Но зная свою мачеху, Сашка с Лёшкой уже травили анекдоты и ржали как кони. В их гулких басовитых голосах пропало. истеричное визжание моей матери
Это моя Ма. Я должен был подумать об этом, прежде, чем вести Велю сюда.
Вельчонок не услышала, что ляпнула моя родительница?
Глянул на Эвелину, которую не пускали в квартиру, держали на пороге мои надёжные родственники — Лёха и Сашка, двое их жён.
— Велечка, не раздевайся, — натянул я улыбку, — сейчас будет сюрприз.
Я, не снимая ботинок, прошёл в гостиную мимо отчима, который поймал меня за руку.
— Предупредить не мог? — зло прошипел он.
Мой косяк. И серьёзный.
Если Ма не вынесет мозг мне, то пострадает отчим.
Жаль, но он сам такую жену выбрал, по слухам, очень похожа на его родную мать. Привычка – дело серьёзное. Я бы не рискнул продолжить традицию.
Крашеная, замазанная Лена, стуча каблуками, бежала за мной в зал.
— Паша, давай поговорим, — пищала она.
— О чём? — второпях схватил со стола бутылку шампанского.
— Павел! Я что сказала?! — рявкнула мать.
По большей части именно из-за этого адского тона я и хотел побыстрее свалить из дома. А теперь из Москвы. К отцу.
Ма… Она такая…. Не представляет, что дети могут болеть или родиться с отклонениями. Я у неё единственный ребёнок, красавчик. В спорт пошёл, потому что ей нужен был сильный сын, учился отлично, потому что ей нужно было хвастаться перед подругами моими оценками. Но потом надо мной взяли шефство сводные братья, они мне популярно объяснили в мои семнадцать лет, что это никогда не кончится и угодить такой женщине невозможно, и пока меня, как бычка не женили, а потом не сожрали, нужно тикать.
Семья родного отца тоже имела на меня влияние, поэтому я поступил туда, куда захотел.
Мама же предпочла, чтобы я учился на факультете миллионеров и вышел с пятого курса с состоянием. В бизнес пришлось идти, потому что меня пилили, начиная ещё со школы, что я живу за чужой счёт.
Где лёгкие деньги для такого как я?
Правильно, фотосессии. Я чуть не пропал в модельном бизнесе, братья вытаскивали. Рассказывать, что это такое и какая жизнь у людей, играющих на камеру, не очень хочется. Одни тусовки чего стоят.
Нет, мать была права мои друзья – уроды, мои девушки – шлюхи. Но только и я взрослею, не может продолжаться так вечно. И вот в момент, когда у меня появилась надежда на нормальную жизнь, меня похоже хотят навечно привязать к маминой ноге и к женщине, от которой в дрожь бросает.
Ну, уж нет.
Пусть отчим наслаждается.
Я покончил со стервами и бабами, которым всего мало. Чтобы не происходило, они всем недовольны и страшно ревнуют.
Вот меня мама выгоняла из дома почти каждый месяц, начиная с детства, хорошо у меня отец нормальный, а то бы неизвестно чем бы всё кончилось. А то, что мачеха меня любит, так Ма только укол в сердце. Ревнует жестоко.
Но когда я говорил Вельчонку, что семья – это моя крепость, я не лукавил. Отчим, братья, отец, мачеха, и Ксюха, которая подарила мне кудрявое сокровище, что нужно защитить и отвести от неё сглаз трёх ведьм: Ма, её перекошенной старой подруги и высер современности – Ленки.
Они меня окружили. Ленка с одной стороны тянула ко мне свои грабли, мать с другой сверкала линзами очков.
— Павел! У нас договорённость, — рычала, как бестия, Ма.
— С кем?!
К бутылке шампанского я схватил два пустых фужера и определил с какого фланга мне легче пробить оборону.
С Ленкой даже не хотел сталкиваться, оботрётся ещё, поцелует, потом не отмоюсь, а маму я могу и обнять.
— Я ничего не знал! Хватит меня женить! Я уже женат и у меня может будет ребёнок! Ма, я мужчина, прекрати за мной с горшком бегать.
— Я не горшок, — обиделась Ленка.
Наступив на мать, я крепко обнял её и поменялся с ней местами в узком пространстве между книжным шкафом и столом. С бутылкой шампанского и фужерами в руке протолкнулся сквозь толпу гостей и выбежал к Эвелине.
Девочка моя раскраснелась, застеснялась. Так и стояла у двери.
— Павлуха! — ревел в спину отчим. — Вернись и останься в семье.
— У меня своя семья! — я влетел в компанию братьев. — Ребята, спасибо. Нам пора!
Вытолкал за дверь свою любимую девушку и попытался скрыться.
Ма рвалась, Ленка ревела, мои сводные братья нас прикрыли. Продолжая ржать, держали в обороне дверной проём.
Настоящие мужики, понимают, что так нельзя с человеком.
Не за себя обидно, за Вельчонка. Она ни в чём не виновата, и не должна слушать едкие гадости моей Ма и её дряхлой подружки.
Веля всё поняла, мне было страшно за то, что сейчас произойдёт. Конечно, я постараюсь уладить конфликт. Раз она прилетела в Москву, значит, я ей не безразличен. Это был сюрприз. Я же думал ещё год, как минимум, буду её вылавливать из рук бывшего мужа.
Уже приготовился к борьбе, а тут такое.
За то, что она такая классная, я её поцеловал прямо у подъезда, сгрёб в объятия и рта не дал открыть.
Секса хотелось как никогда. К чёрту все эти посиделки, ко мне на квартиру и не вылезать оттуда месяц.
— Панька, — смеялась Веля, вытирая губы. — На Красную площадь не успеваем?
— Нет, но у нас есть прекрасная ёлка в соседнем дворе, у магазина. И, судя по ранним фейерверкам, там будет весело.
— Тогда бежим туда, скоро ведь Новый год.
Веля сняла шапку и, встав на носочки, натянула её на мою голову. Маленькой оказалась, но Вельчонок упорно пыталась укрыть мои уши.
Сама накинула капюшон куртки.
Заботливая.
Что вот для неё сделать?
Хотелось совершить подвиг. Так много сил в её присутствии, энергия била через край.
Глаза у неё красивые. Да и вся она… Сказка новогодняя. Я провёл пальцем по её лицу чуть коснулся губ.
— Я согласна, — хитро прищурив один глаз, сказала Веля, смотрела на меня и улыбнулась. — Замуж. А то бывшие мужья, нынешние невесты – слишком серьёзное испытание.
Догадалась обо всём. Ма старалась испортить настроение. Хотя я пытался отгородить. Замечательно, что Велечка такая… Понятливая и рассудительная. С такой девчонкой даже в разведку можно. Надёжный тыл, как у моих братьев жёны: крепкие, деловые и боевые подруги. Теперь я не хуже, у меня тоже есть она – любовь.
Не стали опять целоваться на морозе. Веля тянула меня за собой в соседний двор.
Я податливо шёл следом. Смотрел на её красивую утончённую фигурку. Джинсы, куртка, кроссовки. А меня в восторг приводит!
Да, влюблён, понимаю. Но в этом-то и весь кайф!
Хочу её одну. Навсегда и с продолжением рода. Детей очень люблю. Для меня в Москве жалко оставлять только племянников. Дети моих сводных братьев мне родные.
Пошёл снег. Яркими фонариками мерцала красивая ёлка. Люди в масках водили вокруг неё хоровод. Над ними натянуты гирлянды. Переливался ослепительной иллюминацией мини-маркет.
Мы близко к толпе подходить не стали. Обнявшись, следили за тем, как веселятся люди. Нам вдвоём не было холодно. Я чувствовал свою радость. Она укладывала голову мне на грудь, до плеча не дотягивала. И я старался укрыть её в своих объятиях.
Ничего не говорили. Нам было невероятно хорошо.
На небольшом экране под бегущей строкой магазина появились куранты.
Я спешно сунул в руки Вельчонка два фужера и взболтал бутылку шампанского.
— Малой! — раздался знакомый командирский рёв. — Наглухо влюблённый!
Я обернулся, и смех взял. И Веля вдруг запрыгала от радости.
К нам неслись два моих сводных брата с жёнами. Одежду на ходу застёгивали, падали и смеялись. Это было не то что неожиданно, но даже и непривычно. Они же взрослые мужики, это нам с Велей ещё тридцати не было. А они так… Несерьёзно.
Наперебой к бутылке подставляли фужеры, свистнутые с праздничного стола.
Мы с моей красавицей поцеловались, и я открыл бутылку шампанского под всеобщий крик.
Запускали петарды, хотя нельзя в нашем районе этого делать. Хлопали хлопушки, кидали серпантин, а я с улыбкой на всё лицо разливал холодное шампанское.
