и, лизнув, накрыла губами.
Неистово и умело он ласкал, посасывал и облизывал нежные лепестки. Рычаще стонал в унисон со мной. До томной боли сжимал пальцами ягодицы, щипал, царапал кожу. Страстно проталкивался в мой рот, глубоко протискиваясь внутрь горячей плотью.
Это сладкое единение отдавалось в теле звеняще-горящей струной. Она натянулась, сковала бедра и вздернула меня, будто стрелу выпустили в цель.
Я выгнулась, в сладкой панике выпустила Армана, боясь укусить, сдавила пальцами его бедра и закричала, отчаянно забившись от ласк.
Он не выпускал мои ягодицы из тесного захвата до тех пор, пока по венам не разлилась мягкая нега. Аккуратно перекинул больную ногу и потянул меня на себя, заставляя лечь спиной на кровать. Поймал мои приоткрытые от тяжелого дыхания губы и смял их в требовательном поцелуе.
Опустив ладонь на грудь, обвел кончиками пальцев ареолы сосков и устремился вниз, продолжая ласкать мои губы и рот. Раздвинул подрагивающие ноги и, протиснувшись между ними, медленно вошел до самого упора.
Я тихо замычала ему в губы, выгнулась навстречу.
Арман вдруг разорвал поцелуй и заглянул в глаза так, будто хотел что-то сказать, но лишь еле заметно улыбнулся. Радужки оборотня блеснули фосфорными вкраплениями, как светлячки в ночи.
— Арма-а-ан… — вытянула я, то принимая его до предела, то отталкивая. И снова качаясь до критической точки, обнимая руками до ломоты мышцах, прижимая бедра к его бедрам, стремясь за ощущениями нового взрыва.
— Лиа… — прошептал оборотень и почти полностью вышел из меня, чтобы снова войти более резко. Хлестко. С чувствительным ударом.
— Скажи… скажи еще… — подалась навстречу.
— Моя Лиа… — возбужденно выдохнул, ускоряясь. — Только моя, — поймал мой взгляд и прожег звериной страстью до жара в груди.
— Безумец… — принимая его, шептала и выгибалась. — Стервец… Мой! — и от массивных, частых толчков взорвалась снова.
Он содрогнулся, зарычал, впиваясь пальцами в мою талию. Излился мощно, замедляя движения внутри. Припал к моей груди влажным от пота торсом, зарылся рукой в моих волосах и прошептал на ухо:
— Как я теперь смогу тебя вернуть?
— Как я теперь смогу тебя забыть? — прошептала в ответ, прижимаясь к нему всем телом.
Глава 22
Лилиан
Какое-то время мы просто молча лежали в обнимку. Арман играл с моими волосами, пропуская пряди между пальцев, а я льнула к его груди, прислушиваясь к биению звериного сердца.
— Ты любил раньше? — захотелось спросить.
— Я уже говорил, что нет, — стиснул мой затылок и помассировал.
— Помню, — улыбнулась и приластилась к его плечу. — Но тогда ты говорил это со злостью. Вдруг что-то поменялось. Ладно. Расскажи о своей первой близости.
