— Ничего страшного. Пойдем в ванную, помоемся, — протягиваю ему руку.
— Можно, я? — тут же вскакивает Марина.
— Пожалуйста!
Подаю банное полотенце. Они уединяются в ванной.
Внезапно звонит Саша:
— Я продукты принес, раньше доставили. Откроешь?
Открываю подъездную дверь через домофон, потом квартирную. Входит красавец, румяный с мороза, в распахнутой куртке с непокрытой головой и большой коробкой в руках. Опускает ее у зеркала. Тут мои сыновья пробегают друг за другом мимо по коридору.
— А где Сережа? — крутит головой заботливый папаша.
Киваю на ванную комнату, откуда доносится шум воды из душа, ласковые уговоры и даже детская песенка в исполнении моей подруги.
— Облился компотом, в таком нежном возрасте бывает. Марина его моет. В гости пришла.
Александр распахивает глаза точно так, как до этого делал его сын. Потом суживает до щелок:
— О матери вспоминал?
— Ты знаешь, нет. Некогда им, играют мальчишки. Чаю попьешь?
— Тороплюсь.
А сам топчется в прихожей. Вот открывается дверь ванной комнаты, и выходит Марина, держа на руках укутанного в махровое полотенце мальчика. Причем Сереженька голыми ручками доверчиво обнимает ее за шею. А Марина все также в гриме, перчатках и водолазке с высоким воротом. Интересно, что ко мне этот мальчик обниматься не лез.
Саша так и застыл, глядя на эту картину.
— Привет, — можно считать, что он это сказал всем присутствующим. — Ты как, сын? — теперь обращение точно по адресу.
— Нолмально, — отвечает.
Кстати, сегодня Сережино «р» значительно ближе именно к «р», а не к «л», как вчера. Сын оборачивается и тянется к папе.
У Александра вздрагивают губы, точно пытаются улыбнуться, но он качает головой и отстраняется:
— Я холодный.
Тогда ребенок снова прижимается к груди Марины. У мужчины брови поползли вверх. Я подхватываю коробку с продуктами и шустренько удаляюсь на кухню из зоны видимости моих гостей. Но подруга, явно растерянная, ничего не говорит. Понимаю, что она и сейчас любит, но все так же робеет перед своим Сашей. Возможно, он даже не знает, что она пыталась его спасти. Он молча уходит.
Я была уверена, что Вова обо мне забыл. А вот и нет — входящий от него.
— Слушаю тебя, Володя.
— Наташ, я тут вспомнил, что Марина Воробьева нам с тобой кое-что должна.
Глава 24
Подруга ушла. Я с детьми погуляла, и накормила, и спать уложила. А тут — Вова.
— Я чего звоню-то, — говорит. — У моего главного на днях юбилей, полсотни лет стукнет — это тебе не игрушки. А он большой любитель эксклюзива. Вот я и подумал сделать ему подарочек…
Вова там у себя отвлекся на что-то или же просто сделал театральную паузу.
— Ты, что, рассчитываешь Марину ему в постель подложить?! — не выдерживаю я.
— Как вариант, — ржет, как конь. — Но заметь — это сказала ты! А что — гастроли элитной проститутки из главного Филиппинского борделя. Это точно эксклюзив!.. Ну, хорошо, из престижного.
— Она не настолько многоопытна.
— Да? А жаль. — Отсмеявшись, он продолжает. — Она же вроде хорошо танцует? Короче, хочу, чтобы она выступила в этом своем откровенном имидже с танцем или эротическим шоу на его днюхе. Ей же все равно скучно дома сидеть.
— Хорошо, я с ней это обсужу.
— Отказ не приму. Там все будет по высшему разряду. Само собой, тебя приглашением обеспечу. И ей заплачу, немного, — добавляет он явно через силу. — Ну, а если она будет иметь успех, не исключены и другие интересные предложения. Пусть постарается!
— Я тебя услышала. Только обеспечь меня двумя пригласительными. Ей будет проще танцевать для конкретного человека, поверь.
Я вдруг подумала, что Саша не видел, как она танцует — разговора об этом не было. А я видела, еще в школе. Не думаю, что после Филиппин она стала танцевать хуже. Если она молчит, так может, лучше выразит себя в движении. Пусть ему будет сюрприз.
— Если ты имеешь в виду Александра, с которым ты летала в Манилу — я только за. Должок закрою. Он меня на интересную мысль натолкнул. Итак, первый рабочий вечер нового года, в девятнадцать часов. Адрес кину сообщением. Не опаздывайте.
Александр
Генеральный вызывает. Через секретаря передал. Значит, все будет официально, скорее бы уж. Цех полупустой, административный корпус — тоже. В новогодние каникулы работают только те, кому уж очень надо.
Шеф сидит, набычившись, глядит иcподлобья. Прямо коррида в кабинете. Вдруг я испугаюсь?!
— Доброго! — вхожу и закрываю за собой дверь.
— И тебе не хворать. Где моя дочь и внук?! — гремит, шарахнув кулаком по невинной столешнице.
— Сережа в семейном детском саду, — сажусь без приглашения. — Кстати, очень доволен, что его не мучают бесконечными занятиями, а разрешают побегать и поиграть с другими детьми. Светлана — в КПЗ. Засунул ее туда не я. Взяли ее вместе с главой наркомафии во время совместной операции полиции и управления по контролю за оборотом наркотиков, в его постели, кстати. С ее слов, от которых она, конечно же, позже откажется, так как была под легким кайфом, она прибыла туда налаживать поставки.
У Евгения челюсть отвисла.
— Так что жди, генеральный, тебя скоро побеспокоят. И еще вспомни, уважаемый тесть, как ты уговаривал меня жениться, а не просто ребенка признать, зачатого на веселом Дне студента, как я хотел. Ты говорил, что у меня будет семья. Где же она? Думаю, ее никогда и не было… И у тебя, кстати, тоже. Это совсем не образец того, чего я жду от семейной жизни.
У него лицо побагровело. Но молчит. Я сказал бы ему больше на эту тему, но и без того как бы его кондратий не хватил. Мне это ни к чему. Встаю, наливаю ему воды из бутылки и подвигаю упаковку таблеток, которые он постоянно принимает для сердца, и говорю главное:
— В первый день после праздников подаю на развод. Так как у нас общий ребенок, разводить будут в суде. Предлагаю решить по-быстрому и тихо, ребенок со мной. Если нет — сначала будет лишение родительских прав на основании документов задержания. Обдумай на досуге.
— Присмотри за боссом, — советую секретарю, выходя. — Что-то он плохо выглядит. А ему еще волноваться и волноваться.
Возвращаюсь к Дмитрию Петровичу, нашей звезде химического синтеза.
— Есть? — спрашиваю с надеждой, ставя перед ним стакан кофе из автомата и подкладывая плитку горького шоколада.
— Нет, не понимаю, что это дает, — вздыхает главный технолог, принимаясь за перекус и обводя взглядом лабораторию, в которой тестирует захваченные мной из Манилы образцы жидкостей. — Понятно, что сделано на основе наших присадок, но с непонятными свойствами. И чего-то не хватает. Если бы ты еще пару составляющих оттуда прихватил…
— Извини, не подумал, что лодка понадобится значительно большая, не предвидел серьезный груз… Это должно быть что-то важное, но простое и изящное. Там не Бог весть какой технологический процесс был, кустарщина, фото я тебе показывал. Наркотики для тестирования не попросишь? — подшучиваю.
— Нет, это не наше направление, — отвечает серьезно, весь в своих мыслях.
— Попробуй вслух проговорить весь процесс. Это иногда помогает выявить логические несоответствия.
Рассказывает. Насколько я могу судить, все убедительно. Просто ему нужно еще время, которого у нас может не быть.
Тут звонит Наташа. Напрягаюсь. Что-то с Сережей?!
— Все хорошо, не сопи, — начинает с важного. — Сейчас мальчишки рисуют, в альбомах, на столе и немножко на обоях, но хуже уже не будет, подрастут — переклеем. Звоню сообщить, что известный тебе Владимир Маркелов оставил приглашения на крутой банкет для тебя и меня, отказа не принимает, а с ним лучше не шутить. Дату и время скину, форма одежды — праздничная. С детьми в этот день будут Миша и моя мама.
